Петербург - Белый Андрей (читать книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Преждевременно она разложилась; оттого-то он, видно, и вызывал отвращение; оттого-то странной казалась его фигурка на улице.
Этот ветхий, скудельный сосуд должен был разорваться: и он разрывался.
Учреждение
Учреждение…
Кто-то его учредил; с пой поры оно есть; а до той поры было – одно время оно. Так гласит нам «Архив».
Учреждение.
Кто-то его учредил, до него была тьма, кто-то над тьмою носился; была тьма и был свет – циркуляр за номером первым, под циркуляром последнего пятилетия была подпись: «Аполлон Аблеухов»; в тысяча девятьсот пятом году Аполлон Аполлонович Аблеухов был душой циркуляров.
Свет во тьме светит. Тьма не объяла его [336].
Учреждение…
И – торс козлоногой кариатиды. С той поры, как к крыльцу его подлетела карета, влекомая парой взмыленных вороных лошадей, с той поры, как придворный лакей в треуголке, косо надетой на голову, и в крылатой шинели в первый раз распахнул лакированный, штемпелеванный бок и, щелкнувши, дверце откинуло коронками украшенный герб (единорог, прободающий рыцаря); с той поры, как из траурных подушек кареты на подъездный гранит наступила ботинкой пергаментноликая статуя; с той поры, как впервые, отдавая поклоны, рука, облеченная в кожу перчатки, коснулася края цилиндра: – с той поры еще более крепкая власть придавила собой Учреждение, которое бросило над Россией свою крепкую власть.
Повосстали параграфы, похороненные в пыль.
Поражает меня самое начертанье параграфа: падают на бумагу два совокупленных крючка, – уничтожаются бумажные стопы; параграф – пожиратель бумаг, то есть бумажная филоксера [337]; в произвол темной бездны, как клещ, вопьется параграф, – и право же: в нем есть что-то мистическое: он – тринадцатый знак зодиака [338].
Над громадною частью России размножался параграфом безголовый сюртук, и приподнялся параграф, вдунутый сенаторской головою – над шейным крахмалом; по белоколонным нетопленым залам и красного сукна ступеням завелась безголовая циркуляция, циркуляцией этой заведовал Аполлон Аполлонович.
Аполлон Аполлонович – популярнейший в России чиновник за исключением… Коншина (чей неизменный автограф носите вы на кредитных билетах [339]).
Итак: -
Учреждение – есть. В нем есть Аполлон Аполлонович: верней «был», потому что он умер… -
– Я недавно был на могиле: над тяжелою черномраморной глыбою поднимается черномраморный восьмиконечный крест; под крестом явственный горельеф, высекающий огромную голову, исподлобья сверлящую вас пустотою зрачков; демонический, мефистофельский рот! Ниже – скромная подпись: «Аполлон Аполлонович Аблеухов – сенатор»… Год рождения, год кончины… Глухая могила!… -
– Есть Аполлон Аполлонович: есть в директорском кабинете: ежедневно бывает в нем, за исключением дней геморроя.
Есть, кроме того, в Учреждении кабинеты… задумчивости.
И есть просто комнаты; более всего – зал; столы в каждой зале. За столами писцы; на стол приходится пара их; перед каждым: перо и чернила и почтенная стопка бумаг; писец по бумаге поскрипывает, переворачивает листы, листом шелестит и пером верещит (думаю, что зловещее растение «вереск» происходит от верещания); так ветер осенний, невзгодный, который заводят ветра – по лесам, по оврагам; так и шелест песка – в пустырях, в солончаковых пространствах – оренбургских, самарских, саратовских; -
– тот же шелест стоял над могилой: грустный шелест берез; падали их сережки, их юные листья на черномраморный, восьмиконечный крест, и – мир его праху! -
____________________
Словом: есть Учреждение.
Не прекрасная Прозерпина уносится в царство Плутона [340] чрез страну, где кипит белой пеной Коцит [341]: каждодневно уносится в Тартар [342] похищенный Хароном [343] сенатор на всклокоченных, взмыленных, вороногривых конях; над вратами печального Тартара бородатая повисает кариатида Плутона. Плещутся флегетоновы волны [344]: бумаги.
В своем директорском кабинете Аполлон Аполлонович Аблеухов сидит ежедневно с напруженной височною жилою, заложив ногу на ногу, а жиловатую руку – за отворот сюртука; трещат поленья камина, шестидесятивосьмилетний старик дышит бациллой параграфа, то есть совокупленьем крючков; и дыхание это облетает громадное пространство России: ежедневно десятую часть нашей родины покрывает нетопыриное крыло облаков. Аполлон Аполлонович Аблеухов, осененный счастливою мыслию, заложив ногу на ногу, руку – за отворот сюртука, надувает тогда пузырем свои щеки; он тогда, будто дует (такова уж привычка); холодочки продувают по нетопленым залам; завиваются смерчевые воронки разнообразных бумаг; от Петербурга начинается ветер, на окраине где-нибудь разрежается ураган.
Аполлон Аполлонович сидит в кабинете… и дует.
И сгибаются спины писцов; и листы шелестят: так бегают ветры – по суровым, сосновым вершинам… Потом втянет щеки; и все – шелестит: сухая, бумажная стая, как роковой листопад, разгоняется от Петербурга… до Охотского моря.
Раскидается холодная свистопляска – do полям, по лесам, по селам, чтоб гудеть, нападать, хохотать, чтобы градом, дождем, гололедицей искусывать лапы и руки – птиц, зверей, подорожного путника, опрокидывать на него полосатые бревна шлахт-баумов, – полосатой верстой из канавы выскакивать на шоссе, надмеваться оскаленной цифрою, обнаруживать бездомность и бесконечность пути и протягивать мрачные мрежи из реющих мороков…
Север, север родимый!…
Аполлон Аполлонович Аблеухов – человек городской и вполне благовоспитанный господин: сидит у себя в кабинете в то время, как тень его, проницая камень стены… бросается в полях на прохожих: посвистом молодецким, разбойным она гуляет в пространствах – самарских, тамбовских, саратовских – в буераках и в желтых песчаниках, в чертополохах, в полыни, или в диком татарнике, обнажает песчаные лысины, рвет высоковерхие скирды, раздувает в овине подозрительный огонек; деревенский красный петух – от нее зарождается; ключевой самородный колодезь – от нее засоряется; как падет на посев вредоносными росами, – от него худеет посев; скот – гниет…
Умножает и роет овраги [345].
Шутники сказали бы верно: не Аполлон Аполлонович, а… Аквилон Аполлонович [346].
____________________
Умножение количества за день перед писцом пролетевшей бумаги, выдуваемой из дверей Учреждения, умножение этой бумаги на количество бумагу гонящих писцов образует произведение, то есть бумажное производство, вывозимое не возами, а фурами.
Под каждою бумагою подпись: «Аполлон Аблеухов».
Та бумага несется по железнодорожным ветвям от железнодорожного центра: от Санкт-Петербурга; и – до губернского города; растрепав свою стаю по соответственным центрам, Аполлон Аполлонович творит в этих центрах новые очаги бумажного производства.
Обыкновенно бумага с (имя рек) подписью циркулирует до губернского управления; получают бумагу все статские (я разумею – советники): Чичибабины, Сверчковы, Шестковы, Тетерько, Иванчи-Иванчевские; от губернского города соответственно уже Иванчи-Иванчевский рассылает бумаги до городов: Мухоединска, Лихова, Гладова, Мороветринска и Пупинска (городов все уездных [347]); Козлородов, асессор, тогда получает бумагу.
336
Ироническая реминисценция библейской картины сотворения мира (Бытие, I, 2 – 5).
337
Филлоксера – род паразитических насекомых, принадлежащих к семейству тлей или травяных вшей. Многие виды этого рода являются вредителями сельскохозяйственных растений.
338
Зодиак – ряд созвездий, в которых совершаются видимые движения Солнца, Луны и главных планет. Сообразно месяцам года, Зодиак составляют 12 созвездий, названия и знаки которых установлены в глубокой древности. Об использовании знаков Зодиака по отношению к положению планет в астрологии см. обширный комментарий Белого к статье «Эмблематика смысла» («Символизм», с. 485 – 490).
339
Алексей Владимирович Коншин – управляющий государственным банком; его подпись факсимильно воспроизводилась на русских банкнотах.
340
Прозерпина (римск; греч. – Персефона) – дочь Зевса и Демет-ры. Ее похитил Плутон (римск.; греч. – Аид), бог подземного царства мертвых. Персефона одну часть года проводила у Плутона, а другую – среди богов; в позднейшей литературе стала символом бессмертия души.
341
Коцит (или Кокит) – в греческой мифологии одна из рек подземного царства мертвых, приток Ахеронта. Ср. стихотворение Белого «Жалоба» (1909):
В пустынный берег бьет Коцит (…)
И различаю сквозь туман
Я закоцитный берег милый.
(«Урна», с. 104)
342
Тартар – темница титанов, лежащая (по Гомеру – Илиада, VIII, 16) в глубинах Земли настолько ниже царства Аида, насколько Земля ниже неба.
343
Харон – в греческой мифологии перевозчик теней умерших через реки преисподней. См.: Вергилий. Энеида, VI, 295 – 330.
344
Флегетон (или Пирифлегетонт) – огненная река подземного царства (см.: Вергилий. Энеида, VI, 548 и сл.). Ср. стихотворение Пушкина «Прозерпина» (1824):
Плещут волны Флегетона,
Своды Тартара дрожат
(III, 319).
345
В сознании Белого овраги заняли определенное место после ознакомления со статьей Вл. Соловьева «Враг с востока», посвященной распространению оврагов в России. Тема оврагов имела для Белого и личный интерес: ей было посвящено его университетское кандидатское сочинение (1902). Впоследствии Белый отошел от нее: ее естественноприродный аспект не занимал его больше. Знаменательный смысл тема оврагов приобрела Для Белого в ином плане – в плане соловьевской проблематики Востока и Запада; так, картина чередования равнины и оврагов уже в ранний период напоминает Белому «монгольское прошлое» страны (Белый Андрей. Симфония (2-я драматическая). – М., 1902, с. 128).
346
Аквилон – северо-восточный ветер в Италии и Греции, считался также и северным ветром.
347
…Мухоединск, Лихов, Гладов, Мороветринск, Пупинск… – такого рода семантическая окрашенность топонимических названий восходит у Белого, возможно, к Некрасову, – ср. строки поэмы «Кому на Руси жить хорошо» о крестьянах из
Подтянутой губернии,
Уезда Терпигорева,
Пустопорожней волости,
Из смежных деревень:
Заплатова, Дырявина,
Разутова, Знобишина,
Горелова, Неелова -
Неурожайка тож…
(Некрасов Н. А. Полн. собр. стихотворений в трех томах. – Л., 1967. – Т. 3. – С. 7; ср. с. 351). Возможно также использование опыта Достоевского (город Скотопригоньевск – место действия романа «Братья Карамазовы»). Упоминаемый Белым Лихов – «славный город Лихов» из романа «Серебряный голубь», описанный, подобно Петербургу, как город кажущийся, погруженный во мглу, «город теней» («Серебряный голубь», с. 50, 57, 307 и др.). Все эти названия, равно как и Петербург, символизируют для Белого современную «больную» Россию, которой суждено пройти через духовное преображение. Глубоко пережив уход и смерть Л. Н. Толстого на станции Астапово как своего рода религиозный жизнетворческий подвиг, он писал в ноябре 1910 г. (за год до начала работы над «Петербургом»): «Не Петербург, не Москва – Россия; Россия и не Скотопригоньевск, не городок Передонова, Россия – не городок Окуров.не Лихов. Россия – это Астапово, окруженное пространствами; и эти пространства – не лихие пространства: это ясные, как день Божий, лучезарные поляны» (Белый Андрей. Трагедия творчества. Достоевский и Толстой. – М., 1911. – С. 46). «Городок Передонова» – место действия романа Ф. Сологуба «Мелкий бес» (1902), «Городок Окуров» – место действия произведений М. Горького «Городок Оку-ров» (1909) и «Жизнь Матвея Кожемякина» (1910 – 1911)
