Собачье сердце (сборник) - Булгаков Михаил Афанасьевич (читать книги TXT) 📗
Вторая дама уходит.
ШВЕЯ (заворачивает сверток в бумагу, подает Третьей даме). Вот ваш бант, мадам.
ТРЕТЬЯ ДАМА. Мерси. (Уходит.)
ЗАКРОЙЩИЦА (в изнеможении садится). Ффу!…
АМЕТИСТОВ (влетает). Ну, дорогие товарищи, закрывайте лавочку! Довольно!
Швея и Закройщица собираются уходить.
Отдыхайте, товарищи, согласно кодексу труда… съездите на Воробьевы горы, золотая осень, листья…
ШВЕЯ. Какие тут листья, Александр Тарасович!… Только бы до постели добраться!
АМЕТИСТОВ. Ах, как я вас понимаю! Сам мечтаю только об одном - как бы лечь. Почитаю что-нибудь на ночь по истории материалистической философии и засну. Не надо убирать, товарищи! Товарищ Манюша все сделает.
Швея и Закройщица уходят.
Замучили, окаянные! В глазах одни зады и банты! (Достает бутылку коньяку и рюмку, выпивает.) Фу-ты, черт их возьми!
Входит Зоя.
Ну, Зоечка, дорогая директриса, вот чего: Аллу Вадимовну даешь в срочном порядке?
ЗОЯ. Не пойдет.
АМЕТИСТОВ. Пардон, пардон… ты меня слушай. Сколько она тебе задолжала?
ЗОЯ. Две тысячи.
АМЕТИСТОВ. Вот и козырек!
ЗОЯ. Заплатит.
АМЕТИСТОВ. Не заплатит, я тебе говорю, у нее глаза некредитоспособные. По глазам всегда видно, есть ли у человека деньги или нет. Я по себе сужу: когда я пустой, я задумчив, одолевают мысли, на социализм тянет… Говорю тебе, баба задумывается, деньги нужны ей до зарезу, а денег нет! Ты подумай, экземпляр какой, украшение квартиры. Слушай Аметистова, Аметистов большой человек!
Звонок.
Еще кого- то черт несет!
МАНЮШКА (входит). Алла Вадимовна спрашивает, можно к вам?
АМЕТИСТОВ. Во! Жми ее, жми!
ЗОЯ. Ладно, не суетись. (Манюшке.) Проси сюда.
АЛЛА (входит). Здравствуйте, Зоя Денисовна.
ЗОЯ. Очень рада, Алла Вадимовна.
АМЕТИСТОВ. Целую ручку, обожаемая Алла Вадимовна! Алла Вадимовна, если вы увидите те модели, которые мы получили сегодня из Парижа, вы выбросите ваше платье за окно! Даю вам слово бывшего кирасира!
АЛЛА. Вы были кирасиром?
АМЕТИСТОВ. Мез'уй. Лечу, покидаю вас! (Исчезает, подмигнув Зое.)
АЛЛА. Превосходный у вас администратор, Зоя Денисовна. Скажите, он действительно бывший кирасир?
ЗОЯ. Не могу вам, к сожалению, сказать точно. Садитесь, Алла Вадимовна.
АЛЛА. Зоя Денисовна, я к вам по важному делу…
ЗОЯ. Слушаю вас.
АЛЛА. Ах, как неприятно… Я должна была сегодня вам заплатить… Мне очень совестно, Зоя Денисовна, но я… мои финансы в последнее время очень плохи… Я принуждена просить вас ждать… (Пауза.) Вы меня убиваете вашим молчанием, Зоя Денисовна.
ЗОЯ. Что же я могу сказать, Алла Вадимовна?
Пауза.
АЛЛА. До свиданья, Зоя Денисовна, вы правы, конечно… Ну что же, я употреблю все усилия, чтобы достать деньги, и расплачусь… До свиданья, Зоя Денисовна.
ЗОЯ. Всего хорошего, Алла Вадимовна.
Алла идет к дверям.
Так плохи дела?
АЛЛА. Зоя Денисовна, я вам должна, но это не дает права говорить со мной таким тоном!…
ЗОЯ. Э, нет, Аллочка, так нельзя! Именно все дело в тоне! Мало ли кто кому должен. Если бы вы пришли ко мне попросту и сказали - дела мои паршивы, мы бы вместе подумали, как выпутаться… Но вы вошли ко мне как статуя… Я, мол, светская дама, а ты портниха… Ну, а раз так, так что же с портнихи спрашивать?
АЛЛА. Зоя Денисовна, это вам показалось, честное слово. Просто я настолько была подавлена своим долгом, что не знала, как вам смотреть в глаза.
ЗОЯ. Да довольно об этом долге! Итак, денег нет? Отвечайте просто и по-дружески: сколько надо?
АЛЛА. Много надо. Даже под ложечкой холодно - так много.
ЗОЯ. А зачем?
Пауза.
АЛЛА. Я хочу уехать за границу.
ЗОЯ. Понятно. Значит, здесь ни черта не выходит?
АЛЛА. Ни черта.
ЗОЯ. Ну, а он?… Я не хочу знать, кто он, мне его имя не нужно… Ну, словом, разве у него нет денег, чтобы прилично устроить вас здесь?
АЛЛА. С тех пор как умер мой муж, у меня никого нет, Зоя Денисовна.
ЗОЯ. Ой!
АЛЛА. Правда.
ЗОЯ. Вам не удалось уехать тогда, три месяца назад?
АЛЛА. Не удалось.
ЗОЯ. Я берусь вам устроить это.
АЛЛА. Зоя, если вы это сделаете, вы обяжете меня на всю жизнь!
ЗОЯ. Не волнуйтесь, товарищ. А деньги, если хотите, я вам дам возможность заработать, вы расплатитесь с долгами.
АЛЛА. Зоечка, в Москве у меня нет возможности заработать. То есть сколько-нибудь приличным трудом, я понимаю.
ЗОЯ. Почему же? В мастерской - приличный труд. Поступайте ко мне манекенщицей, я вас приглашаю.
АЛЛА. Зоечка, но ведь за это платят гроши!
ЗОЯ. Гроши! Ну, это понятие растяжимое… Я предлагаю вам тысячу рублей в месяц жалованья, аннулирую ваш долг и, кроме того, помогу выехать. Заняты только вечером, через день. Ну?
Пауза.
АЛЛА. Через день?… Вечером?… (Поняла.) Это штука!
ЗОЯ. До Рождества только четыре месяца. Через четыре месяца вы свободны, долги уплачены, и никто, слышите, никто никогда не узнает, как Алла работала манекенщицей. Весной вы увидите Большие Бульвары!
Где- то за окнами голос под рояль запел глухо: «Покинем край, где мы так страдали…»
(Шепотом.) В Париже любимый человек?…
АЛЛА. Да…
ЗОЯ. Весной под руку с ним, и он никогда не будет знать… не будет знать…
АЛЛА. Вот так мастерская! Вот так мастерская! Занята только вечером… Знаете, кто вы, Зойка? Вы - черт! Но никому, никогда?
ЗОЯ. Клянусь. (Пауза.) Ну, как в воду, сразу вниз головой? Алла…
АЛЛА. Согласна. Через три дня я приду.
ЗОЯ. Гоп! (Распахивает шкаф, в нем вспыхивает ослепляющий свет, в котором загораются парижские туалеты.) Выбирайте - мой подарок, любое!
Тьма. Зоя и Алла исчезают в ней. Потом возникает горящая лампа. Наступил вечер. У лампы Аметистов и Зоя.
АМЕТИСТОВ. Видала, что значит Александр Аметистов? Я же говорил!
ЗОЯ. Ты не глуп, Александр Аметистов.
АМЕТИСТОВ. Зоечка, помни, что половина твоего богатства сделана моими ручонками! Ты не покинешь своего кузена? Возьмешь меня с собой, а? Ах, Ницца, Ницца, когда я тебя увижу? Лазурное море, и я на берегу его в белых брюках!
ЗОЯ. Об одном я тебя прошу, не говори ты по-французски! По крайней мере при Алле не говори. Ведь она на тебя глаза таращит.
АМЕТИСТОВ. Что это значит? Я плохо, может быть, говорю?
ЗОЯ. Ты не плохо говоришь, ты кошмарно говоришь.
АМЕТИСТОВ. Это нахальство, Зоя, пароль донер! Я с десяти лет играю в шмэндефер, и на тебе, плохо говорю по-французски.
ЗОЯ. И еще, зачем ты врешь поминутно? Ну какой ты, какой ты, к черту, кирасир? И кому это нужно?
АМЕТИСТОВ. Нету у тебя большего удовольствия, чем какую-нибудь пакость сказать человеку! Будь моя власть, я бы тебя за один характер отправил в Нарым!
ЗОЯ. Перестань болтать! Не забудь, сейчас Гусь придет. Я иду переодеваться. (Уходит.)
АМЕТИСТОВ. Гусь? Что же ты молчишь? (Впадает в панику.) Гусь! Гусь! Господа, Гусь! И где это Ласточкино гнездо, небесная империя?! Племянница Манюшка!
МАНЮШКА (является). Вот она я.
АМЕТИСТОВ. Мне интересно, чего же ты там торчишь! Я, что ли, один все буду двигать?
МАНЮШКА. Я посуду мыла.
АМЕТИСТОВ. Успеешь с посудой, помогай!
Начинают прибирать квартиру, зажигать огни. Входит Абольянинов. Он во фраке.
АБОЛЬЯНИНОВ. Добрый вечер.
АМЕТИСТОВ. Маэстро, мое почтение.
АБОЛЬЯНИНОВ. Простите, я давно хотел просить вас, называйте меня по имени и отчеству.
АМЕТИСТОВ. Чего же вы обиделись, вот чудак какой! Между людьми одного круга… Да и что плохого в слове «маэстро»?
АБОЛЬЯНИНОВ. Просто это непривычное обращение режет мне ухо, вроде слова «товарищ».
АМЕТИСТОВ. Пардон, пардон, это большая разница. Кстати о разнице, нет ли у вас папироски?
