Исцеление Вечностью (СИ) - Санин Евгений Георгиевич (читать книги без регистрации txt, fb2) 📗

— Да! — не задумываясь, ответила Вера и с изумлением посмотрела на Александра. — А что… приходил?

— Не приходил — а приходили! — поправил Александр. — И не один или два человека, не жалкий десяток. А тысячи и тысячи людей, чему есть множество свидетельств в той самой литературе. Подтвержденных священническим и монашеским словом, выписками из диагнозов, показаниями очевидцев. Ты знаешь, до того, как заняться писательским делом, я без малого двадцать лет проработал в журналистике. А это значит, целыми пачками получал по почте читательские письма и организовывал их, чего греха таить, — частенько сам писал за рабочих, врачей и даже ученых. И после этого, по стилю, а главное — деталям, которые невозможно придумать, а только взять их из жизни, безошибочно отличу правдивую газетную или журнальную заметку от ложной.

Александр взглянул на Веру: убедителен ли такой аргумент и, увидев по ее лицу, что ей нечего возразить, продолжил:

— Я прочитал сотни, тысячи свидетельств очевидцев того, как люди — кто на несколько минут, а кто и совсем — возвращались к жизни. Это, например, одна женщина-комиссар, которая после того, как ее мертвую, после операции, во время которой удалили почти все внутренности, отнесли в морг, сама вышла из него, от чего попадали в обморок дежурившие там. Кстати, потом она отказалась от прежних убеждений, и, не боясь гонений на веру, проповедовала всюду Христа. Это и один старичок, который, сев в гробу, потребовал, чтобы срочно позвали священника, чтобы он исповедовал один грех, который закрывает ему путь в рай. Это, наконец, известная всему миру история в Югославии, когда относительно недавно вдруг воскрес мальчик, которого уже несли хоронить на кладбище. Вернувшись к жизни, он принялся горько плакать. А люди недоумевали: «Почему ты плачешь? Радоваться надо, ведь ты снова живешь!» А он им сказал: «Я плачу потому, что только что видел Пресвятую Богородицу, Она стояла на небе, держа над миром Свой омофор. Увидев меня, она сказала: «Возвращайся домой и передай людям, чтобы они покаялись и перестали грешить, скажи им, что я устала держать над ними Свой омофор!» Вы представляете, что будет, если Она опустит его?!»

Александр перевел дух и спросил:

— Ну что — продолжать? Или дать самой почитать на эту тему книги из церковной библиотеки? Только учти, их столько, что за один раз мне их не принести!

— Зачем? Не надо! — быстро-быстро закачала головой Вера. — Я и так тебе верю… К тому же у меня к тебе тоже немало вопросов…

Ответы Вере, вопросы которой продолжались не один час, потом, по ее настойчивому напоминанию-просьбе — акафист и полностью вечернее правило окончательно вымотали Александра.

Оставшись, наконец, один, он едва добрел до постели. И лег, забыв даже приставить к двери кресло.

Вспомнил он об этом, лишь когда ночью под дверью что-то зашелестело.

— Ага! Ну сейчас я тебе покажу, чтоб ты у меня раз и навсегда дорогу сюда позабыл… — прошептал он, быстро поднялся, подкрался к двери, рывком распахнул ее и грозно зашипел:

— А ну стой! Куда!

Топнув для убедительности ногой, он включил свет и охнул.

Это был не кот — а впервые сама вышедшая в туалет Вера, которая так и села в коридоре от неожиданности и страха…

К счастью, все обошлось без приступов и прочих последствий.

Несмотря на сонный ночной час, они сразу поняли, в чем дело и — сначала Вера, а потом и Александр — принялись дружно смеяться. Причем, так громко, что даже кот вышел из комнаты Веры и уставился на них, не в силах ничего понять.

Только через полчаса всё успокоилось, и Александр, а затем и Вера разошлись по своим комнатам.

Всю ночь вместо кашля через стенку слышался ее смех. И даже утром, стоило им только посмотреть друг на друга, как сразу же вспоминалось ночное происшествие, и они опять начинали смеяться…

Глава третья

И потянулись дни… замелькали недели.

Вере становилось все лучше и лучше.

Александр ходил именинником. Все только и спрашивали его:

— Ну как там она?

И он отвечал:

— Сегодня ни разу не кашлянула!

— Вчера за ужином впервые за полгода съела кусочек булки!

— А завтра мы вообще планируем выйти на улицу!

Люди радовались. Поздравляли Александра. Говорили, что на их глазах совершается чудо. Отец Лев, тот вовсе заявил, что теперь навестит Веру, только когда окончится его стройка. Пусть терпит и знает, что он помнит о ней и молится за нее.

И только Алеша, слыша эти разговоры, шмыгал носом, отворачивался и не отвечал ни на один вопрос, касающийся Веры.

Сама Вера даже не верила в то, что с ней происходит. Чувствуя, что все это не обходится без действия Божией благодати, она постоянно просила Александра читать и читать молитвы. А когда его не было, сама — шепотом или про себя читала акафисты и каноны.

Постепенно в квартире разгорелась самая настоящая невидимая борьба за обладание иконой преподобного Варнавы. Приходя с работы, Александр первым делом крестился перед иконами на рабочем столе и каждый раз замечал ее отсутствие. Дождавшись, когда Вера выйдет из своей комнаты, он мчался туда и, под неодобрительным взглядом рыжего кота, подчеркнуто игнорировавшего Александра, так же, как и его тот, водружал икону на свое место. Когда же Вера, поняв это свое слабое место, подолгу не выходила из маленькой комнаты, он пускался на хитрость. Сам заходил к ней и рассказывал о святом старце Варнаве, о многочисленных чудесах по его молитвам: как столетней давности, так и современных, а потом, уходя, словно ненароком забирал икону с собой.

Веру уже не огорчало то, что не скоро придет отец Лев. Она была довольна и тем, что, по словам Александра, он помнит и молится о ней. К тому же ее вполне устраивало то, как он отвечал на ее многочисленные вопросы.

И Александр, в свою очередь, тоже был благодарен Вере. Мало того, что на его глазах происходило самое настоящее чудо, так, сама того не понимая, она помогла ему составить целую страницу наиболее важных для читателей вопросов и ответов. Оставалось только напечатать их для газеты. Но Булат со Светланой по-прежнему были на гастролях.

Корреспондент и тот явился только почти через месяц!

Тяжело опираясь на костыль, он со страдальческим видом вошел в кабинет, опустился на кресло и, болезненно морщась, проговорил:

— Утрудихся и изнемогох! Се — подвернул ногу, бегая за материалами для нашего номера. Как думаете, Галина Степановна оформит больничный?

— Не знаю, я с подобными делами еще не сталкивался, надо спросить у нее, — пожал плечами Александр. — Справка, надеюсь, есть?

— В том-то и дело, что не успел взять — некогда было! — посетовал корреспондент. — Чего только не сделаешь ради нескольких строчек в газете!

И протянул… всего несколько исписанных, самое большее на треть страницы, листов.

— Что это? — не понял Александр.

— Свежие новости почти со всей епархии!

— И это все, что вы сделали за целые три недели?! — ахнул Александр. — Вот уж действительно только несколько строк в газету… А где же обещанные репортажи, корреспонденции и, наконец, заказанный мною очерк?

Увидев такую реакцию своего начальника, корреспондент клятвенно прижал ладонь к груди и торопливо принялся обещать:

— Это только начало! Остальное требует сугубого размышления. Я паки и паки напишу еще!

— Только, пожалуйста, не затягивайте с этим! — попросил Александр.

— А вы с больничным! — не остался в долгу корреспондент и, спросив, не осталось ли чего на кухне после обеда, отправился трапезничать.

Александру ничего не оставалось делать, как идти к Галине Степановне. По пути к ней он встретил работавшего отбойным молотком отца Льва.

— Куда это ты идешь с таким постным лицом в скоромный день? — приостанавливая работу, поинтересовался он.

— Да вот… — вздохнул Александр.

И рассказал, что мало того, что до сих пор нет наборщицы и верстальщика, так еще и корреспондент почти ничего не привез из командировки.