Опасный возраст (СИ) - "Соня Фрейм" (хорошие книги бесплатные полностью .TXT) 📗
«Какой идиот ходит днем в бабочке?» - хотелось спросить мне при виде него.
Сразу было видно он принадлежал к кругу тех людей, что я видел на ее выставке. Артистичные, модные и уверенные в себе.
- Знакомься, это Сергей. Сергей, это Андре.
- Очень приятно, молодой человек, - бросил он мне, пожимая мне руку.
Я сжал руку нарочито крепок, желая склеить ему пальцы. Его пожатие тоже не было слабым.Андре должно быть был Андреем.
«Молодой человек?» - хотелось спросить мне. Этому типа было примерно двадцать восемь лет, если не тридцать, а выражался он, как манерный старый пень.
- Сергей, начни пока сам, - сказала мне Элена – как мы закончим, я присоединюсь к тебе.
- Да без проблем, - пробормотал я, утекая к дивану, где меня уже ждал планшет.
Они примостились у бара, о чем-то мило чирикая. Тип нахально попросил себе кофе, и постоянно посмеивался, не отводя от Элены глаз. Она была чрезвычайно учтива, но в то же время общалась с ним так непринужденно, будто он - ее старый друг. Хотя, может он им и был…
Я что-то лениво набрасывал, но, если честно, нисколько не старался. Без Элены в этом рисовании вдруг пропал весь смысл. Я лишь занимался тем, что стрелял в их сторону сердитыми глазами, и пытался ухватить из обрывков беседы что-то… я и сам не мог понять что.
- Ну что нам с ними делать? Одни понты и полное отсутствие вкуса. И носят фэйкового Вэнга…
«Что такое «Вэнг»?» - недоумевал я – «И какой же это деловой разговор?!»
- Ну что она себе оригинал не могла позволить? – он поцокал языком.
Элена улыбалась ему и кивала.
- Вы были так бестактны, что сказали ей об этом?
- Нет, но это же всем понятно, - закатил он глаза.
Я впервые видел, чтобы Элена общалась еще с кем-то. Раньше в нашем мире субботних дней существовали только мы вдвоем. И картина Симберга. Один раз я видел ее в роли светской львицы на ее собственной выставке. Как она могла терпеть этого олуха, который только и делал что болтал про какие-то шмотки? А как он вообще может ставить спектакли? Мне казалось, что он конченный идиот.
Элена оперлась о стойку локтями и слушала его с мягкой улыбкой.
- Ну а я что… конечно, прослушиваю их всех, - морщился он, попивая кофе – Может, в каком-то океане посредственности найдешь и алмаз. Но ты знаешь, я делаю это из жалости. Просто потому что сам помню, как сильнее всего меня в мои голодные годы оскорблял не отказ, а вообще полнейшее нежелание воспринимать меня, как творческую личность.
«Попугай ты ряженый», - думал я про себя.
- Не будь так пессимистичен… Ты думаешь, таланты с неба подают?
- Зря ты считаешь меня таким наивным, - укоризненно покачал он кудлатой башкой – Но в нашей гнилой актерской среде, поверь мне, прежде чем у человека появится талант, сначала вылупится его эго размером с Луну… да кому я рассказываю…
Они засмеялись. Потом стали обсуждать каких-то людей, которых я вообще не знал, и окончательно утерял нить их разговора. Лишь следил по часам, что этот тип балаболит уже час, периодически касаясь ее запястья или наклоняясь к ее лицу слишком близко.
«Это уже совсем не деловая беседа!» - хотелось было встрять мне.
Потом я прикидывал, смогу ли с этого расстояние запустить в него подушкой или тяжелой статуэткой какого-то африканского божка, которая стояла рядом. По моим расчетам и навыкам в баскетболе – я бы попал. Про меня они вообще забыли, и я чувствовал себя, каким-то идиотом, отличающимся от интерьера только подвижностью.
- Хорошо у тебя, - вздохнул он – Такая атмосфера… как будто в другой реальности…
Мне захотелось заорать, но я просто подвинул к себе поближе божка.
«это мои ощущения в ее доме! Ты не должен так чувствовать!!!»
Ревность уже разодрала меня в клочья. Кто позволял ему нюхать ее шею, чтобы вызнать что это за парфюм? Кто позволял ему поглаживать ее пальцы?! Поведение Элены сложно было понять. Она однозначно позволяла ему это, но из вежливости и кокетства или взаправду?!
- Но надо к делам, - заметила Элена, и я мысленно встал и стал ей аплодировать – Я сейчас включу компьютер… А ты допивай и в кабинет…
Помимо гостиной-кухни и спальни в ее доме был еще рабочий кабинет, где стоял компьютер с гигантским монитором, рассчитанным для работы с графическими программами, а также ее старые картины, пустые холсты, мольберты и прочее в этом духе. Мы там не бывали с ней. Нашим местом был этот диван и бар.
Ее друг охотно кивнул и засунул в рот очередной пончик. Я хотел, чтобы по его лицу пошла поперечная трещина.
Элена плавно выскользнула из комнаты, и мы остались вдвоем. Тут-то он меня и заметил.
- И давно ты у нее учишься, парень? – спросил он.
- Почти три месяца, - ответил я сквозь зубы.
Тот покивал, не замечая ни моего выражения лица, ни тона.
- да, Элена – фантастическая женщина, - покачал он головой – И сколько ты платишь за уроки?
- Нисколько, - высокомерно бросил я – Вы разве не запомнили, что она сказала, что я ее друг? Вы часто берете деньги с друзей в таких случаях?
Наконец-то он удостоил меня быстрым и пристальным взглядом.
- ах, вы что и в правду дружите? Я думал это просто ее вежливая формулировка. Ну да… она эксцентрична… Вообще она никого не учит, чтоб ты знал. Ей в ученики просились дети нашего бывшего премьер-министра, а также поп-певичка эта из Франции… как ее… забываю имя…
Он так и не вспомнил, а мне было неинтересно в любом случае.
- так что, ты наверное действительно талантлив, если она тратит на тебя свое время, - заключил он.
Я понимал, что он по сути был дружелюбен. Это был его способ быть дружелюбным. Но он относился к тем людям, от которых легкаянадменностьпрет в любом контексте.
Элена снова нарисовалась в проходе и позвала его смотреть какие-то первые наброски. Напоследок она извиняюще мне улыбнулась. Я ничего не сказал. Рисовать уже вообще расхотелось. Вместо этого я влез через планшет в Интернет и гонял от скуки шары в BubbleShooter. Настроение было испоганено вконец.
Они же торчали в кабинете уже час, и я слышал непрекращающуюся речь этого режиссера. Изредка что-то говорила Элена. Когда я возвращался из туалета, то невольно замер у двери, чтобы послушать, о чем они болтают.
- Здесь я вижу тоже так, да… да… А вот с падугой в больничной сцене надо еще подумать…
- Я думаю, что кое-что подправлю… А вот здесь с размером сцены – это будет нереально, извини…
- Ну, я не настаивал… кстати, что там твой мальчик делает?
- Сергей?
Тут я врос ушами в дверь, чуть ли не облокачиваясь на нее при этом.
- Думаю, что рисует… мне так неудобно перед ним. Наши встречи как-то неудачно наложились, так я не люблю общаться с людьми.
- ну, не будь так категорична, - послушался его смех – я знаю, что он похищает у тебя каждую субботу. Ему полезно. Будет больше ценить.
- Он и так слишком ценит.
Ее голос почувствовался как тонкий надрез на коже.
- Надеюсь, он тебя не обременяет? – с преувеличенной заботой спросил этот Андре.
- нет, нисколько, - рассмеялась она – он очень талантлив и умен. И одинок, как это часто бывает в таких случаях. Но я думаю он скоро подрастет, и все изменится.
- Ты ему, судя по всему, заменяешь общение со всеми, - с легким ехидством прозвучал его голос.
- Меня это саму пугает, - послышался какой-то шорох – Но если так сложилось…
- Смотри, осторожнее.
- к чему это ты?
- Элена, милая, не будь слепа. Мальчик влюблен в тебя по уши. Видела, как он буквально раздирали нас своим взглядом, когда мы там болтали?
- ах, глупости… Это юношеский идеализм просто… И это пройдет. Все проходит, понимаешь, о чем я?
Я был готов орать и топать ногами, как капризный ребенок. Значит, я еще подрасту? Значит, ее пугает, что она просто единственный человек, которому я доверяю? Скоторым я могу говорить, зная, что найду понимание?
«Мальчик влюблен в тебя по уши…»
Меня никто в этом доме не воспринимал всерьез. И даже Элена. Она никогда не высказывала ко мне какого-то пренебрежения или неуважения. Ее снисхождение никогда не указывало мне на мой возраст.Я думал, что мы… равны. Но оказалось, что у нее была для этого своя оценка.
