Верноподданный - Манн Генрих (книги онлайн полные версии бесплатно TXT) 📗
— Лишь во имя сохранения этого дома и этой живописи я добился, чтобы в план реконструкции старого города были внесены изменения. Пусть это всего лишь картины прошлого, но художественное произведение, увековечивающее свою эпоху и ее нравы, вправе рассчитывать на вечность.
И Дидерих незаметно скрылся — ему стыдно было за Фрицше.
Теща бургомистра спросила у него, что сказал старик по поводу «Тайной графини». Дидерих стал припоминать, и оказалось, что тот даже не упомянул о пьесе. Оба были разочарованы.
Вдруг Дидерих заметил, что Кетхен Циллих бросает на него насмешливые взгляды, но уж кому-кому, а ей бы следовало держать себя тише воды, ниже травы.
— Интересно знать, фрейлейн Кетхен, — довольно громко сказал он, — что вы думаете о «Зеленом ангеле»?
— О зеленом ангеле? — повторила она еще громче. — Это вы, что ли? — И рассмеялась ему в лицо.
— Вам бы не мешало быть поосторожнее, — сказал он, наморщив лоб. — Я считаю своим долгом поговорить с вашим уважаемым отцом.
— Папа! — тотчас же крикнула Кетхен.
Дидерих испугался. К счастью, пастор Циллих не услышал.
— Я, конечно, немедленно рассказала папе о нашей маленькой прогулке. Что в ней зазорного, ведь это были только вы.
Она чересчур зарвалась. Дидерих засопел:
— А для любителей красивых ушей там был Ядассон. — Видя, что попал в цель, он прибавил: — В следующий раз, когда мы встретимся в «Зеленом ангеле», мы выкрасим ему уши в зеленый цвет, это создает настроение.
— Вы думаете, вся суть в ушах? — спросила она, взглянув на него с таким безмерным презрением, что он решил любыми средствами проучить ее.
Они стояли в углу, в том самом, где были кадки с комнатными растениями.
— Как вы думаете, — спросил он, — удастся пастушке перепрыгнуть через ручей и осчастливить пастуха?
— Овца вы, — сказала она.
Дидерих пропустил ее слова мимо ушей, подошел к стене и стал ее ощупывать. Вот и дверь.
— Видите? Она прыгает!
Кетхен подошла поближе и, с любопытством вытянув шею, просунула голову в дверь. Вдруг — толчок в спину, и она очутилась в потайной комнате. Дидерих захлопнул дверь и, прерывисто дыша, молча обхватил Кетхен.
— Выпустите меня, я буду царапаться! — взвизгнула она и хотела поднять крик. Но ее вдруг разобрал смех, и она обессилела.
А Дидерих все подталкивал ее к кушетке. Рукопашная с Кетхен, ее обнаженные руки и плечи окончательно лишили его самообладания.
— Ну вот, — пыхтел он, — теперь я вам покажу. — При каждой отбитой пяди он повторял: — Теперь я вам покажу овцу! Ага, кто считает девушку порядочной и питает серьезные намерения, тот — овца. Ну, я вам покажу овцу.
Он еще поднатужился и повалил ее на кушетку.
— Ой! — крикнула она и задохнулась от смеха. — Что еще вы мне покажете?
Вдруг она стала отбиваться всерьез и вырвалась; в полосе света от газового фонаря, падавшего через незанавешенное окно, она сидела встрепанная, разгоряченная, устремив взгляд на дверь. Дидерих повернул голову: на пороге стояла Густа Даймхен. Она ошеломленно уставилась на обоих; у Кетхен глаза чуть не выскочили из орбит. Дидерих, стоявший коленями на кушетке, едва не свернул себе шею… Густа притворила за собой дверь; решительными шагами она подошла к Кетхен.
— Потаскуха! — вырвалось у нее из глубины души.
— От такой же слышу! — быстро ответила Кетхен.
Густа задохнулась. Она ловила ртом воздух, она смотрела то на Дидериха, то на Кетхен так беспомощно и возмущенно, что в глазах у нее блеснули слезы.
— Фрейлейн Густа, это же только шутка, — сказал Дидерих.
Но его слова встретили плохой прием. Густа крикнула:
— Вас-то я знаю, от вас всего можно ждать!
— Вот как, ты его знаешь, — насмешливо протянула Кетхен.
Она встала, Густа шагнула ей навстречу. Дидерих, улучив удобный момент, с достоинством отступил в сторону, предоставив дамам самим переговорить друг с другом.
— И вот такое приходится видеть!
Кетхен в ответ:
— Ничего ты не видела. Чего ради вообще тебе смотреть?
Теперь и Дидериху все это показалось странным, тем более что Густа молчала. Кетхен явно брала верх. Высоко вскинув голову, она сказала:
— С твоей стороны это вообще странно. У кого так подмочена репутация, как у тебя!..
Густа сразу встревожилась.
— У меня? — протянула она. — Это почему же?
Кетхен приняла вид оскорбленной невинности, и Дидерих отчаянно перетрухнул.
— Сама знаешь. Мне совестно об этом говорить.
— Ничего я не знаю, — жалобно прохныкала Густа.
— Даже не верится, что на свете бывают такие вещи, — сказала Кетхен и презрительно наморщила нос.
— Да что ж это, наконец, такое! — вспылила Густа. — Что вы все взъелись на меня?
Дидерих предложил:
— Давайте лучше уйдем отсюда.
Но Густа топнула ногой:
— Я с места не двинусь, пока не узнаю, в чем дело. Весь вечер пялятся на меня так, будто я бабушку родную зарезала.
Кетхен отвернулась:
— Ничего удивительного. Будь довольна, если тебя вообще не вышвырнули отсюда вместе с твоим сводным братом Вольфгангом.
— С кем?.. С моим сводным братом?.. Почему братом?
В глубокой тишине слышно было, как тяжело дышит Густа: она обводила комнату блуждающим взглядом. И вдруг поняла.
— Какая низость! — в ужасе крикнула она.
По лицу Кетхен расползлась блаженная улыбка. А Дидерих от всего открещивался и уверял, что он здесь ни при чем. Густа показала пальцем на Кетхен.
— Это все вы, негодницы, выдумали! Вы завидуете моим деньгам!
— Как же! — сказала Кетхен. — Кому нужны деньги с такой придачей?
— Ведь это все неправда! — взвизгнула Густа, бросилась ничком на кушетку и горестно заплакала. — О боже, боже, что ж это такое!
— Теперь ты понимаешь? — сказала Кетхен без тени сочувствия.
Густа всхлипывала все громче. Дидерих дотронулся до ее плеча.
— Фрейлейн Густа, вы ведь не хотите, чтобы сюда сбежались люди. — Он пытался утешить ее. — Все это одни догадки! Сходства между вами никакого.
Но такое утешение лишь подхлестнуло Густу. Она вскочила и перешла в атаку.
— Ты… ты вообще известная птичка, — зашипела она в лицо Кетхен. — Я всем расскажу, что видела!
— Так тебе и поверят! Так и поверят! Таким, как ты, ни одна душа не поверит. А обо мне все знают, что я порядочная девушка.
— Порядочная! Одерни хоть юбку!
— С такой низкой особой…
— Можешь сравниться только ты.
Обе вдруг испугались, замолкли на полуслове и как вкопанные застыли друг против друга с искаженными от страха и ненависти толстощекими лицами, очень похожие друг на друга. Выпятив грудь, вздернув плечи, руки в боки, они надулись так, что, казалось, их воздушные бальные платья вот-вот лопнут. Густа еще раз предприняла вылазку:
— А я все равно расскажу!
Но Кетхен закусила удила:
— В таком случае поторопись, не то я опережу тебя и повсюду раззвоню, что не ты, а я нашла эту дверь и застукала здесь вас обоих.
В ответ Густа только заморгала. Тогда Кетхен, внезапно протрезвев, прибавила:
— Должна же я думать о своей репутации, для тебя-то все это, разумеется, уже не имеет значения.
Дидерих встретился глазами с Густой, взгляд его скользнул по ее фигуре и нашел сверкавший на мизинце бриллиант, который они вместе выудили в тряпье. Он рыцарски улыбнулся, а Густа покраснела и почти вплотную придвинулась к нему, точно хотела прильнуть. Кетхен кралась к дверям. Склонившись над плечом Густы, Дидерих тихо сказал:
— Однако ваш жених надолго оставляет вас и одиночестве.
— Ах, что о нем толковать, — ответила она.
Он еще ниже склонил голову и прижался подбородком к плечу Густы. Она не шевелилась.
— Жаль, — сказал он и так неожиданно отступил, что Густа едва не упала.
Она вдруг поняла, что ее положение коренным образом изменилось. Ее деньги уже не козырь, цена такому мужчине, как Дидерих, куда выше. В глазах ее появилось жалкое выражение.
