Петербург - Белый Андрей (читать книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Старинная, старинная голова: Кон-Фу-Дзы [242] или Будды? Нет, в двери заглядывал, верно, прапрадед, Аб-Лай.
Лепетал, пришепетывал пестрый шелковый переливный халат; почему-то вспомнился Николаю Аполлоновичу его собственный бухарский халат, на котором павлиньи переливные перья… Пестрый шелковый переливный халат, на котором по дымному, дымно-сапфирному полю (и в дымное поле) ползли все дракончики, остроклювые, золотые, крылатые, малых размеров; о пяти своих ярусах пирамидальная шапка с золотыми полями показалася митрою; [243] над головой и светил, и потрескивал многолучевой ореол: вид чудесный и знакомый нам всем! В центре этого ореола какой-то морщинистый лик разъял свои губы с хроническим видом [244]; преподобный монгол вошел в пеструю комнату; и за ним провеяли тысячелетние ветерки.
В первое мгновение Николай Аполлонович Аблеухов подумал, что под видом монгольского предка, Аб-Лая, к нему пожаловал Хронос [245] (вот что таилось в нем!); суетливо заерзали его взоры: он в руках Незнакомца отыскивал лезвие традиционной косы; но косы в руках не было: в благоуханной, как первая лилия, желтоватой руке было лишь восточное блюдце с пахнущей кучечкой, сложенной из китайских розовых яблочек: райских.
Рай Николай Аполлонович отрицал: рай, или сад (что, как видел он, – то же) не совмещался в представлении Николая Аполлоновича с идеалом высшего блага (не забудем, что Николай Аполлонович был кантианец; более того: когенианец); в этом смысле он был человек нирванический.
Под Нирваною разумел он – Ничто [246].
И Николай Аполлонович вспомнил: он – старый туранец – воплощался многое множество раз; воплотился и ныне: в кровь и плоть столбового дворянства Российской империи, чтоб исполнить одну стародавнюю, заповедную цель: расшатать все устои; в испорченной крови арийской [247] должен был разгореться Старинный Дракон [248] и все пожрать пламенем; стародавний восток градом невидимых бомб осыпал наше время. Николай Аполлонович – старая туранская бомба [249] – теперь разрывался восторгом, увидевши родину; на лице Николая Аполлоновича появилось теперь забытое, монгольское выражение; он казался теперь мандарином Срединной империи [250], облеченным в сюртук при своем проезде на запад (ведь, он был здесь с единственной и секретнейшей миссией).
– «Так-с…»
– «Так-с… «
– «Так-с…»
– «Очень хорошо-с!»
Странное дело: как он вдруг напомнил отца!
Так с душившим душу восторгом старинный туранец, облеченный на время в бренную арийскую оболочку, бросился к кипе старых тетрадок, в которых были начертаны положения им продуманной метафизики; и смущенно, и радостно ухватился он за тетрадки: все тетрадки сложились пред ним в одно громадное дело – дело всей жизни (уподобились сумме дел Аполлона Аполлоновича). Дело жизни его оказалось не просто жизненным делом: сплошное, громадное, монгольское дело засквозило в записках под всеми пунктами и всеми параграфами: до рождения ему врученная и великая миссия: миссия разрушителя.
Этот гость, преподобный туранец, стоял неподвижно: ширилась его глаз беспросветная, как ночь, темнота; а руки – а руки: ритмически, мелодически, плавно поднялись они в бескрайнюю вышину; и плеснула одежда; шум ее напомнил трепеты пролетающих крыл; поле дымного фона очистилось, углубилось и стало куском далекого неба, глядящего сквозь разорванный воздух этого кабинетика: темно-сапфирная щель – как она оказалась в шкафами заставленной комнате? Туда пролетели дракончики, что были расшиты на переливном халате (ведь халат-то стал щелью); в глубине мерцали там звездочками… И сама старинная старина стояла небом и звездами: и оттуда бил кубовый [251] воздух, настоянный на звезде.
Николай Аполлонович бросился к гостю – туранец к туранцу (подчиненный к начальнику) с грудой тетрадок в руке:
– «Параграф первый: Кант (доказательство, что и Кант был туранец)».
– «Параграф второй: ценность, понятая, как никто и ничто» [252].
– «Параграф третий: социальные отношения, построенные на ценности».
– «Параграф четвертый: разрушение арийского мира системою ценностей».
– «Заключение: стародавнее монгольское дело».
Но туранец ответил.
– «Задача не понята: вместо Канта – быть должен Проспект».
– «Вместо ценности – нумерация: по домам, этажам и по комнатам на вековечные времена».
– «Вместо нового строя: циркуляция граждан Проспекта – равномерная, прямолинейная».
– «Не разрушенье Европы – ее неизменность…»
– «Вот какое – монгольское дело…»
____________________
Николаю Аполлоновичу представилось, что он осужден: и пачка тетрадок на руках его распалась кучечкой пепла; а морщинистый лик, знакомый до ужаса, наклонился вплотную: тут взглянул он на ухо, и – понял, все понял: старый туранец, некогда его наставлявший всем правилам мудрости, был Аполлон Аполлонович; вот на кого он, понявши превратно науку, поднимал свою руку.
Это был Страшный Суд.
____________________
– «Как же это такое? Кто же это такое?»
– «Кто такое? Отец твой…»
– «Кто ж отец мой?»
– «Сатурн…»
– «Как же это возможно?»
– «Нет невозможного!…»
____________________
Страшный Суд наступил.
Какие-то протекшие сновидения тут были действительно; тут бежали действительно планетные циклы – в миллиардногодинной волне: не было ни Земли, ни Венеры, ни Марса, лишь бежали вкруг Солнца три туманных кольца; еще только что разорвалось четвертое, и огромный Юпитер собирался стать миром; один стародавний Сатурн поднимал из огневого центра черные зонные волны: бежали туманности; а уж Сатурном, родителем, Николай Аполлонович был сброшен в безмерность [253]; и текли вокруг одни расстояния.
На исходе четвертого царства он был на земле [254]: меч Сатурна тогда повисал неистекшей грозою; рушился материк Атлантиды [255]: Николай Аполлонович, Атлант, был развратным чудовищем (земля под ним не держалась – опустилась под воды); после был он в Китае: Аполлон Аполлонович, богдыхан [256], повелел Николаю Аполлоновичу перерезать многие тысячи (что и было исполнено); и в сравнительно недавнее время, как на Русь повалили тысячи тамерлановых всадников [257], Николай Аполлонович прискакал в эту Русь на своем степном скакуне [258]; после он воплотился в кровь русского дворянина; и принялся за старое: и как некогда он перерезал там тысячи, так он нынче хотел разорвать: бросить бомбу в отца; бросить бомбу в самое быстротекущее время. Но отец был Сатурн, круг времени повернулся, замкнулся; сатурново царство вернулось (здесь от сладости разрывается сердце).
Течение времени перестало быть; тысячи миллионов лет созревала в духе материя; но самое время возжаждал он разорвать; и вот все погибало.
– «Отец!»
«Ты меня хотел разорвать; и от этого все погибает».
– «Не тебя, а…»
– «Поздно: птицы, звери, люди, история, мир – все рушится: валится на Сатурн…»
Все падало на Сатурн; атмосфера за окнами темнела, чернела; все пришло в старинное, раскаленное состояние, расширяясь без меры, все тела не стали телами; все вертелось обратно – вертелось ужасно.
242
Кон-Фу-Цзы (Конфуций; 551 – 479 до н. э.) – китайский мыслитель, политический деятель и педагог, создатель оригинального этико-политического учения, оказавшего огромное влияние на развитие общественно-политической и философской мысли в Китае и ставшего со временем основой официальной феодальной идеологии Китая.
243
Митра – головной убор епископов, архимандритов, протопресвитеров и протоиереев русской православной церкви.
244
Каламбур: значение прилагательного «хронический» (затяжной или периодически возобновляющийся, длительный, постоянный) совмещается со значением имени «Хронос».
245
Хронос – абсолютное время в орфической космогонии, одно из мировых начал наряду с Зевсом (принцип жизни) и Хтонией (земное начало). Из семени Хроноса, по Ферекиду из Спроса, возникли огонь, воздух и вода, а из этих стихий – различные поколения богов. В других орфических сочинениях Хронос – безначальное время, создавшее из эфира и хаоса серябряное яйцо, из которого вышел перворожденный из богов Фанет (Эрот), носитель всех зародышей мира. Хронос как символ времени изображался с косой в руке.
246
Нирвана (санскритск. – угасание) – одно из основных понятий буддийской философии и религии, означает цель «пути освобождения» и завершение религиозной жизни, некую высшую святость. Нирвана описывается в противопоставлении с признаками обусловленных вещей: это вечность, бессмертие – в противоположность изменчивым, непостоянным вещам; покой и прекращение страдания – в противоположность миру, полному волнений и страдания; убежище, освобождение, конец всего сущего. Буддизм различает нирвану при жизни, т. е. состояние святого, преодолевшего страсти и жажду жизни, но еще сохранившего элементы существования, и нирвану полную – блаженную кончину, за которой не могут последовать новые перерождения. Нирвана как духовная сфера – одно из понятий теософии (см., напр.: Без ант Анни. Древняя мудрость. – СПб., 1910. – С. 120 – 121).
247
Арийские народы и языки принадлежали к индоевропейской языковой общности. В более узком значении – индоиранские народы. На этой основе возникло представление об арийской расе. В теософской эволюции человечества арийская раса – пятая. Ср. пояснения Белого о Николае Аполлоновиче: «…он сознает, что „монгол" – его кровь; ощущает туранца в себе, ощущает арийство свое оболочкою, домино; так „кровавое домино" (революция) есть покров, под которым таится туранец (…)» («Эпопея», № 4, с. 263).
248
Образ Дракона как мировой силы, противостоящей благому божественному началу, восходит к Апокалипсису: «…и поклонились дракону, который дал власть зверю» (ХШ, 3). Вероятно также воздействие на Белого Вл. Соловьева, у которого этот образ возникает (в стихотворении «Дракон», 1900) в связи с «восточной» опасностью:
Из-за кругов небес незримых Дракон явил свое чело, -
И мглою бед неотразимых Грядущий день заволокло.
(Соловьев Владимир. Стихотворения и шуточные пьесы. – Л., 1974, – С. 136; см. также с. 310 – 311).
249
Туран – географический термин, не имеющий точно установленного значения. Употребляется главным образом в противоположение термину Иран: Иран – страна арийцев, Туран – страна тюркских народов.
250
Срединная империя (Чжунь-го) – официальное название Китая в эпоху династии Чжоу (1122 – 249 до н. э.); употреблялось и позднее, хотя каждая царствовавшая династия переименовывала государство в соответствии со своей фамилией. В «Краткой повести об антихристе» Вл. Соловьев называет так провидимое им всемирное государство грядущего «панмонголизма».
251
Кубовый – ярко-синий густого оттенка.
252
Белый пародийно воспроизводит здесь свои представления о «ценности», составляющие «иерархию основных суждений гносеологической метафизики», которые были разработаны им (в пору его изучения неокантианской философии) в статье «Эмблематика смысла» (1909). Обосновывая в ней природу символа, Белый разбивает текст на параграфы и в каждом из них располагает свои утверждения в строгой последовательности формул: «Символ есть единство. Единое есть ценность. Ценность есть долженствование. Долженствование есть истинность» и т. д. См.: «Символизм», с. 123 – 125, 131 – 132, 139 – 140 и др.
253
Здесь и далее Белый использует и совмещает несколько значений понятия Сатурн. 1. Шестая по порядку от Солнца планета солнечной системы. 2. Сатурн (латин. Saturnus) – в древнеиталийской религии бог посевов, покровитель земледелия, отождествлявшийся с древнегреческим титаном Кроном (Хроносом), с которым связывались представления о «золотом веке» и абсолютном времени. С помощью других титанов Крон оскопил и свергнул отца, взяв власть над миром. «Крон женился на сестре Рее и, так как Гея и Уран предрекли ему, что власть у него отнимет его собственный сын, стал пожирать рождавшихся у него детей» (Аполлодор. Мифологическая библиотека. – Л., 1972. – С. 5). Рее удалось спасти младшего из детей, Зевса, который, став взрослым, начал войну с Кроном и титанами, одержал победу и заключил побежденных в Тартар. К мифу о Кроне и Зевсе (Крониде) Белый возводит ситуацию между отцом и сыном Аблеуховыми. 3. Сатурн – стадия в развитии мира; это значение развивалось в теософском и антропософском учениях. «В тайноведении Сатурн, Солнце и Луна суть названия для прошлых форм развития, через которые прошла Земля» (Штей-нер Рудольф. Очерк тайноведения. – М., 1916. – С. 130). Согласно подобным представлениям, Земля прошла через три предшествующих состояния; Сатурн – первое воплощение планеты – состоит из тепловых тел; теплота – качество, характеризующее состояние Сатурна в начальный период развития. Ср. строки стихотворения М. А. Волошина «Сатурн», впервые опубликованного в «Вестнике теософии» (1908, № 3, с. 72):
О, пращур Лун и Солнц, вселенная Сатурна! Где ткало в дымных снах сознание-паук Живые ткани тел, но тело – было звук (…)
(Волошин М. Стихотворения. 1900 – 1910. – М., 1910. – С. 74). По-своему перелагает положения Штейнера о Сатурне Белый в поэме «Глоссолалия»: «Действо жизни Начал, теплота, была суммой термических колебаний во времени: времена истекли из Начал. Протекал первый день: назывался Сатурном» (Белый Андрей. Глоссолалия. Поэма о звуке. Берлин, 1922, с. 38 – 39 и ел.). Ср. интерпретацию «учения о семичленности плоти» и представлений о семи стадиях вселенной согласно «космологии духовной науки» в книге Андрея Белого «О смысле познания» (Пб., 1922, с. 65 – 67).
254
Согласно «тайноведческим» представлениям, человек выступает в четвертом из планетарных воплощений (Земля).
255
Атлантида – легендарная страна, главным источником сведений о которой являются диалоги Платона «Тимей» и «Критий», богатое и цветущее государство – «остров, превышающий величиной Ливию и Азию, ныне же он провалился вследствие землетрясений и превратился в непроходимый ил, заграждающий путь мореходам» (Платон. Соч. в трех томах, – М, 1971. – Т. 3, ч. 1. – С. 547). Существование и исчезновение Атлантиды были предметом споров еще со времен античности. Теософия рассматривала Атлантиду как особую эпоху в развитии мира и человечества (четвертая, атлантская раса); живое воспоминание об атлантической эпохе сохранила Индия («индийская» культура характеризует в теософии первый послеатлантический земной период; пятая – арийская раса произошла из пятой подрасы атлантов) – см. главу «Развитие мира и человека» в кн.: Штейнер Рудольф. Очерк тайноведения, с. 119 – 284. Среди русских символистов особенно пристально проблему Атлантиды разрабатывал В. Я. Брюсов, выпустивший в свет специальное исследование об этом – «Учители учителей» (1917) (см.: Брюсов В. Собр. соч.: В 7-ми т. – М., 1975. – Т. 7. – С. 275 – 437, 481 – 494).
256
Богдыхан (от монг. богдохан – священный государь) – традиционное в России наименование китайских императоров.
257
Тамерлан (Тимурленг, Тимур) (1336 – 1405) – среднеазиатский полководец, один из мировых завоевателей, предпринимавший из Средней Азии опустошительные набеги на Персию, Индию, Китай.
258
Вероятная реминисценция первых строк стихотворения Блока (1905):
Прискакала дикой степью
На вспененном скакуне.
(Блок А. Собр. соч.: В 8-ми т.-М.; Л., I960.– Т. 2.– С. 86).
