Легионы идут за Дунай - Бакиев Амур (книги онлайн полностью бесплатно .TXT) 📗
Пожилой гость – один из трех – шепнул товарищам:
– Слава богам, хоть здесь римским ублюдкам надавали по морде.
Над косяком помещалась подновленная деревянная вывеска: «Добрейший Дамосикл. Жареная скумбрия и пятилетний фалерн». Мужчины шагнули за притолоку вслед за самим Дамосиклом. В харчевне красавица Елена и юркий хромой человек наводили порядок. Устанавливали на места перевернутые столы и лавки. Владелец с интересом оглядел застывших у порога гостей.
– Прошу дорогих клиентов. То, что вы сейчас видели, – всего-навсего временное недоразумение. Такой скумбрии в оливковом масле, как у меня, вы не встретите во всем Одессе.
Пришельцы расположились за одним из только что расставленных столов, протертых влажной тряпкой. Грек склонился к ним.
– Видите ли, почтенный Дамосикл, мы хотели бы поговорить с вами не об одном обеде... А... А... О партии скумбрии и фалерна.
Хозяин сожалеюще посмотрел на заказчика.
– Вы ошиблись, уважаемые. Я не торговец вином и рыбой. Я – содержатель харчевни.
– Странно, а мой друг Сервилий из Рациарии говорил, что с вами можно договориться.
– Так вы от Сервилия? Почему же не сказали сразу. Елена! Приготовь для господ малую заднюю комнату! Прошу за мной, уважаемые.
Матросы купеческого корабля, лихо выжившие римских моряков из питейной, с интересом прислушивались к разговору. Один из них – волосатый жилистый киликиец – наморщил приплюснутый нос:
– Странно, где-то я видел того, высокого. Но, хоть убей, не могу вспомнить где.
– Н-да, занятная троица. Но нам нет дела до спекуляций Дамосикла Это, я тебе скажу, такой краб. Упаси нас Посейдон попасться ему в клешни, – второй матрос встряхнул стаканчик с костями. – Да поможет мне Фортуна! А! Опять «собака»...
В комнате Дамосикл немного растерялся.
– Денци! Сожри тебя акула! Как ты здесь оказался? И потом, ты же глухонемой! Я сразу тебя узнал, но когда ты открыл рот... ну, думаю, ошибся. Но ведь это ты, Денци?
– Я!
– А эти люди?
– Со мной. Но сейчас не время. Потом все поймешь. Мамутцис, давай!
Седой мужчина извлек из-под хитона витую золотую гривну с изображением всадника, несущего на летящем коне зажженный факел.
– Возьмите гривну, почтенный Дамосикл. Человек, давший ее нам, велел передать, что скумбрия хороша свежекопченая.
Грек повертел шейное украшение и вернул Мамутцису.
– Что нужно сделать?
Поднялся с табурета третий, до сих пор молчавший гость:
– Нам нужно увидеться с владельцем гривны и по возможности быстрее! Если вы устроите нам встречу и мы исполним возложенное на нас поручение, тебя, Дамосикл, ждет небывалая награда.
– Помолчи о награде, почтенный. Золото давным-давно не представляет для меня интереса. С меня достаточно гривны Беляла-зиха, которую ты предъявил. Сегодня же ночью я пошлю человека. Придется подождать недели две.
Денци успокоенно вытянул усталые ноги едва не на всю длину комнаты.
– Прекрасно! А сейчас вели принести нам с три десятка жареных скумбрий и побольше чистого фалерна. Я хочу есть почище, чем блудный портовый пес. К тому же мне надо обратно. Сервилий ждет новостей. А Хлоя здорово расцвела у тебя, Дамосикл!
Хозяин, слушая старого знакомого вполуха, задумчиво кусал заусеницу.
– Н-да... Теперь она не Хлоя, а Елена. Но, боюсь, натуру девчонки уже не исправишь. Тем лучше. От посетителей отбоя нет. Значит, ты сегодня уйдешь обратно в Дуростор?
– Да, сразу же после обеда.
– Хорошо. За своих друзей можешь не беспокоиться. Но я хочу дать им совет. В том доме, где они будут жить, дожидаясь Беляла, пусть меньше раскрывают рот. Я еще не слышал, чтобы по-гречески разговаривали с таким дакийским акцентом.
Денци расхохотался:
– Будь спокоен, Дамосикл.
За деревянной перегородкой горланили «купцы»:
Жилистый киликиец стукнул кулаком по столу. Стакан с игральными костями полетел на влажный глинобитный пол.
– Вспомнил! ...твою мать! Циклоп! Знаешь, кто тот высокий стрекулист, прошедший с Дамосиклом?
Его друг с выбитым левым глазом пьяно шарил между врытых в землю столбов главного стола, отыскивая игральные принадлежности.
– Что на тебя нашло? Ну кто он?
– Ты помнишь год, когда прибили херсонесского торгаша Милона, к которому мы нанялись на две ходки?
– Да, его загаженная галера, кажется, называлась «Амфитрита».
– Плевать! Его пришили в «Розовой пеламиде» у Приски. Так вот. Этот высокий – глухонемой раб Сервилия.
– Какого Сервилия?
– Идиот, того агента Цезерниев, который был в «Пеламиде» в ночь убийства. А эта Елена, подающая нам разбавленный фалерн, та самая шлюха Хлоя из Ористиллиного лупанара!
Циклоп таращил залитые вином глаза, стараясь осмыслить сказанное приятелем.
– И что теперь?
– А ничего! Просто вспомнил, и все! – киликиец внезапно успокоился и немного погодя нарочито громко принялся подтягивать песню товарищей.
... Денци договорился с веселым добродушным земледельцем-фракийцем. Сговорились, что Терес, так звали старика, отвезет пассажира до семнадцатого милевого знака и там оставит. Старый фракиец оказался словоохотлив. Выяснилось, он приезжал в Одесс к другу по службе в вексиллатионе.
– Отставка нам с Реметалком вышла сразу после иудейского бунта при Веспасиане Божественном. Ты-то в те времена небось яблоки воровал. Н-да! Сын у меня тоже во фракийской когорте служит. Но не как варвар, а с правами италика. Я-то, слава Дионису, кровь проливал недаром. Дали права и 30 югеров под Бероей. Слыхал, может быть, Ептетрас – знаменосец вспомогательной фракийской когорты при XI Клавдиевом легионе. Серебряным запястьем отмечен. Правда, как нынешний император на Децебала войной пошел, сына моего с товарищами на Восток отправили. Говорят, они бунт затеяли? – Терес испытующе заглянул в лицо Денди.
– Нет. Не слыхал. Да и где мне знать всех легионеров римской армии. Но будь спокоен, старик, недолго Децебалу осталось хорохориться. Какое у них войско против римских легионов!
Дед разобрал упряжь. Денци только теперь заметил ниже колена, вместо левой ноги, отшлифованную деревяшку из грушевого дерева.
Когда телега тронулась, старик сказал:
– Зимой позапрошлого года довелось мне повидать даков и помощничков их роксоланов. Нелегко пришлось Траяну! А сам я думаю: зря он за Дунай лезет. Река, какая ни на есть, а все же преграда. Ну, отгонит он даков в горы карпов, да за Пирет, а потом? Что? Они тогда без препятствий его земли разорять начнут. Я видел даков-то. Они от своей земли не отступятся.
В воротах стоял целый десяток римлян с щитами, копьями и мечами. На легионерах были панцири и шлемы. Центурион, свирепо размахивая деревянным жезлом, досматривал тележки и корзины выходящих.
Терес скрутил веревочный кнут, заткнул за пояс.
– Что это с ними? Утром я проезжал, так в одних туниках вино хлестали да проходящих крестьянских девок щупали. Не иначе, случилось что.
Дак приподнялся и внимательно посмотрел вокруг. Он заметил за спинами солдат человека в синей тунике моряка. «Дамосикл... таверна, драка... матросы... Так и есть... кто-то узнал меня...» Денци подоткнул плащ, осторожно нащупал рукоять спрятанного на груди ножа. Тихонько извлек оружие и запрятал лезвием в рукав.
«Ворота открыты... главное, свалить центуриона с первого удара... Нет... далеко не убежишь». Он увидел в проеме ворот встречную очередь въезжающих в Одесс. Чуть сбоку от остальных прядал длинными ушами мул. Хозяин его, пухлый торговец или арендатор, широко зевал. «Ну, Денци, это единственная возможность!»
Дак спрыгнул с повозки и озабоченно кинул вознице:
