Укусы рассвета - Бенаквиста Тонино (книги онлайн полностью .TXT) 📗
— Ну что, увидимся сегодня на вечеринке «Гомон»?
— На вечеринке «Гомон»? А разве сегодня…
— Ты что, не получил приглашения? Хотя что я говорю — тебе-то приглашений не требуется.
— А где это будет? На улице Марбёф?
— Нет, они сняли какой-то зал. Я как раз должен повидать дружка, который даст мне точный адрес. Вообще-то странно, что ты об этом не слышал, вот забавно…
Но он не видит в этом ничего смешного.
— А где он, твой дружок?
— Сидит в «Модерне».
Он приглашает меня следовать за ним. Подоспевший Жерар угодливо кланяется ему и отворяет дверь, но, увидев меня, разъяренно загораживает проход.
— Он со мной, — говорит актер.
Я вхожу, наслаждаясь ненавистью охранника и успевая исподтишка сделать непристойный жест в его сторону. Внутри нас оглушает музыка. Или, вернее, льющаяся из синтезаторов звуковая каша, от которой лопаются барабанные перепонки. Тем не менее само местечко вполне приятное. Современное, но приятное. Напоминает палубу теплохода своими блестящими стенами из волнистого пластика, круглыми окошками-иллюминаторами и стеклянными овальными столиками. Наша звезда экрана берет курс на ресторанный зал; я знаком показываю, что присоединюсь, как только добуду нужную информацию. Поднимаюсь в бар: полтора десятка столиков, колонны в зеленой облицовке под мрамор, музыка помягче, чтобы не мешала смаковать напитки, бармен в красном комбинезоне с вышитой на груди эмблемой «Модерна». Я замечаю известную топ-модель сногсшибательной красоты в компании молодых людей, ее сверстников. Считается, будто эти девицы ложатся спать засветло и питаются одной лишь «Бадуа» note 2 — ха-ха, как бы не так! Этьен сидит в глубине зала перед своей подружкой и двумя коктейлями. Ему полтинник с гаком, и в своей потертой кожаной куртке он плохо вписывается в стиль данного заведения. Я встречаюсь с ним уже года два, но никак не могу разрешить три вопроса: кто он, откуда взялся и как ему удается снимать таких девочек? Он торжественно обещал мне ответить на них как-нибудь потом, postmortem. note 3
Еще не отдышавшись, я подсаживаюсь к ним за столик, всем своим видом намекая на жару: вдруг он догадается предложить мне один из этих высоких пестрых бокалов, украшенных засахаренными вишнями и зонтиками.
— Я бы охотно тебя угостил, золотой мой, но льготные часы только что закончились. А после восьми на все двойная цена.
Его нынешняя подружка, хорошенькая брюнеточка с челкой до самых глаз, встречает меня на редкость искренней улыбкой — такая способна подзарядить вас на добрых два часа.
— Куда ж ты подевал своего дружка?
— Мистера Лоуренса? Оставил на улице, с кружкой пива.
— В прошлую пятницу вы бросили меня, как последние подонки. Меня разбудил в метро какой-то инопланетянин в желтом пластике.
— Уборщик что ли?
— Я был в полной отключке, и вы были просто обязаны доставить меня домой… Всегда знал, что вы твари неблагодарные.
Он забыл сказать, что, надравшись в дым, решил уцепиться за стрелки часов на мосту Сен-Мишель, дабы повторить перед нами подвиг Гарольда Ллойда note 4. А поскольку мы не такие уж самоотверженные храбрецы или кинофанаты, то, завидев полицейскую мигалку, предпочли смыться.
— Какие планы на вечер? — спрашиваю я. Перед тем как ответить, он треплет по головке свою куколку.
— Да никаких. Спокойно посмотрим видак. Мари устала.
Ну, понятно. Эти мастера ночных тусовок каждый вечер твердо намереваются лечь пораньше. Ими владеет нечто вроде комплекса вины, который улетучивается после второй же рюмки; обычно хищные инстинкты просыпаются в них еще до полуночи.
— А для нас не найдется хоть парочка адресов?
— Вам сколько лет, тебе и Бертрану?
— По двадцать пять.
Он грустно вздыхает при мысли о том, что прожил с лихвой обе наши жизни. И, смирившись с этим, просит у меня ручку.
— А тебя, сука, я скоро убью!
Я опускаю голову и вяло пожимаю плечами, Жерар ничего не замечает.
— Только попробуй устроить мне еще раз такую подлянку, как сегодня, и даже если ты заявишься с самим папой римским, я тебя убью. Я — ТЕБЯ — УБЬЮ, понял? -Его дружки больше не ржут.
— Пока ты там сидел, я все думал, как тебя прикончить — забить нунчаками или перерезать глотку, но нет, я с тобой обойдусь по-другому. Тебя ждет кое-что покруче.
Я прохожу мимо, не спрашивая, что именно. Но Жерар грозил мне с такой непритворной злобой, что все вокруг приумолкли.
— Тюрягой меня не напугаешь. Даже если и упекут, сколько я получу? Годика два-три? Зато когда я выйду, то буду королем Парижа. КОРОЛЕМ!
Я пытаюсь осторожненько проложить себе дорогу между накаченными бицепсами и узкими лбами, но эти трое сволочей, Жерар и его дружки, улыбаясь, берут меня в кольцо. Чужие пальцы больно стискивают мочку моего уха, дергая его во все стороны.
— Знаешь, как чувствует себя приговоренный к смерти?
Я гляжу вниз, на водосток; подходят первые клиенты, явившиеся на танцы, и троица мучителей удаляется, а я спешу к террасе, где меня поджидает Бертран.
— Ты меня понял? Я буду КОРОЛЕМ ПАРИЖА! БЛАГОДАРЯ ТЕБЕ! — орет мне вслед Жерар так, чтобы слышала вся улица.
Бертрану наплевать на мое горящее огнем ухо.
— Антуан, он дал тебе адрес?
— Коктейль в Швейцарском культурном центре, в Марэ.
Бертран вскакивает с места вне себя от счастья.
— В культурном центре? Не может быть!
Мистер Лоуренс обожает посещать консульства и посольства, надеясь встретить там каких-нибудь дипломатов и поболтать с ними; правда, до сих пор он всегда терпел фиаско.
— Ты не очень-то радуйся: последний раз, у шведов, нам только и обломилось что «Аквавита». Бр-р-р, ненавижу!.. А вспомни, что мы жрали? Какие-то жалкие бутербродики!
— Ну да швейцарцы люди богатые, шампанское гарантировано.
— Да ладно! Вот увидишь, дело ограничится «Джонни Уокером» и орешками. Этьен еще сказал об открытии ресторана на авеню Терн, там будут гулять до четырех утра…
— Плевать на ресторан, мы идем к швейцарцам, черт побери!
И он бежит прочь, возбужденный до крайности, так что я с трудом за ним поспеваю.
— Я считаю июнь неоспоримым доказательством существования Бога. Он создал его лично для нас! — возглашает Бертран.
— Проблема в том, что он создал также и январь, а уж его-то он задумал специально, чтобы подложить нам свинью.
В огромном, ярко освещенном окне второго этажа культурного центра я вижу силуэты гостей с бокалами в руках. Ага, значит, нам светит жрачка. Я признаю, что Бертран был прав, настояв на этом варианте. Только, боюсь, впускают туда по приглашениям.
— У нас остались визитки?
Мы лихорадочно роемся в карманах курток.
— У меня есть карточка «Bureau Parallele Sponsoring». Думаешь, прокатит? У тебя нет чего-нибудь посолиднее?
— Спуститься в метро и состряпать другие мы уже не успеем. У меня только «Stardust Fondation France».
— Брось, сымпровизируем.
Мы бодро двигаем вперед с высоко поднятыми головами, как честные люди, которым нечего бояться; в холле нас встречают молоденькие девицы службы приема. Мистер Лоуренс держится с апломбом, которому я никогда не научусь; он глядит на окружающих с пренебрежением человека, знающего, что его здесь ждут. Нас останавливает одна из пресс-атташе:
— Господа?..
— Мое имя Лоуренс, я пришел с другом. Приглашения у меня нет, но я в списке гостей.
Дама улыбается и начинает изучать список приглашенных, выискивая там имя моего напарника. Подойдя вплотную, он помогает ей искать. Проходит какая-то пара, я сердечно с ними здороваюсь. Они удивленно отвечают и удаляются.
— Как вы сказали? Лоуренс?
Бертран отстраняется от дамы, как только ему удается углядеть в списке еще не вычеркнутую фамилию.
Note2
Французская минеральная вода.
Note3
после смерти (лат.).
Note4
Гарольд Ллойд (1893-1971) — американский киноактер. Имеется в виду эпизод из фильма «Наконец в безопасности».