Король-крестоносец - Коссак Зофья (бесплатные версии книг .txt) 📗

– А? Что? Что такое?

– Вит, наш Вит – король, и…

– Кролики? Шкодливые твари… Спустите собак!

– Да не кролики – Вит королем стал, наш Вит!

– Вит домой едет? Это хорошо…

Успокоившись, старик снова задремал.

– Не дать ли челяди вина? – предложил отец Гаудентий.

Бертран скривился.

– Это еще зачем? Может, и в колокола ударить?

– Попридержи язык! – осадила его госпожа Бенигна. – Отец капеллан прав. И вина велю дать, и солонины из кладовой…

Она бросилась в людскую.

– Эй, где вы там? Слушайте все! Молодой господин Вит стал в Иерусалиме королем! Принцессу взял в жены! В короне ходит…

Слуги стояли, разинув рты, и не могли взять в толк, что случилось.

– Кувшин вина каждому! И солонины! А завтра – выходной, как в праздник!

Только после этого они поверили, что хозяйка не шутит, и кинулись ей в ноги, благодаря и горячо желая молодому господину всяческого счастья.

Не дослушав их, госпожа Бенигна заторопилась обратно в гостиную. Ведь отец Гаудентий так и не дочитал письма! Она вернулась за стол и замерла в ожидании, глядя на пламя свечи. Суровое ее лицо, тронутое нежной улыбкой, смягчилось.

Преподобный отец продолжил чтение:

«…Вот, как и обещал я вам, матушка, и вышел Бит в короли, отчего почет немалый всему нашему роду, но и в недоброжелателях нет недостатка. В том и беды бы не было, когда бы только слушался Вит моих советов. Этим бы он себя и меня от многих забот избавил…»

– Да на что ему чужие советы? – возмутилась госпожа Бенигна. – У него, слава Богу, своего ума хватает!

«…Ибо править такой державой – труд нелегкий, и проще на трон сесть, чем на нем удержаться. Тут надобно голову на плечах иметь да уметь за дело взяться, а Вит ни тем, ни другим похвастать не может. Сказать по совести, не знаю, когда еще такого дурня земля рожала…»

– Что-что?! – вскинулась мать.

– Вот это верно – прямо не в бровь, а в глаз! – развеселился Бертран.

Госпожа Бенигна хлопнула ладонью об стол.

– Молчать! Амальрик – такой же клеветник, как и ты! Это он из зависти наговаривает, от обиды, что не его выбрали. Дурень? Да как он смеет! Где это написано, отец Гаудентий?

– Вот, – с готовностью показал капеллан. Госпожа Бенигна с трудом прочла по буквам: «imbecillus» [20]. Она водила пальцем по строчке, точно желая стереть кощунственное слово. И это брат пишет о брате… о короле! Завистник… Завистник… Ее Вит такой пригожий, такой смышленый, такой славный – а братьям это как кость поперек горла! Вит должен слушаться советов Амальрика? С какой стати! Будь Амальрик умнее Вита, принцесса вышла бы за него, это ясно.

Капеллан откашлялся.

– И впрямь странно, что Амальрик пишет такое о короле, – заметил он.

– Правда? Правда? – обрадовалась поддержке госпожа Бенигна. – Чай, дурня бы королем не выбрали! Мой любимый, мой ненаглядный, дитятко мое золотое… Я-то давно смекнула… чуть не с самых пеленок знала… А Амальрик – завистник! И Бертран такой же! Ну да Бог с ними… Отец Гаудентий, не забыть бы отслужить благодарственный молебен!

– Я уж подумывал, – подхватил капеллан, – не устроить ли торжественную воскресную службу для всей деревни? Я бы и проповедь приготовил о том, как добродетель ведет к вершинам мира – на королевский трон! Но ничего не выйдет…

– Почему? – разочарованно протянула госпожа Бенигна.

– Потому что риза вся в дырах, стыдно в такой служить на людях!

– А починить нельзя?

– До воскресенья? Можно, тут и одного дня хватит… Только шелка купить и подлатать!

– Я дам вам четыре денье [21], – сказала она скрепя сердце.

Капеллан развел руками.

– Маловато…

– Ну, так шесть… восемь… Дам все десять! – расщедрилась госпожа Бенигна. – Десять денье – от короля!

– Воздай вам Бог, благородная госпожа! Мне бы еще кобылу, чтобы добраться до Пуатье. Прикуплю там шелку, а ради такой оказии уж и к епископу заверну – рассказать про наши дела…

Мудрый отец Гаудентий знал, как затронуть нужную струнку в душе человеческой. Госпожа Бенигна обещала дать и кобылу, а после долгих торгов добавила еще один денье на нитки.

Засиделись допоздна. Ночью счастливая мать долго не могла уснуть: ворочалась, вставала поглядеть в окно, отчего вдруг залаяли во дворе собаки, а улегшись опять, вздыхала и, не в силах сомкнуть глаза, беспокойно всматривалась в черную пустоту. Вит короновался в Храме Гроба Господня… Верно, красивая была церемония! Именно такая, о какой она мечтала… Ох, повидать бы его! Ведь два года уже, как он уехал!

«А что если мне его навестить?» – мелькнуло у нее в голове.

Поначалу госпожа Бенигна пыталась отогнать от себя эту мысль – сумасбродную, неосуществимую… Но мысль не отступала и постепенно всецело завладела ею, перестав казаться странной. Так ли это неосуществимо? Да мало ли паломниц ездит в Святую землю – отчего же не поехать ей, матери короля! Или она не заслужила? Разве за много десятков лет она позволила себе малейшее развлечение, удовольствие? Деньги на дорогу у нее есть – те, которые она по крохам копила для Вита. Теперь-то ему уже не понадобятся жалкие материнские гроши. Целое королевство со сказочным своим богатством лежит у его ног, и он, конечно, не обидится, если мать потратит эти сбережения, чтобы повидаться с ним. Бертран будет недоволен – но, может, она что-то выкроит, может, и ему что-то оставит… Надо извлечь из сундуков старые платья из ее приданого, выколотить, привести в порядок – и можно ими обойтись. Только башмаки потребуются новые: в деревянных при королевском дворе показываться не пристало, а ее бархатные совсем развалились!

К рассвету госпожа Бенигна уже до мелочей продумала предстоящее путешествие. Решила, что возьмет с собой отца Гаудентия: в сопровождении духовного лица в Иерусалим ехать ловчее! Да и вообще капеллан – человек бывалый, в чужих краях не растеряется, тогда как сама она дальше Пуатье за всю ее жизнь ни разу не выбралась…

Они отправятся вдвоем, а в замке за хозяина останется Бертран. Зимой об этом, конечно, и речи быть не может, но сразу же по весне поедет, – поедет мать к сыну – птицей полетит!

Сибилла встала из-за туалетного столика и удовлетворенно оглядела себя в зеркале. Обе ее любимые придворные дамы, Катрин де Ла Хей и Моника д'Авесн, взирали на нее с нескрываемым восхищением.

Действительно, в эту пору своей жизни Сибилла, похоронившая недавно двух Балдуинов – брата и сына, выглядела как никогда прекрасной. Утолив свое честолюбие, добившись всего, чего домогалась, она была довольна собой. Чуть пополнела – не настолько, чтобы потерять былую легкость в движениях, но как раз в меру, чтобы фигура ее приобрела приличествующую ей царственную стать.

«Королева до кончиков ногтей, до корней волос!» – подумала она сама о себе и, поправив на голове изящную, дивной работы корону, двинулась величавой поступью к залу совета, где ожидал ее супруг.

По обе стороны от своей государыни следовали придворные дамы, впереди вышагивали попарно четверо пажей, а еще двое шли за ней, поддерживая отороченный горностаевым мехом край королевской мантии.

Так прошествовала эта процессия через многочисленные покои дворца. Заново отделанные в последние месяцы, они поражали роскошным убранством; только опочивальня Балдуина IV стояла наглухо запертая, и никто туда не заглядывал.

Ни одно заседание совета баронов не проводилось без Сибиллы. Временами она принималась притворно жаловаться на то, как это ее тяготит. Но никуда не денешься, приходится жертвовать собой – ведь честнейший Вит и шагу без нее не сделает!

Вступив торжественно в зал, Сибилла с неудовольствием обнаружила, что мужа там нет, хотя по бокам трона стояли два его оруженосца: один с мечом, другой – со скипетром. Значит, король был, но куда-то отлучился. Сплошные хлопоты с этим Витом!