Сыновья и любовники - Лоуренс Дэвид Герберт (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Какие красивые, правда? — сказала она.
— Да, — согласился Пол. — Что будешь пить… кофе?
— С удовольствием, — ответила Мириам.
— Тогда извини, я на минутку выйду.
Он пошел в кухню.
Мириам сняла пальто и шляпу, огляделась. Комната была голая, суровая. На стене фотографии — ее, Клары, Энни. Она посмотрела на чертежную доску — хотела знать, над чем он работает. Но увидела лишь несколько беспорядочных линий. Глянула, что он читает. Какой-то заурядный роман. На полке письма от Энни, от Артура, от каких-то незнакомых мужчин. Она медленно разглядывала, впитывала все, что его окружало, все, что хоть в малой степени его касалось. Так давно он от нее ушел, ей хотелось вновь открыть его для себя, узнать, как он живет, каков он теперь. Но в этой комнате мало что могло ей помочь. Ей только грустно стало — слишком тут жестко, неуютно.
Она с любопытством рассматривала альбом набросков, и тут вернулся Пол, принес кофе.
— Там ничего нового, — сказал он, — и ничего особенно интересного.
Он поставил поднос и подошел к Мириам, стал смотреть из-за плеча. Она медленно переворачивала страницы, внимательно все рассматривала.
Она задержала взгляд на одном наброске, и Пол хмыкнул, сказал:
— Я совсем забыл про него. А ведь неплохо, правда?
— Нет, — сказала она. — Я что-то не совсем понимаю.
Пол взял у нее альбом, пролистал. И опять удивленно и с удовольствием хмыкнул.
— Кое-что здесь неплохо, — сказал он.
— Совсем неплохо, — серьезно откликнулась Мириам.
Он опять почувствовал, ее занимает его работа. Или, может, он сам? Почему ей всего интересней, как он проявляется в своей работе?
— Кстати, я что-то слышал, будто ты теперь сама зарабатываешь на жизнь? — сказал он.
— Да, — ответила Мириам, склонив над чашкой темноволосую голову.
— И как же это?
— Да вот решила три месяца поучиться в земледельческом колледже в Бротоне, а потом, возможно, меня оставят там преподавать.
— Послушай… да это для тебя очень подходяще! Ты ведь всегда хотела ни от кого не зависеть.
— Да.
— Что ж ничего мне не сказала?
— Я узнала только на прошлой неделе.
— А я слышал об этом еще месяц назад, — сказал Пол.
— Да, но тогда еще ничего не было договорено.
— Я думал, ты должна была бы мне сказать об этой попытке, — сказал Пол.
Она ела неохотно, скованно, словно ей не очень-то приятно было делать что-то так на виду. Пол хорошо знал эту ее манеру.
— Ты, наверно, довольна, — сказал он.
— Очень.
— Да… это уж будет кое-что.
Он был немного разочарован.
— По-моему, это будет замечательно, — сказала Мириам с обидой, почти свысока.
Пол отрывисто засмеялся.
— А ты почему не согласен? — спросила она.
— Да нет, согласен, будет замечательно. Просто сама увидишь, самой зарабатывать на жизнь это еще не все.
— А я так и не думаю, — сказала Мириам, трудно глотнув.
— По-моему, работа может заполнить всю жизнь мужчины, хотя для меня это не так, — сказал Пол. — А женщина не вся отдается работе. Самая ее суть, жизненно важная сторона ее существа остается незатронутой.
— Значит, мужчина может посвятить работе всего себя? — спросила она.
— Практически да.
— А женщина — лишь несущественную часть себя?
— Вот именно.
Мириам посмотрела на Пола, ее глаза гневно расширились.
— Если так, это постыдно, — сказала она.
— Ты права. Но, может, я и не все знаю, — отозвался Пол.
После ужина они подошли к камину. Пол повернул для нее кресло, и они сели друг против друга. На Мириам было темно-бордовое платье, оно шло к ее смуглой коже и крупным чертам. Волосы были все так же хороши, все так же свободно вились, но лицо заметно постарело, и шея, уже не девичья, сильно похудела. Она показалась ему старой, старше Клары. Цветущая юность быстро миновала. Теперь в ней ощущалась какая-то жесткость, деревянность. Мириам сидела, задумавшись, потом посмотрела на Пола.
— Как тебе живется? — спросила она.
— Да вроде бы все в порядке, — был ответ.
Мириам смотрела на него, ждала.
— Нет, — едва слышно сказала она.
Она сидела, обхватив колено смуглыми нервными руками. В руках по-прежнему не чувствовалось ни покоя, ни уверенности, что-то в них было чуть ли не истерическое. Увидев их. Пол поморщился. Потом невесело засмеялся. Мириам прикусила палец.
Его стройное, измученное тело в темном костюме вяло привалилось к спинке стула. Вдруг она вынула палец изо рта, глянула на Пола.
— И ты порвал с Кларой?
— Да.
Он обмяк в кресле, словно брошенная, никому не нужная вещь.
— Знаешь, — сказала Мириам, — по-моему, нам надо пожениться.
Впервые за много месяцев Пол по-настоящему раскрыл глаза, с уважением он поглядел на Мириам.
— Почему? — спросил он.
— Ну посмотри, до чего ты себя довел! — сказала она. — Ты можешь заболеть, умереть, а я даже не узнаю… будто мы вовсе и не были знакомы.
— Ну а если мы поженимся?
— Я хотя бы не дам тебе изводить себя, становиться добычей других женщин… вроде… вроде Клары.
— Добычей? — с улыбкой повторил Пол.
Мириам молча понурилась. Пол почувствовал, его опять охватывает отчаяние.
— Не уверен, что от брака будет много толку, — медленно проговорил Пол.
— Я хочу этого только ради тебя, — отозвалась Мириам.
— Знаю, что ради меня. Но… ты так меня любишь, ты хотела бы держать меня у себя в кармане. А я там задохнусь и умру.
Она опустила голову, прикусила палец, а в сердце взмыла горечь.
— А что ж ты станешь делать? — спросила она.
— Не знаю… буду, наверно, продолжать в том же духе. Возможно, скоро уеду за границу.
Упрямое отчаяние в его голосе заставило ее опуститься на колени перед камином, совсем рядом с Полом. Там она скорчилась, будто что-то ее сокрушило, и не могла поднять головы. Руки Пола безвольно покоились на ручках кресла. Мириам ощущала их близость. Чувствовала, он в ее власти. Если б можно было подняться, обнять его, сказать «ты мой», он предался бы ей. Но разве она осмелится! Она с легкостью пожертвовала бы собой. Но разве она осмелится отстаивать свое право на него? Она ощущала совсем рядом его стройное тело в темном костюме, такое живое, откинувшееся на спинку кресла. Но нет, не смеет она обнять его, притянуть к себе, сказать: «Оно мое, это тело. Отдай его мне». А так хотелось. Само ее женское естество взывало об этом. Но она скорчилась подле его кресла и не смела шевельнуться. Вдруг он воспротивится. Вдруг она хочет слишком многого. Вот оно, его тело, никому не нужное. Мириам понимала, надо им завладеть, заявить на него права, все свои права. Но… способна ли она на это? Она бессильна перед ним, перед чем-то неведомым в нем, что им движет, и этого ей не одолеть. Руки Мириам трепетали, она чуть приподняла голову. Ее взгляд, испуганный, молящий, почти безумный, вдруг потряс Пола. Сердце его содрогнулось от жалости. Он взял ее за руки, привлек к себе, утешая, как ребенка.
— Хочешь, чтоб я был твоим, хочешь стать моей женой? — еле слышно спросил он.
Почему же он не берет ее? Ведь она принадлежит ему вся, до глубины души. Почему он не берет то, что ему принадлежит? Так долго она терпела эту жестокость — принадлежала ему, а он не предъявлял на нее свои права. И вот опять он ее мучает. Это уже чересчур. Она запрокинула голову, потом обхватила его лицо ладонями, посмотрела ему прямо в глаза. Нет, безжалостный он. Что-то иное ему требуется. Всей силой любви взмолилась она не перекладывать этот выбор на нее. Не может она справиться с этим, — и с ним, Полом, и еще невесть с чем. Какая мука, не выдержать.
— Ты этого хочешь? — очень серьезно спросила она.
— Не очень, — с болью ответил Пол.
Мириам отвернулась, потом с достоинством поднялась, прижала его голову к груди, стала тихонько укачивать. Значит, не владеть ей им! Что ж, можно его утешить. Она запустила пальцы в его волосы. Ей — мучительная сладость самопожертвования. Ему — отвращенье и страдание еще одной неудачи. Не мог он вынести, что эта теплая грудь баюкает его, но не снимает с него бремя. Так хотел он, чтобы Мириам приняла его, дала ему отдохновение, что эта видимость отдохновения только терзала. Он оторвался от нее.
