Николай II: жизнь и смерть - Радзинский Эдвард Станиславович (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
На свет появилась еще одна убиенная.
Он все еще правил силой умершего отца, но уже курился невидимый вулкан: волнения в армии (о которых не писали – армия всегда должна быть верна) и страшный голод 1898 года (о котором писали много).
Счастливый праздник продолжался. В эти годы он много охотился.
Дневник: «20 сентября. Итог убитой дичи: 100 оленей, 56 козлов, 50 кабанов, 10 лисиц, 27 зайцев. 253 за 11 дней».
Но уже началась в его стране другая охота (и трофеи здесь тоже были самые серьезные) – охота за людьми. Как только пошел отсчет XX века…
В феврале 1901 года убит министр просвещения. Убит бывшим студентом. Студент объяснил, что Московский университет был недоволен реакционными взглядами министра. Через год убит министр внутренних дел Сипягин. Гибнет финский генерал-губернатор, а потом и новый министр внутренних дел Плеве. Так начала действовать террористическая организация социалистов-революционеров.
Молодой царь ведет себя как-то странно. Он почти не скорбит, он будто тотчас забывает о своих погибших министрах.
В его дневнике – разгадка: «Нужно со смирением и твердостью переносить испытания, посылаемые нам Господом для нашего же блага» (написано после убийства Сипягина).
«На то Его святая воля» (после убийства Плеве).
Все та же главная черта мировоззрения: все определено Богом в этом мире – судьбы народов и судьбы людей. И нам не познать промысел Божий и то благо, которое скрыто в каждом его деянии.
Это помогает ему смиряться со странной неосуществимостью любых своих начинаний. Уже тогда он чувствует: что бы он ни делал, ни предпринимал, каковы бы ни были его добрые намерения – все исчезает, становится противоположностью или попросту идет прахом.
Как завещал отец, сразу по восшествии на престол он принимает закон против пьянства. Пьянство – «русская болезнь», как ее называли в Европе. Закон был хорош, но пьянство не исчезло, попросту люди стали платить больше за водку – пили по-прежнему и разорялись. Следующий закон предложил все тот же неугомонный Витте – он перевел русский рубль на золотое обеспечение. Русская валюта должна была стать (и стала) в ранг европейских валют. Теперь в Европе русские богачи производили фурор – тратились состояния, прокучивались имения в парижских ресторанах, «русская белуга пошла метать золотую икру». Но в результате почему-то разорялись благородные люди, потомки лучших семейств. И те самые золотые монеты, на которых был отчеканен профиль Николая, все больше правили его страной.
Именно тогда у него и у Аликс появляется это недоверие к богатым. Тогда, на пороге века, у него возникает эта идея: «Народ и царь, и между ними – никого». На пороге века возникает его странное правдоискательство.
Однажды в разговоре с кем-то из великих князей он узнает, что существует титулярный советник с презабавной фамилией Клопов. Этот Клопов все время пишет ему письма, где красочно рассказывает о казнокрадстве в мукомольном деле. Письма эти, естественно, до Николая не доходят, но неутомимый правдоискатель продолжает писать. Николай рассказывает об этом Аликс, они читают вслух письма, поражаясь чистоте этого неизвестного, простого человека: может быть, он найден, человек из народа, может быть, он пришел к ним сам?
Титулярного советника привозят к царю. Тихий, застенчивый, маленький Клопов с ласковыми глазами так напоминал невысокого застенчивого человека, который встретил его в кабинете. Они были похожи – жалкий титулярный советник и «властитель полумира».
Николай отправляет Клопова с секретным рескриптом – ему даны тайные и самые широкие полномочия. Клопов едет инспектировать Россию. Он должен понять причины неурожаев, выяснить злоупотребления чиновников и привезти правду царю. Причем не «губернаторскую правду» – правду бюрократии, но истинную, народную, которую таят от царя. И Клопов поехал.
«В России все секрет, но ничего не тайна». И вскоре уже вся страна знала о таинственном Клопове. Толпы людей с прошениями осаждали царского посланца.
Но Клопов был всего лишь титулярный советник, который знал только мукомольное дело. С ним обходительно побеседовали высокие чиновники, обещали устранить все беды в любимом им мукомольном деле. И растроганный Клопов привез из недр России такую «истину» своему патрону: «Министр внутренних дел Плеве и все его министерство одушевлены наилучшими намерениями».
Так началось это опасное правдоискательство. После поездки Клопова он еще раз смог сказать себе: неосуществимость мечтаний…
И так во всем. Его грозного отца угодливо называли «Миротворец» за то, что он умел избегать войн. Николай взошел на трон с той же идеей. На пороге века он прочел сочинения некоего И.Блоха. Блох, промышленник и философ, писал о невозможности вести локальную войну в новой Европе. Война XX века, если она начнется, обязательно станет глобальной. «Победитель не избежит ужасных разрушений, поэтому каждое правительство, которое нынче готовится к войне, должно готовиться и к социальной катастрофе». Блох предсказывал, что война может стать гробом для великих европейских монархий. Николай принял Блоха. Разговор произвел на него впечатление.
Именно тогда с подачи все того же Витте рождается его «Воззвание к державам». Николай предложил Европе всеобщий мир.
Об основной идее «Воззвания» Витте писал в своих «Воспоминаниях»: «Вся Европа представляет одну мирную… Европа не тратит массы денег на соперничество разных стран, не представляет военного лагеря, каким она является сейчас… Европа дряхлеет под тяжестью взаимной вражды и международных войн… и скоро другие нации, Америка и Япония, будут относиться к Европе с почтением, но таким… как к одряхлевшей красавице».
Но идея всеобщего мира скоро закончится… войной с Японией.
В 1899 году рождается третья дочь, Мария. Долгожданного сына все нет. С тремя девочками Царская Семья вступает в XX столетие. В том же 1899-м умирает от туберкулеза брат Николая – Георгий, и теперь наследником престола становится младший брат – Михаил.
Осенью 1900 года в Крыму опасно заболел Николай. У него оказался тиф.
Он умирал. Уже возник вопрос: кто наследует престол. Это был странный вопрос для Аликс: конечно, их старшая дочь Ольга. Будет, как в Англии, где правит бабушка, королева Виктория… В конце концов, у самих русских было столько императриц! Но Витте объясняет: должен править Михаил. Таков закон о престолонаследии, принятый Павлом I. Вся ненависть Павла к матери – императрице Екатерине Великой – в этом законе: русский трон не может занять женщина. Но возникает деликатная подробность: Аликс беременна. На этот раз она твердо верит: родится сын. Но закону, оказывается, это безразлично. Будет править тот, кто является престолонаследником в момент смерти монарха.
Теперь Витте – ежедневный гость в Ливадийском дворце. В ялтинской гостинице поселяются министры. Они курсируют между Ялтой и Ливадией и кажутся Аликс воронами, которые ждут добычу.
Но Николай выздоровел – в третий раз избежал смерти. После его болезни мечта о сыне завладевает всем существом Аликс. И тогда появляются черногорские принцессы…
Дочери черногорского князя учились в России – в знаменитом Смольном институте.
Милица и Стана – так звали черногорок (впрочем, при дворе их язвительно называли «черногорка номер 1» (Стана) и «черногорка номер 2» (Милица). Обе они вышли замуж за великих князей из клана Николаевичей: Милица – за слабогрудого Петра Николаевича, а Стана – за его брата, Николая Николаевича. Николаша – так называли его в большой Романовской Семье. Николай Длинный – в армии и при дворе, кто с иронией, кто с восхищением. Гигант, с зычным голосом, любимец армии – великий князь Николай Николаевич…
С черногорками Аликс чувствовала себя царицей. Вместо вежливого холода двора – поклонение, обожание. Черногорки окружили ее умелым раболепием. Когда она заболела желудочной болезнью – ухаживали за ней, как последние служанки…
