Гибель гигантов - Фоллетт Кен (бесплатная библиотека электронных книг TXT, FB2) 📗
— Мы уже побеждали Францию сорок три года назад, в конфликте, который вы называете Франко-прусской войной. Великобритания тогда осталась в стороне. И вы нисколько не пострадали от нашей победы.
— Именно это сказал и Асквит, — вставила Мод.
— Тогда было совсем другое дело, — сказал Фиц. — В 1871 году Франция потерпела поражение от Пруссии и нескольких других малых немецких государств. После войны эта коалиция объединилась в одно государство, современную Германию. И я уверен, что вы, мой старый друг, согласитесь, что Германия сейчас — сила намного более значительная, чем тогдашняя Пруссия.
Такие люди, как Фиц, очень опасны, подумал Вальтер. Оставаясь безупречно любезными, они приведут мир к гибели. Он сделал над собой усилие, чтобы ответ прозвучал легко и дружелюбно:
— Вы правы, разумеется, но может быть, «значительная» — еще не означает «враждебная»?
— В этом-то и вопрос!
Би на другом конце стола постаралась привлечь к себе внимание. Она, без сомнения, считала эту тему слишком острой для застольной беседы.
— Я жду не дождусь сегодняшнего бала у герцогини, — сказала она жизнерадостно. — А вы, господин фон Ульрих?
Вальтер почувствовал в ее словах упрек.
— Я уверен, что бал будет великолепный, — с чувством сказал он, и Би наградила его благодарным кивком.
— Вы так хорошо танцуете! — вставила тетя Гермия.
Вальтер ответил старушке с теплой улыбкой:
— Леди Гермия, не окажете ли вы честь танцевать со мной первый танец?
Она была польщена.
— Да что вы, в мои-то годы! К тому же у вас, молодых, совсем другие танцы. Когда я была молодой, ничего подобного не было и в помине!
— Последний каприз моды — чардаш, — сказал Вальтер, — венгерский народный танец. Хотите, я вас научу?
— Надеюсь, это не спровоцирует дипломатический инцидент? — сказал Фиц. Шутка вышла не очень смешная, но все засмеялись, и разговор перешел на другие, обыденные, но безопасные темы.
После обеда все сели в экипажи, чтобы проехать четыреста ярдов до дворца герцога и герцогини Суссекских на Парк-лейн.
Уже стемнело, все окна были ярко освещены: герцогиня наконец поддалась на уговоры и провела электричество. Вальтер поднялся по главной лестнице и вошел в первый из трех огромных приемных залов. Оркестр наигрывал известнейшую мелодию последних лет «Александр рэгтайм бэнд». Вальтер почувствовал, как в такт музыке стали подрагивать пальцы левой руки: главным элементом была синкопа!
Он сдержал обещание, потанцевал с тетей Гермией. И надеялся, что ее будут и дальше приглашать: если она устанет и задремлет где-нибудь в кресле, Мод останется без присмотра. Он вспоминал, как несколько недель назад они уединились в библиотеке, и мечтал прикоснуться к Мод в этом облегающем платье.
Но сначала надо было сделать дело. Он поклонился тете Гермии, взял с подноса, предложенного лакеем, бокал розового шампанского и стал обходить гостей — политиков и дипломатов. Он прошелся по малому бальному залу, по гостиной, по большому бальному залу, беседуя то с тем, то с другим. На бал были приглашены все послы до единого, и многие пришли, в том числе и начальник Вальтера, князь Лихновский. Было много членов парламента, в основном — консерваторы, как герцогиня, но и кое-кто из либералов, даже несколько министров. Роберт тоже пришел: он был поглощен разговором с лордом Ремарком, младшим министром военного министерства. Членов парламента от лейбористов видно не было: герцогиня считала себя человеком без предубеждений, но всему же есть предел.
Вальтер узнал, что австрийцы разослали копии ультиматума во все значительные посольства Вены. Этим вечером его должны получить и перевести в Лондоне, и утром его содержание станет известно всем. Требования австрийцев всех шокировали, но никто не мог ничего поделать.
К часу ночи Вальтер узнал все, что было возможно, и отправился искать Мод. Спустившись по лестнице, он вышел в сад, где в полосатом шатре были накрыты столы для ужина. Как же много едят в английском высшем обществе! Он заметил Мод — она ощипывала гроздь винограда. Тети Гермии, к счастью, видно не было.
Вальтер на время отвлекся от тревожных мыслей.
— Как вы, англичане, можете столько есть? — шутливо сказал он Мод. — Большинство здесь присутствующих с утра плотно позавтракали, потом у них был ланч из пяти-шести блюд, затем чай с бутербродами, печеньем и пирожными, и обед как минимум из восьми блюд. Неужели теперь им так уж необходимы и лобстеры, и суп, и куропатки, и фрукты с мороженым?
— Вы, должно быть, считаете нас некультурными, вульгарными людьми? — спросила она со смехом.
Он так не считал, но ему нравилось ее дразнить.
— Ну посудите сами: говоря о культуре, что дали миру англичане? — Он взял ее за руку, и словно прогуливаясь без видимой цели, повел из шатра в сад. Деревья были обвиты гирляндами крошечных лампочек. По дорожкам, вьющимся среди кустов и деревьев, бродили, беседуя, парочки; некоторые, пользуясь темнотой, украдкой держались за руки. Вальтер вновь увидел Роберта и лорда Ремарка. Интересно, подумал он, у них тоже роман?
— Возьмем английских композиторов, — продолжал он поддразнивать Мод. — Лишь Гилберт и Салливан. А художники? В то время как французские импрессионисты дают миру взглянуть на себя по-новому, англичане продолжают рисовать розовощеких детишек, играющих с собачками. А опера? Если не немцы, то итальянцы. А балет? Одни русские.
— И все же мы правим половиной мира, — сказала она с насмешливой улыбкой.
Он обнял ее.
— А еще вы играете рэгтайм.
— Это легко, нужно только научиться держать ритм.
— Как раз это для меня труднее всего.
— Надо заниматься.
Он коснулся губами ее уха и прошептал:
— Пожалуйста, научи меня!
Шепот сменился стоном, когда она его поцеловала, и больше они не сказали ни слова.
Это было в ночь на пятницу 24 июля. На следующий вечер, когда Вальтер был на очередном обеде и очередном балу, все только и говорили, что сербы согласились со всеми требованиями, кроме пунктов пять и шесть, которые просят вынести на обсуждение. Конечно же, думал Вальтер, ликуя, австрийцы не откажут в столь покорной просьбе. Если только они не собрались воевать в любом случае…
Возвращаясь домой уже на рассвете в субботу, Вальтер зашел в посольство написать докладную записку об услышанном за вечер. Он еще сидел за столом, когда в дверях появился собственной персоной господин посол, князь Лихновский. Он был в безупречном утреннем костюме и сером цилиндре. Вальтер изумленно вскочил на ноги, поклонился и сказал:
— Доброе утро, ваша светлость!
— Как вы рано сегодня, фон Ульрих! — сказал посол. Потом, заметив, что Вальтер в вечернем костюме, добавил: — Или, наоборот, поздно?
Он был красив грубой мужской красотой, над густыми усами возвышался большой нос с горбинкой.
— Я как раз заканчивал записку об услышанных вчера сплетнях. Могу ли я быть чем-нибудь полезен вашей светлости?
— Меня пригласил для беседы сэр Эдвард Грей. Если у вас есть здесь дневной костюм, вы можете пойти со мной и вести запись.
Вальтер пришел в восторг. Английский министр иностранных дел был одним из наиболее влиятельных людей на земле. В узком кругу лондонских дипломатов Вальтер, конечно, и раньше с ним встречался, но вряд ли обменялся более чем парой-тройкой фраз. Теперь же, благодаря характерно небрежному приглашению Лихновского, Вальтеру предстояло присутствовать при неофициальной беседе двоих из числа тех, кто будет решать судьбу Европы. Готфрид фон Кессель умрет от зависти, подумал он.
Впрочем, Вальтер тут же упрекнул себя в мелочности. От этой встречи многое зависело. В отличие от австрийского императора, Грей мог и не желать войны. Возможно, они будут говорить о том, как ее предотвратить. Грей непредсказуем. Чью сторону он примет? Если он против войны, Вальтер будет искать любую возможность, чтобы ему помочь.
У него на двери всегда висела визитка — как раз для подобных случаев. Он переоделся, прихватил записную книжку и вместе с послом вышел из здания.
