Дела Разбойного Приказа-6королев Тюдора. Компиляция. Книги 1-12 (СИ) - Булыга Сергей Алексеевич (читать полные книги онлайн бесплатно .TXT, .FB2) 📗

Позже тем же вечером в присутствии лорда Ратленда и главных служителей двора всех девушек привели к присяге на верную службу королеве. Кэтрин поклялась быть верной, преданной, послушной и добродетельной. Она произносила эти слова от всего сердца.

Ужин подали в большом зале за тремя рядами столов на козлах. Высшие чины королевского двора сидели за высоким столом на помосте. Кэтрин считала двор в Ламбете великолепным, но он был ничто в сравнении с этим. Она никогда не видела столько людей, собравшихся за одной трапезой, и осознала, как богат и могуществен король, о котором была наслышана. Теперь Кэтрин лично убедилась, что слухи не лгали.

Роскошь обстановки не простиралась на стол. Тарелки и прочая посуда были деревянные, хлеб пшеничный и черный, а вместо вина подали эль в кожаном кувшине. Еду принесли на больших блюдах, каждое на четверых.

— Вы не должны доедать все, — сказала Анна Кэтрин. — Это немилосердно. Остатки собирают в корзину и раздают нищим у ворот.

Похоже, ей предстоит еще многое узнать о жизни при дворе.

Главные леди сидели ближе к высокому столу. Анна, упивавшаяся своим превосходством в знании порядков при дворе, показывала и называла их:

— Вон та, с рыжими волосами, — племянница короля, леди Маргарет Дуглас.

Кэтрин невольно задержала на ней взгляд. Последнее, что она слышала об этой женщине: леди Маргарет была удалена от двора и жила в большой печали в аббатстве Сион. Теперь она болтала и смеялась совершенно беззаботно.

— Рядом с ней — герцогиня Ричмонд, — продолжила Анна; Кэтрин узнала дочь дяди Норфолка Мэри, которую в последний раз видела на похоронах леди Уилтшир. — Напротив нее — герцогиня Саффолк, а дама в песочном платье — ваша тетка, графиня Сассекс.

Леди Уильям Говард не нуждалась в представлении, Кэтрин часто встречалась с ней в Ламбете. Леди Уильям тоже ее заметила — она кивнула и улыбнулась.

Множество других дам из личных покоев королевы сидели дальше вдоль стола. Анна продолжала перечислять их, а тем временем в зал приносили все новые подносы с мясом и подливками и водружали на столы.

— Миледи Ратленд — супруга камергера ее милости, а рядом с ней леди Клинтон. — Анна понизила голос. — Она тоже была любовницей короля и родила ему сына, покойного герцога Ричмонда. Вы, конечно, знаете, что он был женат на вашей кузине.

Кэтрин знала, хотя никогда не видела герцога, умершего года четыре назад в возрасте семнадцати лет.

— Дама в алом гейбле[142] — леди Рочфорд. — Анна указала на худощавую женщину с лицом в форме сердечка и пухлыми губами, уже не юную, но сохранившую миловидность, и склонилась к самому уху Кэтрин. — Ее муж был братом королевы Анны.

Ну конечно! Лорда Рочфорда казнили за инцест с сестрой, говорили, что леди Рочфорд дала против них показания. Кэтрин задумалась, правда ли это?

— Там еще сидит леди Эджкамб, а напротив нее, на нашей стороне, леди Бейнтон.

Изабель! Кэтрин, слишком занятая сборами и прочими делами, не подумала, что ее сводная сестра будет здесь. Она выдвинулась вперед и увидела, что лицо Изабель, заметившей ее, осветилось улыбкой. Кэтрин с удивлением вгляделась в сестру: да у нее уже появились морщины! Чему удивляться, ей ведь уже лет сорок пять.

Изабель сразу встала, подошла к Кэтрин и обняла ее.

— Как приятно видеть тебя, сестрица! — воскликнула она. — Я слышала о твоем назначении фрейлиной, но не знала, когда ты приедешь. Эдварда опять назначили вице-камергером королевы, ты слышала? Мы вместе служим ей!

Они тепло обнялись, и Кэтрин поздравила ее.

— Дай мне посмотреть на тебя, — сказала Изабель. — Честно говоря, ты выросла красавицей, и это платье очень тебе идет. Нам нужно поговорить. Я приду позже в девичий покой.

Кэтрин села, радуясь, что Изабель будет с ней при дворе: ей сразу стало как-то уютнее. Она заметила на себе оценивающий взгляд леди Рочфорд и робко улыбнулась, получив ответную улыбку.

— Остерегайтесь ее, — пробормотала Анна. — Она странная.

— Что вы имеете в виду?

— Просто она странная. После того жуткого дела с ее мужем. Вы, конечно, знаете, какие ходили слухи?

— Да. — Кэтрин не хотелось распространяться об этом.

— С тех пор за ней присматривают, если вы понимаете, о чем я. Мне кажется, она оказала услугу лорду Кромвелю.

Даже Кэтрин слышала — а кто не слышал? — о лорде Кромвеле, главном министре короля.

— Вы имеете в виду, что она…

— Не здесь! — Анна покачала головой.

За соседним столом, сообщила она Кэтрин, собрались камеристки личных покоев; их слишком много, чтобы сразу представлять всех, но сидевших ближе всего к ним назвала: мистресс Анна Парр и мистресс Кромвель, сестра покойной королевы Джейн. За ними Кэтрин, кажется, приметила другую свою сводную сестру, Маргарет, леди Арундел, с которой не встречалась с детских лет. А на другом конце стола увидела Малин, Мег и Кэт, которые оживленно беседовали с другими камеристками.

Вдруг у нее захватило дух, ей стало даже немного страшно: она теперь часть такого огромного двора! Называть по именам мужчин, разместившихся за дальним от них столом, и упоминать их должности, важные и не очень, Анна даже не пыталась. Кэтрин напомнила себе, что она Говард, а Говарды давно в милости при английском дворе. Это было ее место по праву, и она здесь преуспеет.

Кэтрин надеялась окунуться в бесконечную круговерть танцев и пиров, но вскоре обнаружила, что жизнь при дворе довольно скучная. Королева еще не приехала, и они должны были находиться в отведенных ей апартаментах и развлекать себя самостоятельно по мере сил. Миссис Стонор объяснила, что двор — это царство мужчин, и любая юная леди нарушит приличия, если вторгнется туда. Кэтрин довольно быстро начала ценить свободу, которой пользовалась в Ламбете.

Никаких обязанностей они не исполняли. К приезду королевы все уже было готово, сшито до последнего стежка и натерто до ярчайшего блеска. Девушки занимали себя чем только могли: шили, музицировали и бесконечно играли в кости. У Изабель имелся набор для игры в бирюльки, и они с Кэтрин забавлялись ею по вечерам. Иногда к ним присоединялась Маргарет Арундел, приносившая карты. Кэтрин всегда жаловалась на свой маленький рост и завидовала тому, как вытянулась ее сводная сестра.

Девушка молилась про себя, чтобы с прибытием королевы жизнь стала веселее.

— Интересно, какая она? — рассуждала Кэтрин однажды холодным темным вечером, пока Маргарет сдавала карты.

— Королева? — уточнила Изабель. — Думаю, красивая и добродетельная. Иначе король не выбрал бы ее. Эдвард говорит, его милость влюбился в ее портрет. Мастер Гольбейн ездил в Клеве и рисовал ее.

— Ну, скоро мы узнаем, какова она, — проговорила Маргарет. — Ее приезда ожидают до Рождества.

— Надеюсь, она окажется доброй госпожой, — сказала наблюдавшая за игрой Анна Парр.

— И говорит по-английски! — добавила Кэтрин.

Все засмеялись.

Короля Кэтрин впервые увидела в Йолетиды[143]. Анна Клевская задержалась в Кале: капризный ветер не давал ей возможности пересечь пролив, и Рождество праздновали в Уайтхолле в атмосфере напряженного ожидания. Многие лорды привезли с собой жен, чтобы оказать почести новой королеве. В присутствии такого количества благородных дам требования к фрейлинам королевы ослабли, так что девушки могли свободно мешаться с толпой заполонивших дворец гостей, наслаждаться пирами и шумным весельем.

В сочельник в главный зал принесли йольское бревно и торжественно зажгли в очаге; по рукам пошли заздравные чаши. Потом звонкий голос возгласил:

— Дорогу его величеству королю! — и в двери вошла небольшая процессия.

Кто из них король, стало ясно сразу: он был выше и шире всех в плечах, одет в великолепную золотую парчу и черный бархат, увешан драгоценностями. О, но он такой старый — и толстый! Кэтрин была потрясена. Генрих совсем не походил на висевший в Ламбете портрет; верно, его написали много лет назад, когда король на зависть всем был стройным и прекрасным молодым человеком. Теперь рыжие волосы, видневшиеся из-под бархатного берета, были пронизаны сединой, дублет и короткая накидка на толстой подкладке вмещали в себя массивное тело. Если бы он не улыбался весело, приветствуя всех, можно было подумать, что чело его всегда хмуро, а лицо в спокойном состоянии имеет выражение суровое и недовольное. К тому же он хромал. Под белыми рейтузами Кэтрин различила бинты.