Жизнь и приключения Николаса Никльби - Диккенс Чарльз (книги читать бесплатно без регистрации полные .txt) 📗
— Вот, сэр! — сказал Николас. — Какое у меня дело — вы догадаетесь.
Изумление, не без примеси некоторой растерянности, на секунду отразилось на лице сэра Мальбери, когда он прочел фамилию, но он мгновенно овладел собой и, перебросив карточку лорду Фредерику Верисофту, который сидел против него, взял зубочистку из стоявшего перед ним стакана и не спеша сунул ее в рот.
— Ваша фамилия и адрес? — спросил Николас, бледнея по мере того, как распалялся его гнев.
— Ни фамилии, ни адреса я вам не скажу, — ответил сэр Мальбери.
— Если есть в этой компании джентльмен, — сказал Николас, озираясь и с трудом складывая слова побелевшими губами, — он мне сообщит фамилию и адрес этого человека.
Последовало мертвое молчание.
— Я брат молодой леди, которая послужила предметом разговора, — сказал Николас. — Я заявляю, что этот человек лгун, и обвиняю его в трусости. Если есть у него здесь друг, он спасет его от бесчестной, презренной попытки скрыть свое имя — попытки, совершенно бесполезной, потому что я до тех пор не выпущу его, пока не узнаю его имя.
Сэр Мальбери посмотрел на него презрительно и, обращаясь к своим приятелям, сказал:
— Пусть болтает! Мне нечего сказать мальчишке, занимающему такое положение, как он. А его хорошенькая сестра избавит его от того, чтобы я проломил ему голову, хотя бы он болтал до полуночи.
— Подлый и трусливый негодяй! — крикнул Николас. — Об этом станет известно всем! Я узнаю, кто вы! Я буду идти за вами следом, хотя бы вы до утра бродили по улицам.
Рука сэра Мальбери непроизвольно сжала горлышко графина, и была секунда, когда он как будто собирался Запустить им в голову того, кто бросил ему вызов. Но он только налил себе рюмку и насмешливо захохотал.
Николас сел, повернувшись лицом к компании, и, подозвав официанта, расплатился.
— Вам известно имя этого субъекта? — громко задал он ему вопрос, указывая на сэра Мальбери.
Сэр Мальбери снова захохотал, и два голоса, которые всегда говорили вместе, подхватили смех, но довольно неуверенно.
— Этого джентльмена, сэр? — отозвался официант, который несомненно знал свою роль и вложил в свой ответ ровно столько — не больше — почтительности и ровно столько — не меньше — наглости, сколько мог себе позволить, ничем не рискуя. — Нет, сэр, неизвестно, сэр.
— Эй вы, сэр! — крикнул сэр Мальбери, когда тот собирался уйти. — Вам известно имя вот этого субъекта?
— Имя, сэр? Нет, сэр. — В таком случае вы найдете его здесь, — сказал сэр Мальбери, бросая ему карточку Николаса, — а когда вы его усвоите, швырните этот кусок картона в камин.
Официант ухмыльнулся и, взглянув с опаской на Николаса, пошел на компромисс, сунув карточку за зеркало над камином. Сделав это, он удалился.
Николас скрестил руки и, закусив губу, сидел совершенно неподвижно, однако явно показывая всем своим видом твердое намерение привести угрозу в исполнение и проследить сэра Мальбери до его дома.
Было ясно по тону, которым младший из этой компании увещевал своего друга, что он возражает прочив такого образа действий и уговаривает его подчиниться требованию Николаса. Однако сэр Мальбери, который был не совсем трезв и проявлял хмурое и настойчивое упорство, вскоре положил конец протестам своего слабохарактерного молодого друга, а затем, словно желая избежать их повторения, потребовал, чтобы его оставили одного. Как бы там ни было, молодой джентльмен и те двое, что всегда говорили вместе, вскоре после этого поднялись и ушли, оставив своего друга с глазу на глаз с Николасом.
Можно без труда предположить, что для человека, находящегося в положении Николаса, минуты тянулись так, словно у них были свинцовые крылья, и их течение не казалось быстрее от монотонного тиканья французских часов или от пронзительного звона маленького колокольчика, который отмечал четверти. Но Николас продолжал сидеть; а у противоположной стены развалился сэр Мальбери Хоук, положив ноги на диванную подушку, небрежно бросив носовой платок на колени и допивая бутылку кларета с величайшим хладнокровием и равнодушием.
Так пребывали они в полном молчании больше часа, — Николасу это молчание показалось бы трехчасовым, если бы маленький колокольчик не прозвенел только четыре раза. Два-три раза он сердито и нетерпеливо оглянулся, но сэр Мальбери оставался все в той же позе, время от времени поднося рюмку к губам и рассеянно глядя на стену, как будто он понятия не имел о присутствии какого бы то ни было живого существа.
Наконец он зевнул, потянулся и встал, спокойно подошел к зеркалу и, обозрев себя в нем, повернулся и удостоил Николаса пристальным и презрительным взглядом. Николас с величайшей охотой ответил ему тем же; сэр Мальбери пожал плечами, слегка улыбнулся, позвонил и приказал официанту подать пальто.
Человек повиновался и приоткрыл дверь.
— Можете не ждать, — сказал сэр Мальбери.
И снова они остались вдвоем. Сэр Мальбери несколько раз прошелся по комнате, все время небрежно насвистывая, остановился, чтобы допить последнюю рюмку кларета, которую налил несколько минут назад, снова зашагал по комнате, надел шляпу, поправил ее перед зеркалом, натянул перчатки и, наконец, медленно вышел. Николас, который дошел до исступления, сорвался с места и последовал за ним.
Здесь ждал кабриолет; грум откинул фартук и бросился к лошади.
— Скажете вы мне свое имя? — сдавленным голосом спросил Николас.
— Нет! — злобно ответил тот и скрепил отказ проклятьем. — Нет!
— Вы думаете, что вас спасет бег вашей лошади? Ошибаетесь! — сказал Николас. — Я поеду с вами. Клянусь небом, поеду, хотя бы мне пришлось висеть на подножке!
— Если вы это сделаете, вас отстегают хлыстом, — заявил сэр Мальбери.
— Вы мерзавец! — воскликнул Николас.
— Вы, насколько мне известно, мальчишка на посылках! — сказал сэр Мальбери Хоук.
— Я сын провинциального джентльмена, равный вам по рождению и воспитанию и, надеюсь, выше вас во всех остальных отношениях. Повторяю, мисс Никльби — моя сестра. Будете вы держать ответ за ваше гнусное поведение?
— Перед достойным противником — да. Перед вами — нет! — ответил сэр Мальбери, взяв вожжи. — Прочь с дороги, собака! Уильям, пускайте лошадь!
— Не советую! — крикнул Николас, прыгая на подножку, когда сэр Мальбери вскочил в экипаж, и хватая вожжи. — Вы видите, он не может править лошадью! Вы не уедете, клянусь, вы не уедете, пока не скажете мне, кто вы такой!
Грум колебался, так как кобыла — горячая чистокровная лошадь — рвалась вперед с такой силой, что он с трудом мог ее удержать.
— Говорю тебе, пускай! — загремел его хозяин.
Тот повиновался. Лошадь стала на дыбы и ринулась вперед так, словно хотела разбить экипаж на тысячу кусков, но Николас, невзирая на опасность и не сознавая ничего, кроме своей ярости, удержался на подножке и ие выпустил вожжей.
— Разожмете вы руку?
— Скажете вы мне, кто вы?
— Нет!
— Нет!
Эти слова прозвучали быстрее, чем могут они в обычное время сорваться с языка, а затем сэр Мальбери злобно стал стегать хлыстом Николаса по голове и плечам. Хлыст сломался, Николас вырвал тяжелую рукоятку и раскроил ею своему противнику щеку от глаза до рта. Он увидел глубокую рану, понял, что кобыла понесла бешеным галопом, сотни огней заплясали у него перед глазами, и он почувствовал, как его швырнуло на землю.
Он ощущал головокружение и дурноту, но поднялся, шатаясь, на ноги, оглушенный громкими криками людей, которые бежали по улице и кричали тем, кто был впереди, чтобы они освободили дорогу. Он сознавал, что людской поток быстро катится мимо; подняв глаза, он разглядел кабриолет, который с устрашающей быстротой мчался по тротуару, потом он услышал громкий вопль, падение какого-то тяжелого тела и звон разбитого стекла, а потом толпа сомкнулась вдали, и больше он ничего не мог ни видеть, ни слышать.
Общее внимание было всецело сосредоточено на человеке в экипаже, и Николас остался один. Правильно рассудив, что при таких обстоятельствах было бы безумием бежать за экипажем, он свернул в боковую улицу в поисках ближайшей стоянки кэбов, убедился минуты через две, что шатается, как пьяный, и только теперь заметил струйку крови, стекавшую по его лицу и груди.
