Бич и молот. Охота на ведьм в XVI-XVIII веках - Антология (книги txt) 📗
Демоны самым противоестественным образом, при устрашающем попущении небесного суда, овладели телами многих жителей Салема, и многие дома в его окрестностях наполнились ужасными криками страдальцев, мучимых злыми духами. Казалось, что в основе этих ни на что не похожих болезней лежит отвратительное ведовство, и потому многих людей разного звания обвинили, задержали и судили по указаниям одержимых. Я же, со своей стороны, всегда опасался обвинять и осуждать кого-либо за пособничество дьяволу на основании столь зыбкого доказательства, как явление духа. В соответствии с этим моим убеждением я неоднократно высказывался против такой практики как публично, так и в частных беседах.
Коттон Мафер не считал «спектральное доказательство» достаточным и требовал более существенных подтверждений вины, и все же, ознакомившись с материалами дела Джорджа Барроуза, он заключил, что решение было справедливым: «Будь я на месте кого-нибудь из судей, мой приговор был бы точно таким же».
Нечего и сомневаться, все знали, каков будет приговор, еще до того, как начался суд. Если верить скептику Томасу Эдди, Барроуз недвусмысленно осудил веру в ведовство, как таковую: «Нет и не было никогда ведьм, которые, вступив в союз с дьяволом, посылали бы его причинять мучения другим людям, находящимся вдалеке от них». Подобное утверждение само по себе было хуже любого признания вины.
Взойдя на эшафот, Барроуз еще раз заявил о своей полной невиновности и без запинки прочел «Отче наш» (что никогда не удавалось ни одной «головешке адовой» — термин пастора Николаса Нойса), чем настолько возбудил толпу, что Коттону Маферу, который наблюдал за приведением приговора в исполнение, пришлось утихомирить зевак замечанием, что дьявол опаснее всего, когда является в облике ангела света.
Другой показательный случай — Ребекка Нерс. Ее муж Фрэнсис был обычным йоменом, не чуравшимся тяжелой работы, который при помощи своих четверых сыновей и четверых зятьев сумел приобрести в собственность земельный участок в 300 акров. Ребекка была старшей из трех сестер; двум другим, тоже зажиточным горожанкам, Саре Клойс и Мэри Эсти, также предъявили обвинения в ведовстве и осудили. Сара признала свою вину, и исполнение приговора отложили на неопределенное время. Когда Ребекку Нерс обвинили в ведовстве (клан Патнамов), ей был 71 год и она не вставала с постели. Настоящий матриарх своего многочисленного семейства, до конца сохранившая трезвый ум, озадаченная поисками каких-то «сверхъестественных знаков» — вот какой предстает Ребекка на страницах судебных протоколов:
Вопрос: Чем ты больна? О твоей болезни ходят странные слухи.
Ответ: Маюсь желудком.
В.: Чем ты уязвлена?
О.: Ничем, кроме преклонного возраста.
Поначалу обвинения в ведовстве предъявляли в основном жителям деревни Салем или Салем-Фармза — городка из сотни дворов, расположенных на площади около 30 квадратных миль. Значительная часть обвиняемых проживала в соседнем Топсфилде — обстоятельство, заслуживающее внимания, тем более что между жителями обоих мест существовала неприязнь. Однако по мере того, как слава девушек — преследовательниц ведьм росла, ведьмы стали появляться и в более отдаленных местах.
Среди всех обвиняемых Салемских процессов самым мужественным оказался восьмидесятилетний Джайлз Кори. Его задавили до смерти, на протяжении двух дней накладывая на него все больше и больше тяжестей. Согласно английским законам, обвиняемый должен был поручить себя «Богу и своим согражданам», то есть признать себя виновным или заявить о своей невиновности. Если он отказывался это сделать, «запирался», то за это полагалось наказание — «пытка тяжкая и суровая»: обнаженного человека клали под железный груз, который увеличивали до тех пор, пока обвиняемый не начинал говорить или не умирал. Еды не давали никакой, «кроме трех ломтей самого плохого хлеба в первый день и трех глотков стоячей воды, какая найдется поблизости, во второй». Роберт Калеф описал, как в понедельник, 19 сентября, в открытом поле подле салемской тюрьмы Джайлз Кори умирал «под гнетом, от наваленной на него тяжести язык вылез у него изо рта, а шериф тростью заталкивал его обратно».
Вообще-то данная мера была противозаконной, потому что, хотя в Англии пытка существовала до 1827 г., в Массачусетсе параграф 46 Корпуса свобод 1641 г. запрещал ее применение: «Из телесных наказаний не дозволяются бесчеловечные, варварские и жестокие».
Сегодня трудно сказать, повлияло ли мрачное зрелище казни Джайлза Кори на рост общего отвращения к мании ведовства и сопротивления дальнейшему распространению этого заблуждения. Однако какие-то вопросы, наверное, все же возникли, так как буквально на следующий день семейство Патнам (главные застрельщики всех салемских дел), стремясь оправдать эту смерть теорией «поступай с другими, как хочешь, чтобы поступали с тобой», поведали миру еще одну фантастическую историю. Сюжет зародился в мозгу вдохновительницы почти всех салемских дел, миссис Патнам, которая разработала план и организовала приведение его в исполнение. В измышлении, предложенном Патнамами суду на этот раз, было даже некое зерно истины — 16 лет тому назад Джайлза Кори обвиняли в том, что он забил до смерти какого-то человека; однако об этом мало кто помнил, и судья Сьюэлл ясно сказал: «Никто и не вспоминал о том случае до тех пор, пока призрак упомянутого Кори не поведал о нем Энн Патнам в субботу, 18 числа, в ночь перед казнью».
Среди всех невообразимых свидетельских показаний, прозвучавших во время Салемских процессов, эта история, быть может, самая возмутительная. Во всяком случае, это наверняка самая большая ложь из всех, что породил Салем. Вот что засвидетельствовал под присягой Томас Патнам, отец Энн:
Прошлой ночью мою дочь Энн Патнам жестоко истязали ведьмы, грозя, что она умрет раньше Джайлза Кори; но, благодарение милосердному Господу, она смогла наконец вздохнуть свободно. И тут, как она сказала, перед ней возник человек в саване, который поведал, что Джайлз Кори умертвил его, затоптав ногами; но тогда ему помог уйти от виселицы дьявол, который предложил ему союз. Призрак сказал, что это Господь закалил сердце Кори так, чтобы тот не слушал советов суда и не умер легкой смертью, а чтобы с ним исполнилось то же, что «он сделал со мной». Еще призрак сказал, что Джайлза Кори приводили в суд за это и присяжные признали убийство и что ее отец знал убитого, а произошло все до ее рождения.
Очередной сценой подвигов девиц стал Андовер. Некий Джон Баллард, чья жена заболела так, что врачи не могли ни определить причину ее хвори, ни найти для нее лекарство, предложил вызвать девушек из Салема, чтобы они нашли причину этой, а заодно еще и многих других загадочных болезней. Энн Патнам и Мэри Уолкотт поначалу тяжело пришлось, так как они не знали имен местных жителей, однако девушки нашли еще более эффективный метод обнаружения ведьм: испытание прикосновением. Энн и Мэри начинали биться в припадках, а местные жители выстраивались в длинную очередь, и каждый прикасался к девушкам. Если те успокаивались, значит, прикоснувшийся и был повинен в ведовстве. «Энн Патнам сказала, что никогда не видела ее раньше, но с тех пор, как она (обвиняемая) в последний раз побывала в Салеме, у упомянутой Патнам начались припадки, так что упомянутой (Энн) Пьюдитор велели взять ту за запястье, что она и сделала. И упомянутой Патнам немедленно стало легче». Энн Пьюдитор повесили 22 сентября. Когда Мэри Паркер, жительница Андовера, «предстала перед судом, она немедленно излечила всех страждущих от припадков прикосновением руки». Ее тоже повесили 22 сентября.
Причиной болезни миссис Баллард, как определили Энн и Мэри, было колдовство Энн Фостер, ее дочери Мэри Лейси и внучки Мэри. Миссис Фостер умерла в тюрьме от дурного обращения и переохлаждения, но Мэри Лейси спасла себе жизнь признанием. Допросы троих женщин наглядно показывают, как легко тяготы тюремного заключения и коварные судьи могут сломить даже самую сильную волю и помутить вполне ясный ум. Миссис Фостер признала, что «дьявол являлся к ней несколько раз в облике птицы, да такой, которой ей никогда раньше не доводилось видеть». Она «завязала тряпку узлом и бросила ее в огонь, чтобы навредить Тимоти Свану, и причиняла зло всем остальным, кто жаловался на нее, слепив их восковые изображения и сдавливая пальцами их шеи, пока те чуть не задохнулись». Подтвердила она и легенду о полетах на метле:
