Церковный служитель - Моэм Уильям Сомерсет (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt) 📗

— Нам не хотелось бы поступить с вами сурово, Форман, — сказал викарий, — но церковные старосты и я приняли твердое решение. Мы даем вам три месяца, и если к концу этого срока вы не научитесь читать и писать, боюсь, вам придется уволиться.

Алберт Эдвард никогда не любил нового викария. Он с самого начала считал, что его назначение в церковь св.Петра было ошибкой. Не такой он человек, какой нужен столь почтенным прихожанам. Форман слегка распрямился. Он знает себе цену и не позволит, чтобы им помыкали.

— Прошу прощения, сэр, но боюсь, это бесполезно. Старую собаку, как говорится, новым фокусам не научишь. Я прожил много лет, не умея читать и писать, и не стану хвалиться — бахвальство плохая рекомендация, но замечу, что справлялся со своими обязанностями в тех высоких местах, куда провидению угодно было меня направить, и даже если бы я мог обучиться грамоте сейчас, мне вряд ли захотелось бы этого.

— В таком случае, Форман, боюсь, вам придется нас покинуть.

— Да, сэр, я вполне понимаю. Я с радостью уйду и вручу свою отставку, как только вы найдете мне замену.

Но когда Алберт Эдвард со своей обычной вежливостью закрыл дверь церкви за викарием и двумя церковными старостами, он не мог более сохранять вид невозмутимого достоинства, с каким он выдержал нанесенный ему удар, и губы его задрожали. Он медленно вернулся в ризницу и повесил на крючок облачение служителя. Тяжело вздохнул, вспомнив обо всех пышных похоронах и фешенебельных свадьбах, на которых он присутствовал. Потом все прибрал, надел пальто, с шляпой в руке пошел по проходу, запер за собой дверь и побрел через площадь, но, погрузившись в печальные мысли, направился не по улице, которая вела к дому, где его ждала чашка крепкого, хорошо заваренного чая, а свернул в другую сторону. Он шел медленно. На душе было тяжко, и он не знал, что ему теперь делать. Мысль вернуться в услужение ему не улыбалась: после того, как столько лет он был сам себе хозяин, — ибо пусть викарий и церковные старосты говорят, что угодно, но именно он управлял церковью св.Петра на Невилл-скуэр, — он вряд ли мог так низко пасть, чтобы пойти в услужение. У него накопилась кругленькая сумма, но недостаточная для того, чтобы жить ничего не делая, да и жизнь дорожала с каждым годом. Он никогда не задумывался над подобными вопросами. Служители церкви св.Петра, подобно папам римским, занимали свою должность до конца дней своих. Ему часто представлялось, как лестно упомянет викарий в своей проповеди в первое воскресенье после его смерти о долгой беспорочной службе и примерном поведении их покойного служителя Алберта Эдварда Формана. Он глубоко вздохнул. Алберт Эдвард не курил и не пил, но все же позволял себе выпить за обедом стакан пива, а когда уставал — побаловаться сигаретой. Ему пришло в голову, что сигарета успокоила бы его, а поскольку он не носил их с собой, то осмотрелся, ища лавку, где мог бы купить пачку «Голд флейкс». Вблизи лавки не было, и он прошел еще немного. Это была длинная улица со всевозможными магазинами, но на ней не было ни одного, где можно было бы купить сигареты.

— Странно, — сказал Алберт Эдвард.

Чтобы проверить себя, он прошел всю улицу в обратном направлении. Нет, он не ошибся. Он остановился и задумчиво огляделся.

— Вряд ли я единственный человек, который идет по этой улице и хочет закурить, — сказал он себе. — Мне кажется, что небольшая лавочка здесь могла бы преуспевать. Табак и сладости, а?

Он вдруг встрепенулся.

— Это идея! — воскликнул он. — Странно, что удача сама идет в руки, когда ты этого совсем не ждешь.

Он повернул и пошел домой, где выпил ожидавший его чай.

— Ты сегодня что-то очень молчалив, Алберт, — заметила его жена.

— Я думаю, — отозвался он.

Он обдумал вопрос со всех сторон и на следующий день вновь прошелся по этой улице, и ему повезло найти небольшую лавочку, которая сдавалась внаем и как раз отвечала его требованиям. Двадцать четыре часа спустя он снял ее, а когда через месяц навсегда покинул церковь св.Петра на Невилл-скуэр, Алберт Эдвард Форман основал свое дело как владелец табачной и газетной лавки. Его жена считала это позорным падением после должности служителя церкви св.Петра, но он ответил, что надо идти в ногу со временем, церковь уже не та, что была раньше, и отныне он будет воздавать кесарю кесарево. Алберт Эдвард преуспевал настолько, что примерно через год ему пришло в голову завести вторую лавку и отдать ее на попечение управляющего. Он поискал еще одну длинную улицу, на которой не было табачной лавки, и когда нашел такую, а также лавочку, сдававшуюся внаем, он снял ее и завез товар. Она также стала приносить доход. Потом у него возникла идея, что, коль скоро он справляется с двумя лавками, он может справляться и с полудюжиной, так что он стал бродить по Лондону и всякий раз, когда обнаруживал длинную улицу без табачного киоска и пустую лавку, сдававшуюся внаем, он завладевал ею. За десять лет он приобрел не менее десяти лавок и загребал огромные барыши. Он сам обходил все свои лавки по понедельникам, собирая недельную выручку, и относил ее в банк.

Однажды утром, когда он протянул кассиру пачку банкнотов и тяжелый мешочек с серебром, кассир сказал, что его хочет видеть управляющий банком. Его провели в кабинет, и управляющий обменялся с ним рукопожатием.

— Мистер Форман, я хотел поговорить с вами о деньгах, которые вы храните в нашем банке. Известно ли вам точно, какова общая сумма?

— С точностью до фунта нет, сэр, но примерно представляю себе.

— Если не считать той суммы, которую вы внесли сегодня, у вас накопилось тридцать с лишним тысяч фунтов. Это очень большая сумма, чтобы просто держать ее в банке, и я полагаю, вам выгоднее было бы вложить капитал в ценные бумаги.

— Мне не хотелось бы рисковать, сэр. Я знаю, что в банке держать деньги надежно.

— У вас нет оснований для малейшего беспокойства. Мы составим для вас список абсолютно надежных ценных бумаг. Вы будете получать с них более высокий процент, чем тот, какой мы в состоянии вам платить.

На достойном лице мистера Формана изобразилось беспокойство.

— Я никогда не имел дел с капиталами и акциями, и мне придется оставить все в ваших руках, — сказал он.

Управляющий улыбнулся.

— Мы обо всем позаботимся сами. Единственное, что вам придется сделать в следующий раз, когда вы придете, это просто подписать трансферты [5].

— Это я, конечно, могу сделать, — сказал Алберт, — но откуда я буду знать, что я подписываю?

— Я полагаю, вы сможете прочитать, — чуть-чуть резковато сказал управляющий.

Мистер Форман взглянул на него с обезоруживающей улыбкой.

— В этом-то и дело, сэр. Не смогу. Знаю, что это звучит нелепо, но никуда не денешься: я не умею ни читать, ни писать, только подписывать свою фамилию, да и этому я научился только когда занялся бизнесом.

Управляющий был настолько изумлен, что даже вскочил с места.

— В жизни не слыхал ничего более невероятного!

— Видите ли, сэр, дело в том, что у меня никогда не было возможности учиться до тех пор, пока не стало слишком поздно, а тогда мне уже и не хотелось. Заупрямился, так сказать.

Управляющий смотрел на него как на доисторическое ископаемое.

— Вы что же, хотите сказать, что создали это крупное дело и накопили состояние в тридцать тысяч фунтов стерлингов, не умея ни читать, ни писать? Господи, боже мой, дружище, кем бы вы были теперь, если бы умели читать и писать?

— Это я могу вам сказать, сэр, — ответил мистер Форман, и легкая улыбка осветила его все еще аристократические черты. — Я был бы служителем церкви св. Петра на Невилл-скуэр.