Брюки мертвеца (ЛП) - Уэлш Ирвин (книги регистрация онлайн .txt) 📗

— Что ты видел, Франко?

— Хватит, друг, — говорит Франко, — это маленькое предупреждение.

Но теперь я могу добиться большего с Франко, и у меня статус больного, поэтому я немного давлю:

— Что ты имеешь в виду?

— Имею в виду, что я не хочу об этом разговаривать, — говорит он. — Это личное. В моей голове. Если ты не можешь держать в своей голове личное, нам всем придет пиздец.

Я хотел сказать, но мы все рассказали тебе, но я просто говорю:

— Справедливо кот. Когда ты возвращаешься в США?

— Скоро, друг. У меня большой аукцион на следующей неделе, через неделю после выставки. Мелани приедет, мы насладимся нашим временем вместе без детей, несмотря на то, как сильно я люблю маленьких ангелов. Мы останемся у моей сестры Элспет. Все складывается хорошо.

— Как Элспет?

— Хорошо... говорит он, — ну, не так хорошо, но я думаю, что это все женские проблемы, да?

— Да, хорошо, когда тебя окружают люди. У меня только есть Тото, но он сейчас у моей сестры. Энди, мой сын — у него все хорошо, но он в Манчестере. Адвокат, понимаешь, — я слышу гордость в своем голосе. Все еще не могу поверить в это. Помогает Элисон. — Навещает свою ма... Ты помнишь Эли, да?

— Да. С ней все хорошо?

— Отлично. Учитель теперь, прикинь? Нашла себе другого приятеля после меня, родила еще одного маленького мальчика, — я чувствую, как задыхаюсь. У меня не было шансов на лучшую жизнь. Я потерял любовь. Больно, мужик. Больно повсюду. — Да, сейчас лишь я и Тото. Я волнуюсь, что моя сестра не будет следить за ним, если что-то произойдет со мной. Док сказал, что мое сердце остановилось и я был мертв четыре минуты.

— Это как-то связано с твоей пропавшей почкой?

— Вроде как нет, но да. Это ослабило меня и таким способом напрягло мое сердце.

— Насчет твоей почки, — смотрит он на меня снова, — не хочешь рассказать мне, что случилось? Я клянусь, это останется между нами.

У меня маленькая мысль, я смотрю на него:

— Хорошо, но ты мне расскажешь о своем трипе на DMT сначала.

Франко вздыхает:

— Хорошо, но только для твоих ушей, окей?

— Без проблем, кот.

Глаза Франко расширяются. Я вспоминаю, когда я видел их такими до этого. Когда мы были детьми и нашли мертвую собаку на Ферри Роуд, золотого лабрадора. Бедное животное сбила машина или грузовик из доков. Тогда люди не всегда хорошо следили за собаками. Они брали собаку и позволяли гулять ей днем, где угодно. Иногда эти несчастные щенки собирались в группу в Пилриг Парк и даже дичали, а контроль по животным ловил их и усыплял. Нам всем было грустно, что собака умерла, понимаешь, лежала, живот разорван, голова раздавлена, кровь растекается по дороге. Но я помню глаза Франко, вроде невинные и широкие.

Как сейчас. Он прочищает горло:

— Я сидел за столом с людьми, мы все едим хорошую еду из огромных тарелок. Я сижу посередине. Обстановка была пиздец богатой, как какой-то старый величественный дом.

— Как Иисус на «Тайной вечере»? То, про что Рент говорил?

— Да, я так думаю. Но вся эта последняя вечеря — еще до Библии и христианства. Приход от DMT, которое люди ели еще до того, как появилась идея Христоса.

Котам из церкви Святой Мэри или южной части Лита это не понравится.

— Воу... получается, что христиане — просто любопытные затычки, которые, как бы смотрят, как другие люди принимают наркотики и записывают их истории...

— Я так думаю, друг, — говорит Франко. — Тем не менее меня поразило то, что все люди за столом были мертвы. И они смотрели на нас. Странным взглядом.

— Как зомби?

— Нет, как люди, которые больше не с нами. Доннелли был там. Большой Сикер. И Чиззи-зверь...

Как бы я знаю, о чем что он говорит. Он убил их всех. Я знал о Доннелли и Сикере, и я был с Чиззи до того, как его горло перерезали, но они так никогда и не поймали того, кто сделал это... Уверен, их было больше...

— Сколько их там было? — спрашиваю я.

— Несколько, — продолжает Франко, — поэтому я был не особо рад был там находиться, но все было хорошо. Знаешь, что я вынес из этого?

Я смотрю на него, чувствуя многообещающую мысль:

— Что все люди окей и мы все должны ладить друг с другом?

— Неа. Ни единого уебка ничего не волнует, даже если ты их переебешь. Следующая жизнь слишком длинна, чтобы думать о том, что ты делал в этой.

И я думаю об этом периоде моей жизни. Да, я многое испортил, но, может быть, это не имеет значения. Я предполагаю, что это работает для Франко, и он может быть прав.

— Наверное, это хорошая мысль, мужик, — говорю я коту.

Туристические толпы наводняют город: Эдинбург по привычке дразнит весной, раздавая несколько прекрасных дней. Потом все вернется обратно: традиционные темные облака и внезапные ливни. Горожане и приезжие ходят вокруг ворчливые, обманутые, многие из них потеряны, и наверное, нуждаются в друге. Майки Форрестер, как никто другой, рад звонку Саймона Уильямсона и готов встретиться с ним в безликом баре рядом с вокзалом Эдинбург – Уэверли. Майки расстроен; он думает, что избежал дождя, но, пока идет по Кокберн Стрит и Флешмаркет Клоз, с неба внезапно начинает капать, и он промокает до нитки, когда доходит до бара.

Уильямсон уже стоит возле бара и презрительно смотрит на своего товарища. Майки кивает и направляется к нему: Больной вызывает в нем странные эмоции. Он завидует тому, как тот влияет на женщин; эта легкая способность очаровывать и вести их прямо в постель не покинула его спустя годы. Майки обременен убеждением, что если наблюдать за людьми достаточно близко, он сможет определить и присвоить их способности себе. В качестве жизненной стратегии это принесло ему определенный успех, но, однажды усвоив это, он уже не может от этого избавиться.

Больной заказывает себе диетическую колу, и не спрашивая, заказывает водку с тоником для Майки.

— Как дела, Мигель?

— Неплохо. Как Спад?

— Ему было немного плохо, — говорит Больной, слегка понизив голос, принимая напиток от бармена и обменивая его на деньги, — но в больнице говорят, что с ним все будет хорошо. Смотри... — и он притягивает Майки ближе. Майки чувствует запах свежего чеснока. Больной всегда ел хорошо. Наверное, «Валнона & Кролла», думает он, или, возможно, домашняя готовка его матери или сестры. — У меня для тебя есть маленькое предложение. Может быть прибыльным.

— У меня все хорошо, — в свою защиту говорит Майки Форрестер.

— Ты можешь перестать болтать, Майки, — отвечает Больной, быстро добавляя, — я здесь не для того, чтобы судить кого-либо. Давай признаем, мы все боимся Сайма, да, из-за хороших причин, но это вечный позор.

Майки собирался вмешаться с протестом, но слова застревают в его горле.

Больной продолжает:

— Дело в том, что сейчас он оставил нас в покое. Я знаю, как удержать его подальше от твоих маленьких дел и гарантировать, что он останется благодарен тебе.

— Мы партнеры! — вскрикивает Майки, растирая свои кулаки.

— Расслабься, друг, — шепчет Больной, призывая его быть тише. Думая, что, возможно, это была не лучшая идея — встречаться в этом месте. В конце концов, есть лучше места для жалких подстав, чем бар возле железнодорожной станции; толстый скинхед-синяк в спортивном костюме, кажется, начинает интересоваться разговором. Майки признает свою глупость кратким кивком и придвигается к Больному.

Саймон Дэвид Уильямсон знает, что я никогда не выбью костыль у человека, если не смогу предложить ему опору получше:

— Делай, что хочешь, но мое предложение может быть очень выгодным для тебя. Очевидно, что это все конфиденциально. Ты послушаешь или мне уйти?

Глаза быстро сканируют бар, Майки Форрестер делает глоток водки и утвердительно кивает.

— Позволь мне спросить тебя: кого боится Сайм? — Больной поднимает бровь. Он знает, как зацепить Майки: поместив его в центр драмы. С тем же самым предложением, побуждая его думать стратегически, он намекает Майки о высоком статусе в криминальном мире. Расширение зрачков Майкла Форрестера и крутящаяся шея говорят Больному, что он надавил на правильную кнопку.