Сарторис - Фолкнер Уильям Катберт (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗
Добравшись до задней комнаты банка, он закатал штанину, снял повязку и промыл рану в уборной. Рана все еще кровоточила, от вида собственной крови ему стало дурно, и он, шатаясь, прислонился к стене. Потом снял рубашку и плотно перетянул ногу. Его все еще тошнило, и он долго пил тепловатую воду из крана. К горлу тотчас подступил соленый комок, он схватился за раковину и, обливаясь потом, старался подавить тошноту. Наконец приступ прошел, но нога онемела, его охватила слабость, и ему захотелось лечь, но лечь он не смел.
Он пошел за барьер, оставляя на полу кровавые пятна. Дверь сейфа беззвучно открылась; не зажигая света, он нашарил ключ от кассы и отпер ее. Он брал только банкноты, но взял все, что нашел. Потом закрыл и запер сейф, вернулся в уборную, намочил полотенце и стер с линолеума следы своей крови. Потом вышел через черный ход и захлопнул за собою дверь. Часы на башне суда пробили полночь.
В проезде между двумя негритянскими лавками дожидался в потрепанном «форде» негр. Сноупс дал негру банкноту, и тот, заведя мотор, подошел к нему и с любопытством глянул на кровавую тряпку под разорванной штаниной.
– Что случилось, босс? Вас ранило?
– Наткнулся на проволоку, – коротко ответил Сноупс. – Бензина хватит?
Негр сказал, что хватит, и Сноупс сел за руль. Проезжая через площадь, он увидел, что ночной полицейский Бак стоит под фонарем возле почты, презрительно выругал его про себя, поехал дальше, скрылся в боковой улице, и вскоре шум его мотора затих вдали.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
1
Был воскресный октябрьский день. Вскоре после обеда Нарцисса с Баярдом уехали на автомобиле, а мисс Дженни и старый Баярд сидели на освещенной солнцем веранде, когда, обогнув дом со стороны черного хода, к ним торжественно приблизилась предшествуемая Саймоном депутация. Она состояла из шестерых негров, облаченных в католическую разновидность воскресного платья, а во главе ее, сверкая грозным взглядом, важно шагал огромный негр в длинном двубортном сюртуке, с воротником задом наперед на бычьей шее, – Вот они, полковник, – объявил Саймон, тотчас же поднялся по ступенькам и повернулся спиной к посетителям, не оставив ни в ком ни тени сомнения касательно того, чью именно сторону он представляет. Депутация остановилась и принялась степенно и учтиво топтаться на месте.
– Это еще что такое? – спросила мисс Дженни. – Это ты, дядюшка Бирд?
– Да, нам, мисс Дженни. – Один из членов комитета обнажил свою седую шерстистую голову и поклонился. – Здравствуйте.
Остальные, переминаясь с ноги на ногу, начали один за другим снимать шляпы. Предводитель прижал свою шляпу к груди, словно член конгресса перед фотографическим аппаратом.
– Послушай, Саймон, что все это значит? – спросил старый Баярд. – Зачем ты привел сюда этих черномазых?
– Они пришли за своими деньгами, – пояснял Саймон.
– Что?!
– За деньгами? – с интересом повторила мисс Дженни. – За какими деньгами, Саймон?
– Они пришли за теми деньгами, которые вы им обещали, – прокричал Саймон.
– Я же говорил тебе, что не собираюсь платить эти деньги. Разве Саймон сказал вам, что я собираюсь их платить? – обратился старый Баярд к депутации.
– Какие деньги? О чем ты, Саймон? – снова спросила мисс Дженни.
Глава комитета открыл было рот, чтобы ответить, но Саймон его опередил:
– Да как же, полковник, вы же сами велели мне сказать этим черномазым, что вы им заплатите.
– Ничего подобного я не говорил, – свирепо возразил старый Баярд. – Я сказал, что если они хотят посадить тебя в тюрьму, пускай на здоровье сажают. Вот что я тебе сказал.
– Да что вы, полковник. Вы же мне ясно сказали. Вы просто про это забыли. Вот и мисс Дженни может подтвердить, что вы мне говорили…
– Ничего я не могу подтвердить, – перебила его мисс Дженни. – Первый раз все это слышу. Чьи это деньги, Саймон?
Саймон бросил на нее полный укоризны взгляд.
– Он велел мне сказать им, что заплатит.
– Будь я проклят, если я это говорил! – прокричал старый Баярд. – Я сказал тебе, что не заплачу ни единого цента. И еще я тебе сказал, что если ты позволишь им меня беспокоить, я с тебя живьем шкуру спущу, да, сэр.
– Я вовсе не позволяю им вас беспокоить, – примирительно отвечал Саймон. – К тому-то я и веду. Вы только дайте им деньги, а мы с вами уж как-нибудь после разберемся.
– Будь я навеки проклят, если я это сделаю, если я позволю черномазому дармоеду…
– Но ведь должен же кто-то им заплатить, – терпеливо разъяснил Саймон.
– Верно, мисс Дженни?
– Верно, – согласилась мисс Дженни. – Но только не я.
– Да, сэр, у них нет никакого доказательства, что кто-то должен им заплатить. Если их никто не утихомирит, они посадят меня в тюрьму. А что вы тогда станете делать – кто будет чистить и кормить лошадей, убирать дом и подавать вам на стол? Конечно, я могу пойти в тюрьму, хотя навряд ли каменные полы будут полезны для моего здоровья.
И он нарисовал трогательный образ кристально чистого, исполненного высочайших принципов человека, смиренно приносящего себя в жертву.
Старый Баярд топнул ногой.
– Сколько там денег?
Предводитель весь раздулся в своем сюртуке.
– Брат Мур, – произнес он, – благоволите перечислить все суммы, которые задолжал имеющей быть построенной второй баптистской церкви бывший дьякон Строзер в бытность свою казначеем церковного совета.
Брат Мур вызвал некоторое смятение в арьергарде депутации и наконец с помощью нескольких услужливых рук возник впереди – маленький, застенчивый, черный как смоль негр в мрачном, слишком большом для пего одеянии, – и проповедник величественно уступил ему место, ухитрившись каким-то неведомым способом сделать его центром внимания. Брат Мур положил шляпу на землю у своих ног и последовательно извлек из правого кармана красный носовой платок, рожок для обуви, плитку жевательного табаку и, держа их в одной руке, с несколько смущенным и растерянным видом продолжал производить раскопки другой. Затем он положил все эти предметы па прежнее место и извлек из левого кармана перочинный нож, палку, на которой была намотана грядная бечевка, коротенький кожаный ремешок с ржавой и явно негодной пряжкой и, наконец, засаленную записную книжку с загнутыми углами. Укладывая все остальное обратно в карман, он уронил ремешок, нагнулся, поднял его, после чего быстрым шепотом обменялся несколькими словами с проповедником. Затем раскрыл записную книжку, принялся ее листать и листал до тех пор, покуда проповедник, нагнувшись и заглянув ему через плечо, не нашел нужную страницу и не ткнул в нее пальцем.
– Сколько там всего, преподобный?– нетерпеливо осведомился старый Баярд.
– Брат Мур сейчас назовет вам итог, – произнес проповедник нараспев.
Брат Мур остолбенелым взглядом уставился в страницу и пробормотал нечто совершенно невнятное.
– Что?! – вскричал старый Баярд, приложив к уху ладонь.
– Заставьте его говорить, – сказал Саймон. – Никто не может разобрать, что он там болтает.
– Громче! – проревел проповедник, начинающий терять терпение.
– Шестьдесят семь долларов и сорок центов, – объявил, наконец, брат Мур.
Старый Баярд с грохотом отъехал назад на стуле и целую минуту не переставая изрыгал страшные ругательства, а Саймон тем временем исподтишка встревожено на него поглядывал. Потом старый Баярд встал, протопал по веранде и, все еще не переставая ругаться, скрылся в доме. Саймон облегченно вздохнул. Депутация снова зашевелилась, а брат Мур проворно ретировался в задние ряды. Проповедник между тем по-прежнему сохранял напыщенный и глубокомысленный вид.
– Куда девались эти деньги? – полюбопытствовала мисс Дженни. – Они и в самом деле у тебя были?
– Это они так говорят, – отвечал Саймон.
– Что ты с ними сделал?
– Не беспокойтесь,– успокоил Саймон. – Я как бы отдал их взаймы.
– Держу пари, что так оно и есть, – сухо сказала мисс Дженни. – Держу пари, что они у тебя долго не задержались. Эти люди заслуживают того, чтобы навсегда лишиться своих денег, раз они дали их тебе на сохранение. Кому ты дал их взаймы?
