Над пропастью (Роман) - Халмирзаев Шукур (мир бесплатных книг .txt) 📗
Угадывая, что история с дочкой бая просто так не обойдется, Джаббар уже заранее кипел: «Я ли не имею права… да я жизнь ставлю на карту в вашей игре… А эта девчонка — она мне понравилась, и я Взял ее… но я помню, какого она рода…»
Так он и лепетал, оправдываясь перед Ибрагимбеком.
Ибрагимбек, в свою очередь, говорил об этом ишану Судуру так же невразумительно.
— Какая девушка? — не понял ишан Судур. — Откуда?
— Из Сайбуя, — повторил Джаббарбек. — Это недалеко от Байсуна… Она из рода кенагасов, таксыр… Она дочь байсунского Рамазанбая. Бай упрятал ее в Сайбуе, подальше от глаз кяфиров. У своей сестры. Я ее забрал. Девушка должна находиться в надежном месте. Вот и все!
— Все? — переспросил ишан Судур. — Все-е? — При этом стало заметно, что обычно невозмутимое его лицо наливается кровью. Все ждали крика — ишан молчал. И после паузы, — невыносимо долгой, чугуннотяжелой, — он заговорил вкрадчиво, но от этого слова его были не легче:
— Скажите, что девушка по своей воле пошла за вами. Такой видный мужчина! Джигит! Может девушка полюбить и сказать: возьми меня с собой… Скажите — что жители кишлака это так и поняли и молча проводили вас. Скажите так — и я скажу: да благословит вас аллах… Но если было не так! Если девушку увезли насильно, зажимая ладонью рот, чтобы люди не слышали ее воплей! Тогда вы оставили в Сайбуе Столько наших врагов, сколько там есть жителей. Это вы понимаете? Красные себе такого не позволяют, поэтому люди идут за ними. А вы!.. — Ишан Судур строго посмотрел на Ибрагимбека и повел подбородком в сторону провинившегося: — Он заслуживает самой строгой кары. Наказать! И непременно так, чтобы об этом узнали там.
— Убейте! Убейте! — забился в истерике Джаббар Кенагас. — Я лишился всего!.. Мне надоело жить! Будь проклят тот день, когда я…
Люди вокруг, насупившись, молчали. Ибрагимбек смотрел на ишана Судура, словно подсказывая: надо проявить снисходительность.
— Где эта девушка? — спросил хазрат.
Ибрагимбек указал взглядом на дом и опустил глаза. Он не одобрял это дело.
— Ну что ж, — примирительно сказал ишан Судур. И, обращаясь уже только к Ибрагимбеку: — Поместим, таксыр, нашу дочь в дом какого-либо уважаемого человека. Чтобы она не затаила обиду на нас… И да поможет нам аллах передать ее уважаемому Рамазанбаю!
— «Уважаемый бай!» — взревел Джаббарбек. — Да он же прислуживает красным!.. Все свои богатства добровольно отдал им! Этот бай распахнул двери своего дома перед кяфирами!
Ишан Судур мелкими, но твердыми шагами приблизился к нему:
— Я верю Рамазанбаю! — негромко сказал он. — Он не предаст своей веры, если даже это будет стоить ему жизни! Ну, а что прикажете ему делать, коль уж остался в городе? Таких, как он, много. Живя под боком красных, работая у них, они ждут не дождутся нас, терпя лишения, страдания. А вы отнимаете у них последнее, самое дорогое! Теперь решайте остальное сами, господин Ибрагимбек.
Ибрагимбек решил. Мысль, которая возникла у него смутно, еще до этого тягучего разговора, теперь определилась.
— Дочь уважаемого бека… Тень пала на нас… — Проговорил он невнятно, растягивая слова в при этом наслаждаясь ощущением: его внимательно слушают. — Пускай девушка поживет в доме моей матери. Сколько захочет. Потом мы вернем ее отцу.
Вот ведь какое поистине мудрое решение! Вот искупление всех грехов. Так — чтобы и тени не осталось.
А ведь лукавил и Ибрагимбек. На прошлой неделе он навестил мать, та жаловалась на нездоровье, старею, говорила она, левая рука не слушается… слуги разленились… не с кем словом перемолвиться… Вот когда мелькнуло: есть девушка — она тебя и выслушает, и прислужит тебе…
Ишан Судур, выслушав такое решение Ибрагимбека, одобряя его мудрость и великодушие, без слов поднял руки, благословил.
А как же с виновником?..
— Ваше счастье, Джаббарбек… не будь великого хазрата, я бы не поручился за вашу жизнь! — Ибрагимбек улыбнулся, приложив руку к груди, степенно поклонился ишану Судуру и вышел.
Постучали в дверь.
Айпарча отбросила защелку — и увидела ишана Судура.
Отшатнувшись, бессильно опустилась на пол, закрыла лицо руками. Ишан Судур расстроился. Он представил себе горе ее родителей, как они сходят с ума, не зная, где их дочь.
— Дочь моя! — сказал ишан Судур. — Не я пришел к тебе, привел к тебе — вот… — говорил невнятно.
Сквозь пелену слез она не сразу разглядела Турсуна.
— Встань… сестренка, — с трудом произнес Турсун.
— Дядя Турсун! — закричала Айпарча и встала, и упала ему на грудь.
Турсун, гладя ее по голове, дрожащими губами бормотал:
— Ну что ты, что ты, все хорошо, все теперь будет хорошо: я с тобой. Я — твой дядя Турсун. Великий, великодушный ишан Судур поручил мне тебя. Верь мне…
Она успокоилась.
— Как там… твоя тетушка? — тихо спросил охотник, поглаживая голову Айпарчи. — Ждет меня?
— Каждый день выходит на дорогу, — так же тихо ответила Айпарча. — Смотрит и смотрит.
Пожилая женщина появилась в комнате неожиданно и естественно. Прошлась туда-сюда, поймала ногой отскочившую тапочку, сказала просто:
— Я пришла за госпожой…
«Информация. Главное — информация», — не уставал повторять Василий Васильевич…
Есть что сообщить. Надо. Необходимо. Как?..
Когда найдет его тот, кто должен найти, связник во паролю?
Что делать теперь? Становиться своим. Идти, куда ведут. Слушать.
Слушать! Запоминать. Все услышанное здесь — бесценно там. Информация…
И как ни важно то, что услышишь, не менее важно — от кого. А люди — их много, они мелькают, люди самые разные.
Турсун. Турсун-охотник, как его зовут все. Турсун-дядя — для Айпарчи. Турсун-стрелок — так называют его все, кого он учит без промаха стрелять по красным. Кто он для тебя, Курбан? Загадка! Еще одна загадка…
Меткий выстрел Турсуна-охотника должен был поразить поганого Джаббара Кенагаса — помешал ишан Су дур. И опять же ишан Судур вовремя заметил, что, стоя в тени, держа ладонь на затворе винтовки, Турсун нехорошо смотрит на Ибрагимбека. Заметил — и помешал раздаться выстрелу, не дал пролиться крови. И — не прогнал Турсуна-охотника.
А что сам охотник? Убедился: его племянница вызволена — успокойся и сам!.. Не показывайся хоть какое-то время, тебе ли не известно, что дважды не милуют. Нет! Упрямо остался здесь же. И — что еще хуже — стал дерзить.
С Курбаном поздоровался простецки, первым протянув для пожатия не пятерню — клешню. Ну и лапа у охотника! Пожатию — крепкому пожатию — не удивился.
— Трудно добирались? — спросил, вглядываясь в лицо Курбана. Заметил гимнастерку. — Хорошая штука, — указал взглядом. И неожиданно: — Когда пойдете обратно, возьмите меня с собой. — Подмигнул: шучу!
Курбан оторопело молчал.
Ишан Судур раньше пришел в себя.
— О, аллах! — воздел он руки и взглядом проследил, как величественно они вздымаются, выпадая из рукавов. — Что болтает этот человек? Что он знает? Что он говорит о моем ученике… о моем сыне… — Хазрат, похоже, обессилел. И вот так, уже изнеможенный, говорил о том, что Курбан претерпел ужасное, когда записался в кизил-аскеры и потом бежал, рискуя жизнью, и опять рискуя жизнью уже на каждом шагу, перешел все перевалы этих страшных гор — все это только ради того, чтобы встретиться с ним…
Он говорил долго.
Только однажды Курбан прервал его, высказав с горячностью, так свойственной ему, что он явился сюда не только для того, чтобы пасть ниц перед учителем, но и служить Ибрагимбеку воином.
Ишан Судур привычно повернул услышанное от Курбана на Турсуна. «Вот вам, охотник, слова настоящего мусульманина! Закрепите их в своем сердце!» И, как показалось хазрату, охотник внял его словам, в нем, в его сердце горца должно было восстать благородное негодование…
Однако Турсун повел себя не так. Повел себя странно.
— Хазрат, взгляните на этого человека, — сказал он, ткнув локтем Кияма. Тот держался степенно, грелся, ел. Только после тычка охотника побросал все, что до того ухватил в полные пятерни, и попытался убраться — не тут-то было! Охотник держал крепко: — Вы хорошо видите этого человека? Еще посмотрите. Это Киям. Так его назвали родители в день рождения. С этим именем он дожил до сего дня. Киям. А я — Турсун. Тоже хорошее имя, правда? Но я еще и Турсун-охотник! Почему же вы меня, а не его наставляете на путь истинный? Пока вы говорите, я слушаю — а он запоминает. Запоминает, чтобы донести! Вы знаете, что он слышит каждое ваше слово? Ты!.. — поднял он Кияма, как щенка, но не выпустил, на что тот втайне надеялся. — Когда я отлепил тебя от кошмы, за которой были вот они, — отец и сын после долгой разлуки, — мы о чем договорились, помнишь? Ты мог бы жить еще так долго… Э, ладно, скажи спасибо, я подарил тебе тогда целый день жизни. Казни себя за то, что прожил этот день, как моль, опять приклеился ухом к пыльной кошме… что тебе интересно? Для кого слушаешь?.. Кому служишь, Киям-шпион?
