Особая реальность (перевод Останина и Пахомова) - Кастанеда Карлос (книги серия книги читать бесплатно полностью txt) 📗

При свете керосиновой лампы мы осмотрели землю возле веранды, затем стали шарить вокруг дома. Рассвело. Мы обыскали все заново. Часов в одиннадцать дон Хуан прекратил поиски, присел и удрученно сказал, что я не сумел поразить врага и что теперь, если Каталина захочет отомстить, его жизнь гроша ломаного не стоит.

– Ты-то в безопасности, – успокоил он меня, – тебя Каталина не знает.

По пути к машине я спросил, нужно ли уничтожить ружье. Дон Хуан ответил, что от ружья никакого толку не было, так что можно вернуть его владельцу. Лицо старика выражало отчаяние, и я расстроился почти до слез.

– Чем я могу тебе помочь? – спросил я.

– Ничем.

Мы долго молчали. На душе у меня было скверно.

– Ты действительно хочешь мне помочь? – спросил вдруг дон Хуан с каким-то детским простодушием.

Я заверил, что на меня можно положиться: я так привязался к нему, что готов сделать для него что угодно.

Дон Хуан повторил вопрос; я подтвердил свое желание помочь ему.

– В таком случае у меня есть шанс, – сказал дон Хуан.

Его настроение сразу улучшилось: он широко улыбнулся, и несколько раз хлопнул в ладони, как делал всегда, когда был чем-то доволен. Резкая перемена в его настроении захватила и меня. Я почувствовал, что боль моя исчезла и жизнь снова стала привлекательной. Дон Хуан сел, я устроился рядом. Он долго смотрел на меня, потом неторопливо поведал, что я – единственный человек, который может ему помочь, и что мне предстоит опасное и неотложное дело.

Он помолчал, словно ожидая согласия, и я еще раз высказал свое твердое намерение помочь ему.

– Я дам тебе оружие, которым ты ее проткнешь, – сказал дон Хуан. Он вытащил из своего мешка что-то продолговатое. Я взял предмет в руки, а разглядев, чуть не выронил. Это была ссохшаяся передняя нога дикого кабана! Копыто сохранилось целиком; две его половинки слегка разошлись. От прикосновения к щетине меня едва не стошнило. Нога выглядела довольно мерзко; дон Хуан тут же спрятал ее обратно.

– Ты должен проткнуть ее прямо в пуп, – сказал он.

– Что-о?

– Ты должен взять кабанью ногу в левую руку и проткнуть ею Каталину. Она – ведьма, поэтому дикий кабан войдет ей в живот, и никто, кроме другого колдуна, не увидит, как он там застрянет. Это не просто драка, это схватка двух колдунов. Ты подвергаешься огромной опасности: если сразу не проткнешь Каталину, она может убить тебя на месте или отомстит позже. А если повезет, выйдешь из сражения без единой царапины. Дикий кабан устроит ей веселую жизнь, и она оставит меня в покое.

Мне стало не по себе. Я всем сердцем привязался к дону Хуану, восхищался им, считал его жизнь достойной подражания. Разве можно позволить такому человеку погибнуть? Но, с другой стороны, разумно ли рисковать собственной жизнью? Я углубился в размышления и не заметил, как старик встал. Он похлопал меня по спине.

– Когда поймешь, что готов мне помочь, возвращайся, – сказал он, улыбаясь. – Но не раньше. Если вернешься, я скажу, что надо делать. А теперь поезжай. Если не вернешься, я это пойму.

Я сел в машину и поехал. Дон Хуан развязал мне руки. Я мог уехать; я был свободен, но эта мысль не приносила мне облегчения. Я проехал еще немного, развернулся и покатил обратно.

Дон Хуан по-прежнему сидел на веранде. Мое возвращение ничуть его не удивило.

– Садись, – сказал он. – Смотри, какой закат! Скоро стемнеет. Сиди тихо, позволь сумеркам войти в тебя. Можешь думать о чем угодно, но, когда я дам знак, взгляни на облака и попроси у сумерек спокойствия и силы.

Я просидел часа два, любуясь облаками. Все это время дон Хуан находился в доме и вышел, когда стало смеркаться.

– Сумерки наступают, – сказал он. – Встань! Гляди прямо на облака. Подними руки вверх, растопырь пальцы и прыгай с ноги на ногу.

Я последовал его указаниям. Дон Хуан подошел сбоку, вложил мне в левую руку кабанью ногу и велел придерживать ее большим пальцем. Затем опустил мои руки так, чтобы они указывали на пламенеющие на западе облака. Пальцы он развел веером и попросил не сгибать. Он сказал, что это чрезвычайно важно: прямые пальцы означают просьбу к сумеркам о даровании спокойствия и силы, а согнутые – жест угрозы. Бег на месте должен быть неторопливым и ровным.

В ту ночь я не сомкнул глаз. Сумерки не дали мне спокойствия, а, наоборот, взбудоражили.

– У меня столько незаконченных дел! – начал я жаловаться. – Столько нерешенных проблем!

Дон Хуан усмехнулся.

– В жизни нет ничего незаконченного, – сказал он. – Ничто не завершено, но все решено. Давай-ка спать.

Его слова удивительным образом меня успокоили.

Наутро, часов около десяти, мы позавтракали и сели в машину. Дон Хуан прошептал, что до полудня надо добраться до Каталины. Идеальное время – раннее утро, когда ведьмы теряют силу и осторожность. Но в это время никакая ведьма не покинет свой дом, свое укрытие. Я ни о чем не расспрашивал.

Дон Хуан велел выехать на шоссе; вскоре мы остановились на обочине, где предстояло дожидаться Каталину.

Я глянул на часы: без пяти одиннадцать. Я то и дело зевал, очень хотелось спать, в голове было пусто.

Вдруг дон Хуан выпрямился и толкнул меня локтем.

– Она!

Я увидел на краю возделанного поля женщину, которая направлялась в сторону шоссе. В правой руке она держала корзину. Только сейчас я заметил, что мы остановились на перекрестке. Вдоль шоссе, по обе стороны, тянулись тропинки; еще одна, широкая и утоптанная, его пересекала. Естественно, всякий, кто шел по ней, должен был выйти на шоссе.

Когда женщина приблизилась, дон Хуан велел мне вылезти из машины.

– Действуй! – решительно произнес он.

Я поспешил к женщине и быстро поравнялся с ней. Приблизившись почти вплотную, выхватил изпод рубашки кабайью ногу и изо всех сил ткнул женщину в живот.

Удар не встретил никакого сопротивления. Перед моими глазами быстро метнулась тень, будто передернули занавес. Я резко повернулся и увидел, что женщина стоит уже на противоположной стороне шоссе, метрах в пятнадцати от меня: молодая, смуглая, с сильным, плотно сбитым телом. Она безмятежно улыбалась, прищурив глаза, словно от ветра. В руке она по-прежнему держала корзину.