Тамо-рус Маклай - Марков Сергей Николаевич (читать книги без сокращений TXT) 📗
Рука Германии уже тянулась к коралловым странам. Генрих фон Круссеров в министерстве иностранных дел собирал все, что можно было собрать из материалов о Новой Гвинее, Того, Камеруне, Новой Британии. В Тихий океан из германских портов ушел корабль «Газель». На борту его были будущий правитель немецкой Новой Гвинеи барон Георг Шлейнитц, директор гамбургской морской обсерватории Неймайер. Финш с завистью смотрел вслед отходящему кораблю...
Отто Финш набирался сил и знаний. Он читал книги о колониальных народах, о естественном отборе у человека, о длинных и коротких черепах. Он знал труды Мейнеке, основателя Общества кофейных плантаций, – тот открыто требовал колоний для Германии. Финш бродил по липовым аллеям Штеллингена в Гамбурге, где помещался зоологический сад Карла Гагенбека. Здесь он увидел в 1875 году первых пленников Гагенбека – людей из далеких стран, привезенных сюда вместе со львами, тиграми и гиенами.
В то время, когда Маклай во второй раз поселился па Новой Гвинее, Германия сумела заключить «договор» в Новой Британии. Немцы проникли в бухты Миоко и Мекадо и повели с местными туземными владыками хитрую политику, построенную на лести, подкупе и прямом спаивании. Влиятельный вельможа Типулу был переименован ими в «короля Дика», Неракуа дали царственный титул «короля Вилли». Поскольку они оба получили неограниченную власть, с ними можно было разговаривать уже насчет скупки земель. Очумев от гамбургского киршвассера, «короли» в заведомом нетрезвом виде отдали всю бухту Мекадо немцам за двести шестьдесят один доллар. Бухта Миоко пошла всего за семьдесят долларов. Ученый торговый дом Годефруа немедленно устроил плантации на купленном берегу.
В это самое время Финш и познакомился впервые, пока еще заочно, с Маклаем, прочтя в антропологическом журнале французского ученого Брока статьи Маклая о жизни папуасов.
Финш три года скитается по Океании. Он был на палубе военного корабля «Ариадна», когда немцы захватывали на Самоа бухты Салуафата и Фаталила. Он был всюду, где в будущем кайзеровская Германия раскинет свои плантации, возведет поселения, выстроит тюрьмы. Это время близилось. Немцы ждали только знака из Берлина. Уже обещаны десять миллионов марок субсидии Германской ассоциации торговли и плантаций южных морей. Личный банкир Бисмарка и друг Ротшильда, известный финансист Герсон Блейхрейдер соглашается помогать деньгами собственного банка новым дерзаниям на Тихом океане. Денег у Германии хватит. А людей хватит для колоний и в Африке, и в Океании, и в Бразилии, и в Австралии. Он, Финш, горд миссией, которая выпала на его долю. Посетив во время своего путешествия по Океании Австралию, Отто Финш навещает Маклая в Сиднее и объявляет себя его другом. Финш стремится познакомиться с трудами Маклая, его богатым опытом изучения людей Океании. Он предлагает Маклаю всяческую помощь в его работах. У германского орнитолога прекрасные средства для научных работ. Финша поддерживают немецкие торговые дома и сам Бисмарк.
А Маклай по-прежнему испытывает нужду. Сингапурские и яванские банкиры уже не раз напоминали ему о долгах. Императорское русское географическое общество по-прежнему не поддерживает великого соотечественника. Правда, русские магнаты начинают раскошеливаться: Нарышкин и Демидов Сан-Донато дали денег Маклаю на научные работы. Он отклоняет предложение Финша.
Но больше всего радует Маклая открытие морской зоологической станции в Уотсон-Бей. Он считается почетным директором этого научного учреждения.
Премьер-министр Нового Южного Уэльса сэр Генри Паркер приглашает Маклая поселиться в небольшом коттедже на участке бывшей Сиднейской выставки. Здесь Маклай пишет работы о мозге австралийцев, о сумчатых животных, о туземцах Торресова пролива.
Сюда к нему и заглядывает Отто Финша. Маклай замечает, что все эти господа – и Финш, и другие «друзья» – стараются выжать из него все его богатые знания об Океании для целей не имеющих ничего общего с наукой и человечностью. Они хотят установить свои порядки на Берегу Маклая. Не случайно в Сиднее появился некий Ромилли. Разыскав Маклая, он просит его дать сведения о Береге Маклая и разрешение называть себя папуасам братом «тамо-руса»! Бравый капитан «Василиска» Морсби, который занимался розысками Маклая, немало, выходит, содействовал тому, чтобы на открытые им берега Новой Гвинеи устремились торговцы и искатели золота. Что теперь делать Маклаю? Молчать он не может. И он пишет сэру Артуру Гордону, верховному комиссару Британии на западе Тихого океана.
«Считая истребление темных рас на островах Тихого океана не только несправедливою жестокостью, но и непростительным промахом в политико-экономическом отношении, я счел своим долгом изложить некоторые соображения...» – так начиналось это письмо.
Маклай писал об историческом праве туземцев на землю, которую они обрабатывают, о неизбежном зле от алкоголя, ружей, которые будут ввезены европейцами в новые колонии, о болезнях, которыми наградят белые папуасов. Маклай смело и гневно приводил примеры развращения и угнетения туземцев. А примеры эти бесчисленны. В Микронезии междоусобные войны вспыхивают сразу после того, как какой-нибудь шкипер продаст ружья туземцам и расхвалит свой товар. В Северной Австралии поселенцы устраивают настоящие охоты на австралийцев, убивая их сотнями. Капитаны кораблей делают карательные набеги на острова Океании. И всюду пришлые хищники приносят с собой смерть, голод, разорение.
«Не могу, однако же, удержаться от пессимистического замечания, что справедливость моих доводов, пожалуй, окажется важной причиной к тому, что мое письмо останется без желаемых последствий...» – заканчивал Маклай свое послание к сэру Гордону.
Тяжело жить на чужбине, сознавать, что все протесты против насилий над племенами островитян остаются гласом вопиющего в океане. Но Маклай не сдается так просто и скоро. Он и впредь будет подавать голос в защиту темнокожих людей. Маклай составляет новую записку и озаглавливает ее: «Похищение людей и рабство в пределах Западного Тихого океана».
Пусть ворчат ученые педанты о том, что Маклай снова вторгается в чуждую для него область, а Отто Финш упрекает Маклая в научном непостоянстве, метаниях от одной темы к другой, недостатке терпения при окончательной обработке материалов.
МАКЛАЙ ЕДЕТ НА РОДИНУ
Снова Сидней и снова неустанная работа, бессонница, хлопоты в бухте Уотсон-Бей, где открыта морская биологическая станция.
Опять новый удар судьбы: умер шкипер Веббер, который должен был привезти в Сидней научные грузы последней экспедиции Маклая. Шкипер умер в море. Тело его зашили в парусиновый мешок и опустили за борт. Шхуна пошла прямо в Сан-Франциско. Пропали труды целого года. Фирма «Дюммлер и Ко» шлет Маклаю с Явы письма об уплате долга. Денег нет, не на что жить и издавать описание путешествий, не на что перевезти коллекции из Сингапура.
Маклай ходит, сжимая виски, по комнате коттеджа. Августовская ночь смотрит в окно. Океанский город шумит, сверкая огнями. Шелестят плодовые сады Параматты, в аллеях слышится веселый смех.
Но никто не знает того, что сегодня в солнечном Сиднее замышлено убийство двух тысяч людей. Начальник военного флота Австралии коммодор Вильсон отдал приказ приготовить к выходу корвет «Вульверин». Вильсон под флагом королевы поведет корвет к берегу Новой Гвинеи. Там, в деревне Кало, папуасы убили миссионеров. Коммодор Вильсон хочет строго наказать чернокожих негодяев. Он предложит выдать убийц, а в случае, если не найдет виновных, сожжет всю деревню. Маклай был в Кало в 1879 году, он знает поселян как мирных людей. Очевидно, хороши были миссионеры, если люди Кало пошли на убийство не только священников, но и их семей... И Маклай собирается в путь. Он едет вместе с Вильсоном на корабле, на котором все – пушки, матросы – приготовлено к уничтожению людей.
В каюте Вильсона «тамо-рус» горячо убеждает диктатора океана не трогать всех жителей деревни. Вильсон дал слово солдата быть справедливым. По приезде оказалось, что жители Кало были ни при чем: убийство миссионеров было делом рук одного лишь начальника деревни Квайпо. Вильсон сдержал слово: казнен был один Квайпо, и деревня Кало осветилась только одним высоким костром – пылающей хижиной убийцы.
