Легионы идут за Дунай - Бакиев Амур (книги онлайн полностью бесплатно .TXT) 📗

Айлин же спешила на свидание к Байле. Навстречу бежит гонец.

– С какой вестью бежишь ты? – спросила Айлин.

– С ужасной, – отвечал гонец, прикрывая лицо плащом. – По дороге из Эмайн-Махи я видел, как улады поминали Байле.

Услышала это Айлин и упала замертво на землю. И похоронили ее подруги здесь же. И скоро рядом с могилой выросла прекрасная яблоня. Прошло семь лет. Друиды и барды срубили тис, сделали из него деревянные дощечки, на которых стали записывать легенды о любви. Так же поступили и лагены с яблоней, что росла возле могилы Айлин. Однажды на праздник собрались поэты и принесли с собой дощечки. И как только соприкоснулись яблоневая и тисовая дощечки, так и остались вместе. Ни в чьих силах их было разъединить.

Раудикка закончила рассказывать сказку и принялась большим деревянным черпаком накладывать из медного котла овсяную кашу. Калгак и Блофут пододвинулись к миске поближе и застучали ложками. Козленок, привязанный в передней части комнаты, пронзительно мемекнул. Распахнулась дверь, и вошел отец. Пятидесятилетний ветеран IX Испанского легиона, расквартированного в Британии под Лондиниумом [182].

– Рауа, поди сюда!

Мать поднялась с колен и, поправив уложенные на затылке золотистые с проседью волосы, приблизилась к мужу.

– Что такое, Квинт? Ты был на поле?

– Не до поля тут! Фидель с когортой отправляется в Галлию, оттуда за Данувий, воевать с Децебалом.

– Как в Галлию? Почему?

– Не знаю! – раздраженно крикнул муж. – Декурион сам бросил рабов и помчался в город.

Блофут, пользуясь занятостью родителей, подтащил стоявший на скамье горшок с медом и вывалил половину содержимого в чашку с овсянкой. Калгак торопливо задвинул сосуд за спину и, пятясь, водрузил на место. Братья размешали и принялись, сопя, уничтожать медовую кашу. Воистину: «Чужое да ворованное – всего слаще». Родители продолжали о чем-то спорить. Потом мать заплакала. Подобные мелочи подельщиков не интересовали. Товарищески передавая миску друг другу, мальчишки вылизали ее дочиста и, крадучись, прошмыгнули мимо отца во двор. Тройкл – здоровенный черный хряк, пожиравший гороховый силос, осоловело покосился на братьев. За соседней оградой копошились Волумний и его сестренка Файда.

– Волум! Давай к нам! – крикнул Калгак.

– Не могу!

– Почему?

– Патер [183] наказал пойти в рощу и набрать прошлогодних желудей!

Блофут потеребил брата за край застиранной туники.

– Идем с ними, мать довольна будет.

– Подожди, мы с тобой! – Калгак толкнул брата: – Возьми в хлеву мешок, только не кожаный, а рогожный.

Из дома отозвалась Раудикка:

– Калгак! Захвати плед и себе, и Блофуту. В роще еще сыро!

Братья с форсом, по скоттской [184] моде, повязали шерстяные пледы вокруг пояса и, забросив мешок за спину, вышли за ворота.

Файда шлепала по молодой траве босыми ногами. Отойдя от дома, дети перешли на кельтский язык. Как и все отпрыски отставных римских легионеров, они при отцах разговаривали на латыни, но стоило выйти из-под надзора или оказаться в компании матерей, начинали тараторить на наречиях британских племен.

В роще они первым долгом набили желудями котомки. Затем бросили их на землю и принялись играть. Волумий и Калгак изображали римский легион, отдавая приказы одновременно и за легата, и за трибуна, и за центурионов. Блофут был отдельной вспомогательной британской когортой. Файда исполняла роль колонны захваченных рабынь-пиктянок. Три дня назад с пограничного лимеса солдаты привели пленных женщин из племени пиктов [185], предназначенных для продажи в Лондиниуме.

Калгак, сжимая в пальцах увесистую жердь-копье, рычал подслушанными от конвойных легионеров словами:

– Живее!.. мать! Пошевеливайтесь, пиктские суки!

Файда громко плакала, время от времени падала в изнеможении. Напоследок кинулась бежать.

– Центурия! – орал Блофут. – Догнать стерву! Не убивать! Она стоит сотню денариев!

Войдя в раж, пацаны всерьез таскали девчонку за шиворот.

Наконец, угомонившись, присели на поваленный дуб и завели разговор.

– А у нас Фиделя забирают в Галлию.

Файла, расчесывая волосы, поинтересовалась:

– А где Галлия?

– А где-то за морем!

– Как здорово! Он женится там на красивой девушке и вернется домой.

– Косматая дура! – презрительно процедил Волумний, обрывая сестру. – Стоит тащиться в Галлию из-за одной девки! Он привезет из Галлии трех здоровых рабов, два воза награбленного имущества, три тысячи денариев наградных и получит права италийского гражданства! А потом поселится в Лондиниуме или Комулодуне и станет декурионом, как отец Кривого Ирдуцисса!

Мальчишки напыжились. Кровь завоевателей-отцов заговорила в них со всей силой. Они расправили плечи, выставили подбородки и заговорили рублеными фразами на вульгарной латыни с большой примесью кельтских слов.

Файда только вздохнула: «Дураки».

На обратном пути дети вышли на поляну со священным источником. Обложенный камнями ручей булькал и звенел на разные голоса. Отцы часто поили здесь скотину, но матери, оставшиеся верными учению друидов, приносили священной воде подношения и совершали очистительные моления за святотатства мужей.

– Напьемся! – предложил Блофут и первым устремился к воде.

– Блофут, не надо! – умоляюще просила Файда. – Ты заболеешь и умрешь, как Файф из Брокорнахта. Помнишь, он тоже пил воду из священной ниши!

– Ха-ха-ха!! – смеялись мальчишки.

– Смотрите! – вдруг побледнел Калгак. Дети замерли. К стволу дуба, под которым бил родник, длинным бронзовым гвоздем была прибита отсеченная человеческая голова. Прибита недавно. Капли крови на траве не успели потемнеть. Вмиг ожили все наставления матерей.

Девочка и мальчишки повалились на колени и, касаясь щекой земли, зашептали:

– Владыка подземного мира, Суцелл! Прости неразумные речи своих детей. Тебе, властелину сущего, живого и мертвого, вверяем наши души...

Хрипло каркнул сидевший на ветвях ворон.

– Суцелл ответил нам! Он не гневается! Пойдемте!

Назад они почти побежали.

Почти сто лет назад пришли в Британию римляне. В Лондиниуме, Комулодуне и Эбораке высились Храмы Юпитера, Весты и Меркурия, а затаившиеся коллегии друидов, насмехаясь над пришельцами, продолжали приносить кровавые жертвы древним суровым богам.

На пристани Лондиниума швартовались военные корабли. Много. Римские магистраты, легионеры и знатные британцы из числа перешедших на сторону завоевателей встречали гостей. Местная знать возвышалась на богато изукрашенных колесницах из орехового и березового дерева, инкрустированного серебром. Кельты так и не смогли отказаться от этого архаичного рода оружия. У дальних складов рабы разгружали с грузовых барок корзины с черным горючим камнем, добывавшимся по всей Британии и употреблявшимся для обогрева домов и в литейных печах.

Бряцающие оружием центурии и турмы фракийцев спускались по сходням на берег. Сводили растерянных, ослабевших от морской качки коней. Почти шесть когорт и две алы прибыли в главный город Британии, резиденцию наместника.

Жители ничего не понимали.

– Наверное, новый император замышляет поход в страну скоттов. Вот и прислал этих чубатых истуканов!

– А кто будет содержать эту компанию? Опять увеличат налоги?

Прибывшие построились в колонны и, звякая коваными сандалиями, по булыжной мостовой направились к казармам британских когорт IX Испанского легиона.