Остров Буян - Злобин Степан Павлович (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
Иванка с Кузей перевязали рану на животе Якуни и бережно перенесли его в сторожку Истомы – нести домой в Завеличье было бы тяжело для раненого…
Груня и бабка с радостью бросились навстречу живому и здоровому Иванке, но, увидев бесчувственного Якуню, они с испугом захлопотали, готовя постель… Якуня не приходил в сознание, и Иванка послал Федю разыскивать кузнеца…
7
Якуня лежал без сознания на скамье. Михайла стоял против него и долго глядел, как бы силясь угадать по лицу, будет ли он в живых. Наконец, оставив его с Аленкой и бабкой Аришей, кузнец вышел на крыльцо, где Иванка шепотом разговаривал с Кузей.
– Спасибо, Кузьма, и тебе, Иван, – тихо сказал кузнец, – за Якуньку спасибо. Сказывают стрельцы – кабы не ты, не видали б, что он отстал, – сказал он Иванке.
– Кузя со своими мужиками выручил нас, – ответил Иванка. – Кабы не они – мы бы все пропали…
И, пользуясь тем, что кузнец обратился с каким-то вопросом к Кузе, Иванка ушел от них… Он не мог забыть, как Михайла его обвинил в том, что он ищет близости с земским старостой.
«Еще и сейчас помыслит, что я Якуньку к себе принес ради него!» – подумал Иванка и решил, раз Якуня лежит здесь, и кузнец и Аленка будут сидеть в сторожке, а ему надо тотчас же возвращаться в лесной стан к Павлу Печеренину.
Иванка побрел вдоль улицы к Петровским воротам. Навстречу попалась телега. Сидя над мертвым телом стрельца, причитала стрельчиха. С телеги в дорожную пыль капала кровь… Пес подбежал, понюхал кровавый след и, взъерошив шерсть, неожиданно зарычал… Двое стрельцов, товарищей мертвого, без шапок шли обок дороги.
– На вылазке, что ли, убили стрельца? – спросил Иванка.
– На стене его пулей достали. Подкрались, с десяток людей побили. Томилу Слепого тоже…
– Томилу?! – воскликнул Иванка, всплеснув руками.
– Ты что, не сынок ему будешь?! Не бойся, не насмерть, поранили только, – утешил стрелец, увидав его горе…
Забыв о раненом Якуне, о возвращении Кузи и о своем намерении возвратиться к Павлу, Иванка пустился бегом к Земской избе.
– Томила Иваныч поранен! – воскликнул он, увидав Прохора.
– С неба свалился! – ответил Коза. – Час уже как дома лежит.
Иванка помчался к дому Томилы…
Подьячий лежал один на скамье. При входе Иванки Томила открыл глаза…
– Рыбак… Воды… – прошептал он. – Как там с Якуней?
– В живот, – ответил Иванка.
– Помрет молодой. А я в левую грудь… выше сердца…
На губах Томилы появился кровавый пузырь.
– Молчи! – с испугом воскликнул Иванка.
Томила слабо махнул рукой и замолк…
8
Якуня перестал метаться и спал спокойно, без жара, бледный и тихий. Волосы на лбу у него прилипли от пота. Кузнец, Аленка и Федя сидели во дворе, в ожидании, когда он проснется. Возле больного, спавшего первый раз за трое суток, была лишь бабка Ариша.
Бабка приотворила дверь и молча пальцем поманила Михайлу. Аленка вошла в избу вместе с ним.
Якуня очнулся. Он оглядел всех спокойными глазами, ставшими от боли чернее и шире.
– Батя, – сказал он, – я… – и запнулся.
Все молчали, боясь помешать ему говорить.
– Я не помру… погоди, поправлюсь… – сказал Якуня с трудом.
– И что ты? Кто ж помирает в твои года!.. Что ты, что ты!.. – забормотала бабка Ариша. – Да не болтай, болтун!.. Экий бедовый! Молчи…
Якуня улыбнулся.
– Молчу, молчу! – прошептал он и закрыл глаза.
И все тихо стояли вокруг него, и все в этот миг почувствовали, что Якуня в самом деле умрет.
– А Груня где? – спросил Якуня, обведя всех взглядом и не найдя ее в избе.
– Сейчас придет, Якуша, – глухо сказал кузнец, шагнул к сыну и вдруг круто повернулся и отошел к окну…
Все молчали.
– Ну… ладно… пускай придет… – с закрытыми глазами едва слышно сказал Якуня…
С первого дня, как Томила был ранен, Груня вместе с Иванкой переселилась к нему. Войдя в избу, она вытерла пыль, привела все в порядок и теперь сидела у изголовья спящего летописца на смену с Иванкой.
Вдруг в избу Томилы вбежала Аленка.
– Груня, тебя он зовет, тебя!.. – заикаясь, прокричала она, словно в испуге.
– Тише, шальная! – со злостью прошептала Груня. – Кто там меня? Чего надо?!
– Якуня очнулся, кличет тебя.
– Как я кину?! – кивнула Груня на спящего Томилу.
– Ступай, ступай, – не открывая глаз, тихо сказал летописец. – Я тут с Иванкой… Малому там-то нужнее, иди… Слыхала – ведь любит тебя!..
– Я живо вернусь, Томила Иванович, – пообещала Груня.
Но она не возвратилась ни в этот день, ни назавтра…
Кузнец сидел день и ночь во Всегородней избе. Дела не позволяли ему отдавать время раненому сыну.
Якуня, очнувшись, мучился раной, все время пил. Груня сидела днями возле его изголовья и напевала.
В первый раз она запела ему, когда ее оставили вдвоем о ним в избе, как только Аленка ее привела от Томилы. Запела, тихонько положив на лоб ему руку.
Якуня тогда мучился болью и лежал молча, а под ее песню вдруг боль его успокоилась, и он снова тихо заснул. Но едва захотела она уйти, он сразу проснулся… С этой поры в ее песнях он словно искал умиротворения, покоя и уверенности в том, что она не ушла от него.
Подав ему пить, однажды Груня сказала:
– Тише, сынок, не облейся…
Якуня улыбнулся и, откинувшись к изголовью, ответил:
– Спасибо… маманя…
И Груня, которой он был до сих пор чужим, вдруг почему-то заплакала, а Якуня погладил ее по руке.
Аленка и бабка Ариша все выполняли так, как велела знахарка, но рана чернела, гноилась и дурно пахла.
– Знаешь, – шепнул Якуня, когда считал, что, кроме Груни, никто не слышит, – только не сказывай, плакать станут… Я ведь помру…
Груня не смела сказать ему «нет» – она, как и все, чувствовала, что он умирает, и неподвижно глядела ему в глаза, боясь, чтобы он не прочел в ее взгляде правды, а он добавил:
– Ох как не хочу! Я жениться хотел… на тебе…
Груня молчала.
– А ты бы пошла?
– Пошла бы, сынок, пошла… Ты помолчи, нельзя тебе говорить, – сказала она.
– А что не говорить? Все одно помру. Говорить – помру, молчать – помру…
В эти дни забыла она о Томиле. Материнская нежность к Якуне заняла ее сердце, и она ревниво перехватывала на пути к нему каждую чужую ласку, каждое движение и слово. Она часами сидела без сна, глядя на его лицо, казалось, считая его дыхание. И вот он впал в забытье и забормотал пустые слова.
