Мой друг, покойник (Новеллы, Роман ) - Рэй Жан (читаем книги бесплатно .txt) 📗
Рукс почувствовал, как налилось тяжестью его тело. Он хотел пошевелиться, но не смог. Виски парализовало его.
Маленькая лампа светилась кроваво-красным огнем, и жалкая мебель в комнате, казалось, налилась мраком. Всё вокруг казалось странным-престранным!
Каждый предмет выглядел необычным существом, которое ждет неизвестно чего. Неизвестно чего ждал и Рукс.
И вдруг палец застучал по паркету.
В эту ночь он стучал особенно сильно.
Рукс ощутил огненную боль в глотке. Он хотел выпить, но не мог сделать ни движения. И тогда случилось нежданное. Глаза Рукса раскрылись от ужаса.
Паркетины пола зашевелились. Вначале медленно и почти бесшумно, потом одна паркетина резко хрустнула, и Рукс заметил движение во тьме под полом.
Его взгляд не отрывался от пола.
В щели между паркетинами появилась крыса. Громадная крыса вылезла наружу и медленно шла по полу.
Крыса! Стоило ли бояться этого жалкого животного?
Он попытался, но не смог пошевелиться. Его лицо застыло, как каменная маска.
И снова ужас прокрался в глаза человека.
Медленно, одна за другой из щели выходили крысы, черные и жирные, и их глаза в свете лампы горели кровавым огнем.
Потом появились другие животные: мокрицы, тараканы, сколопендры, жуки невиданных форм, о существовании которых Рукс не подозревал.
Они заполнили спальню, пол которой стал походить на бурную грязную воду. Едва слышался шорох их лапок, клешней, челюстей и надкрыльев.
В глубине спальни держали совет крысы. Он с ужасом увидел, что их по-человечески печальные глаза остановились на нем.
И тогда он понял.
Он понял, почему крысы такие толстые и откуда столько насекомых.
Он понял, что еда под полом кончилась, и там остался только отполированный челюстями скелет.
Он понял, что животные искали новый источник пищи.
Он не мог сделать ни одного движения. Виски превратило его тело в недвижимую глыбу. Только в его глазах сохранились остатки жизни.
Крысы приблизились. Они приблизились к кровати, тяжело поднялись по свисающим простыням. За ними, почтительно соблюдая дистанцию, тянулись насекомые, уверенные, что грызуны сделают свое дело.
Руксу стало ясно: покойник мстил своему убийце.
Животные накрыли его, и он задохнулся от отвратительного запаха мертвой плоти.
Задолго до этой ночи крохотные чудовища сожрали мертвеца, съели его сердце и выпили его кровь. И впитали из каждой частицы трупа ненависть, ненависть к убийце, ненависть за то, что сын прикарманил его денежки.
Этой ночью каждое животное, наделенное крохотной частичкой невероятного гнева убитого, терзало живое тело отцеубийцы…
Как вода, скрытая в болотистой почве, его кровь через множество крохотных ран излилась из прокушенной плоти.
Мой друг, покойник
Собеседник придвинулся так близко, что из осторожности я отодвинул от него стакан с виски.
— Вы знаете человека у двери?
— В зеленом фуляре?
— Да! У него есть причина носить его!
— Мне он незнаком, — ответил я, — и не знаю, почему он носит зеленый фуляр.
— Альберно Крю, человек, которого повесили сегодня утром.
Я скорчил недовольную мину, не поверив соседу.
— Становится жарко, очень жарко… Он снимает фуляр… Поглядите на его шею и лицо.
Я разом проглотил виски, поскольку в душу закрался ужас.
Шею мужчины обтягивало бледное колье, выкатившиеся глаза отражали свет, нос заострился, а вокруг губ прятались синие тени.
— Боже, этот человек…
— …повешен и умер.
— Странно, — сказал я.
Мне хотелось сказать «невозможно», но не знаю, почему не произнес это слово.
— Мертвецы, — разъяснил мой сосед, — часто возвращаются в мир живых. Они обычно бывают добрыми собеседниками и приятны в общении. Прилично зашибают, но почти все мухлюют в карты.
— Странно, — повторил я.
— Нет. Им просто нужны карманные деньги. Прислушайтесь к ночи.
За стенами бара бушевал ад; с неба доносились стоны, неведомые твари пытались когтями открыть дверь, странные призраки, дети ледяного тумана, с отчаянной злобой колотили бессильными кулачками по стеклу; из трубы доносились пронзительные вопли, похожие на брань.
— Они под покровительством ночи? — спросил я.
— Наверное, хотя не верю, что мертвецы выбираются из могил в столь неспокойные ночи, особенно, когда некоторые дотошные писатели узнали про это. Мертвецы проявляют осторожность и подозрительность.
Дверь бара распахнулась; в помещение ворвалось злобное дыхание бури; стакан на прилавке разбился с мелодичным звоном, и вслед за ураганом вошли три мертвеца. Двое мужчин и одна женщина.
— Хм, — ухмыльнулся сосед, — женщине в такой стадии разложения не стоит появляться на людях.
Я нервно схватил бутылку виски и, похоже, отпил прямо из горлышка.
— Простите, эта компания столь… неожиданна… и нова для вас, но не для меня… Однажды в Рио, в вечер, когда нежно сияли звезды и играли банджо, рядом со мной уселся джентльмен и предложил выпить. Я сразу узнал Джека Блумблемюджа, знаменитого пирата, двести лет назад повешенного в Каракасе.
Для хорошо сохранившегося мертвеца это был хорошо сохранившийся мертвец.
У нас разгорелся небольшой спор по поводу одной дамы.
— Дамы?
— Почему бы и нет? Есть галантные мертвецы; и частенько их труды приносят плоды.
— О Боже!
— Мертворожденные. Но пока их воспитанием никто не занимался.
— Простите, — удивился я, — я не очень понимаю вас.
— Выпейте, приятель. Думаю, только виски может открыть тяжелую дверь вашего понимания. Не буду вас оскорблять, но в трезвом виде вы, должно быть, безмерно глупы.
— Как вам удалось это подметить? — с неудовольствием спросил я.
— О Боже, друг мой, я с вами разговариваю добрый час, а вы до сих пор не заметили, что я мертвец.
— Неужели?! — искренне удивился я. — Никогда бы не подумал.
— А все благодаря особому методу консервации… Готов продать тайну за три шиллинга. Может пригодиться.
— Слишком поздно. Я хочу уйти…
— Я провожу вас…
— Зачем… Не хочется вас утруждать.
— Пустяки… Я украл ключ у сторожа кладбища Бромли. Прошу прощения, что не представился… Урия Дроссельбаум… первая могила справа, шестая аллея… вечная концессия… Заходите ко мне… У меня на могиле растет прекрасная герань; я подарю вам веточку.
Дверь бара Колдовское местечко захлопнулась за мной.
Мой вдруг замолчавший компаньон всмотрелся в мрачные силуэты кораблей у соседнего причала.
— Поглядите на этот парусник, — сказал он, указывая на клипер с высоким и странным такелажем. Невероятные по размеру реи, паруса чернее абсолютной черноты ночи. — Это он, проклятый «Тессель», Летучий Голландец.
Сильнейший порыв ветра пронесся в воздухе; тишину разорвал оглушительный шум.
— На борту есть девочки, — усмехнулся мой спутник. — Занимательные твари. Пока к их скелету липнет хоть один лоскуток кожи, они продолжают плясать, петь и пить!
— Я хочу домой, — сказал я.
— Вы мне симпатичны… Жалко, что вы не мертвец!
— Вы думаете… — вежливо начал я.
— Не сожалейте ни о чем. Хочется сделать вам подарок. Когда умрете, мы каждый вечер будем пить виски, а иногда, быть может, удастся раздобыть билет на борт проклятого судна.
— Хм! Но…
— Помолчите, — сказал он. — Сущие пустяки. Может, оказать услугу? Я нанесу удар ножом между вторым и третьим ребром.
Урия Дроссельбаум извлек из кармана тонкий стилет.
— Прекрасная сталь… Забыл сказать, что кое-где принимают только нас. Увидите сами. Буду иметь удовольствие отвести вас туда и представить остальным.
Могу попросить расстегнуть жилет? Это облегчит мне работу.
Я врезал Урии Дроссельбауму кулаком с такой силой, что тот рухнул в глубокие воды залива.
Шума было не больше, чем от лягушки, упавшей в болото; жирная вода сомкнулась над ним, как козлиная шкура.