Исцеление Вечностью (СИ) - Санин Евгений Георгиевич (читать книги без регистрации txt, fb2) 📗

— Все пропало! Потеряли! Упустили! — обхватив голову руками, простонал Альбин.

— Погоди, рано еще отчаиваться! — попытался успокоить его Клодий. — Будем надеяться, что они сумеют его догнать. Я выкуплю тебя, свитки, и ты передашь их по назначению!

Но Альбин был безутешен:

— А если он сумеет от них ускользнуть? Что нам тогда делать?!

— Что? — задумался Клодий и вдруг, просветлев лицом, окликнул: — Эй, Грифон! А ну подойти ко мне!

Несмотря на то, что главарь разбойников даровал ему свободу, Грифон неверными шагами подошел к Клодию и спросил:

— Да, господин?

— Скажи… Ты, кажется, говорил, что с первого раза можешь запомнить любую книгу. А эти… ты тоже запомнил?

— Да, господин!

— Что толку? — не унимался, потеряв свою обычную невозмутимость, Альбин. — Одно дело пересказать, и совсем другое переписать — без единой ошибки! Ведь в конце Апокалипсиса ясно сказано, что ожидает всякого, слышащего пророчества сей книги, если он хоть что-нибудь в ней изменит…

Грифон сощурился, словно видел перед собой строки на папирусе, и уверенно сказал:

— Точнее сказано вот как: «Если кто приложит что к ним, на того наложит Бог язвы, о которых написано в книге сей; и если кто отнимет что от слов книги и пророчества сего, у того отнимет Бог участие в книге жизни и в святом граде и в том, что написано в книге сей».

— Отлично, Грифон! — похвалил Клодий и твердым тоном пообещал: — Если ты перепишешь Апокалипсис так, что в нем не будет ни единой ошибки, то я, так уж и быть, отпущу тебя на свободу.

— Подожди! — вмешался главарь. — Но ведь я же его уже опустил!

— Да! — обернувшись к нему, благодарно кивнул Грифон и, замявшись, с чувством сказал: — Только, если меня отпустит мой господин, это — совсем другое!..

— Мы можем взять из наших бывших вещей письменные принадлежности? — осведомился у разбойников Клодий. — Тем более что они все равно мне понадобятся, чтобы написать денежные расписки, по которым вы сможете получить выкуп в указанных мной местах!

Главарь дал знак, и грабители принесли нужный мешок.

Взяв папирус и каламус с чернилами, Грифон немедленно принялся за работу.

Клодий с удовлетворением следил за ним. Альбин же продолжал сомневаться.

— Даже если он и сумеет восстановить по памяти эту книгу — по чему мы будем сверять написанное Грифоном?! — то и дело, повторяя одно и то же, сокрушался он.

— А вот по чему! — наконец, оборвал его Клодий, показывая на дорогу, по которой клубилась пыль.

И не ошибся.

Посланные вдогонку разбойники вернулись с кожаным мешком и беглецом, в котором Альбин с изумлением узнал… знакомого ему всадника. Тот был весь окровавлен и уже еле жив.

— Ты?! — не поверил он.

— Я! — тоже узнав его, простонал всадник.

— Но как ты мог? Ты же ведь — наш!

Разбойники, видя, что обманувший их римлянин умирает, сжалившись, опустили его на землю. И тот чуть слышно ответил:

— Я сам не пойму, чей… В молитвенном дому — христианин. А как выйду из него — хуже язычника…

— Разве ты не знал слов Христа, что нельзя работать Богу и мамоне?

— Знал, но… Префект претория пообещал мне место в сенате и огромные деньги, если я раздобуду эти свитки. Я знал, что вы должны быть в Тире, и ждал вас там… И вот теперь понял, что все было напрасно. Мир обманул меня. И все… все теперь поздно! Дайте мне кинжал, я прикончу себя поскорей, чтобы не мучиться…

— Нет! Это самоубийство! — воскликнул Альбин. — Не уходи без покаяния, не повторяй непоправимого поступка Иуды! Покайся и поверь — Господь непременно простит тебя!

Плача, всадник, за неимением поблизости пресвитера, исповедался Альбину, поцеловал крест и умер.

Альбин поклонился ему и бросился к мешку.

Свитки были на месте.

Видя, что Клодий завел с разбойниками деловую беседу, как и где им безопаснее будет получить выкуп, делая пометки на клочке папируса, которые протянул ему главарь, Альбин стал сверять написанные Грифоном книги с подлинными.

Закончил он почти одновременно с затянувшимся разговором.

Протягивая главарю записку, Клодий случайно перевернул ее и ахнул:

— Так ведь это маршрут нашего пути!

— Да, — подтвердил главарь. — Именно по этому плану мы и смогли отыскать вас!

— Но ведь это же почерк Грифона, — вглядевшись внимательнее, изумился Клодий. — Грифон, выходит, что это ты предал нас?

— Да, господин, — низко уронив голову, прошептал раб.

— Там, в Антиохии, я закрыл глаза на твой поступок, потому что был не против пострадать за Христа. Но сейчас ты отдавал меня на глупую и никчемную смерть — разбойникам! Ты что, забыл, что я дал слово убить тебя, если ты еще раз осмелишься меня предать?

— Но ты также дал слово освободить его, если он не сделает ни одной ошибки! — вступился за раба Альбин.

— А что, он действительно не сделал?

— Ни единой!

— Прямо и не знаю, как теперь быть. И тогда дал слово, и теперь… Какое из них выбрать? — принялся строго вопрошать Клодий, но Альбин видел то, чего не мог видеть продолжавший стоять с низко опущенной головой Грифон: глаза его друга смеялись!

— До принятия крещения я бы, безусловно, выбрал первое, — наконец, сказал тот. — Но сейчас, конечно же, останавливаюсь на втором. Ступай. Ты — свободен!

— Так вы христиане? — вмешался в их разговор главарь. — Что же вы раньше-то не сказали? У меня родители христиане. Да и у многих из их родственников, — показал он на разбойников, — тоже. Слушай, — попросил он, — пусть твой бывший раб и для нас сделает списки этих книг. Мы отвезем их своим. И как знать, может, когда-нибудь и сами крестимся тоже…

— А почему бы и нет? Ведь первым человеком, который вошел в рай, знаете, кто был? — спросил Альбин и, не дожидаясь ответа, многозначительно поднял указательный палец: — Разбойник!

Грифон старательно еще раз переписал книги.

Взяв их, разбойники быстро умчались прочь.

Словно их и не было.

— Ну и чего ты ждешь? — спросил у Грифона Клодий. — Ведь ты так мечтал об этой минуте!

— Да, — прошептал бывший раб. — Но когда она пришла, я не могу так просто уйти от тебя. Позволь мне доехать с вами хотя бы до Аравии! Там есть большая развилка. А, не доезжая до нее — маленькая, на мою родину. Там я и уйду… А по дороге, — он просительно взглянул на Альбина, — Ты повтори мне все то, что рассказывал о Христе моему господину. Мне ведь далеко не все удалось услышать. Да и, честно говоря, слушая, я совершенно не слышал то, о чем вы тогда говорили…

Вечером, на двадцатый день после того, как не стало Веры, отец Игорь неожиданно позвонил Александру и сказал, чтобы тот завтра особенно не торопился на работу и приходил к одиннадцати часам утра.

— Почему? — удивился Александр.

— Там увидишь! — загадочным тоном пообещал благочинный и сразу повесил трубку.

Теряясь в догадках, Александр пришел на следующий день в домик, как и было сказано, и увидел, что столы в трапезной комнате так и ломятся от праздничной еды.

«А-а — так у кого-то именины!» — понял он.

В комната была многолюдно. Здесь были отец Игорь с отцом Львом, Галина Степановна, Татьяна, бизнесмен, Надежда с Петром из издательства и другие знакомые и незнакомые ему люди.

И все они, как один, увидев его на пороге, посмотрели на него с улыбками так, словно именины были именно у него!

— Ну что стоишь? — пряча что-то за спиной, нетерпеливо накинулся на него благочинный. — Одного только тебя и ждем!

— Да я, собственно, по послушанию, ровно в одиннадцать… — пробормотал Александр и спросил: — А у кого именины-то хоть?