Вечное Лето, Том III: Спасение (СИ) - Macrieve Catherine (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
Крэйг меняется со мной местами, чтобы иметь доступ к открытой панели, и нажимает на кнопку заряда на пушке.
Вертолёт подлетает опасно близко к зелёной башке Ситаса. Из пасти существа вырывается яростное шипение.
– Завали хлебало! – орёт Крэйг, целясь в монстра.
Пушка в его руках дрожит, излучая пульсирующее белое свечение.
И он стреляет. Массивный луч света вырывается из дула пушки прямо в пасть готовящегося к атаке монстра. На мгновение мне кажется, что я ослепла, но, когда зрение проясняется, вместо головы Ситаса я вижу лишь бурлящие волны тёмно-красного цвета. Пушка, искрясь, выпадает из рук Крэйга прямо в воду.
– Прощай, дружище, – с грустью произносит Крэйг. – Ты хорошо сделал свою работу.
Джейк усмехается.
– Две в минусе, осталась о…
– Поберегись! – кричит Часовщик, когда оставшаяся алая голова выныривает, стремясь добраться до вертолёта. Я чувствую только, как кабина трясётся, но, кажется, мы успешно избежали этой атаки. Я с облегчением выдыхаю, но иллюзия безопасности быстро развеивается: один из винтов вертолёта охвачен огнём.
– Меняем курс! – командует Джейк Майку. – Обратно к утёсу!
– Да ты, блядь, серьёзно? – визжит Зара, когда кабину начинает трясти ещё сильнее.
– Заткнись и держись крепче! – бросает Майк.
Это нельзя назвать мягкой посадкой, и мне кажется, что мои внутренности обрываются, когда вертолёт жёстко врезается на каменистый утёс и пропахивает его днищем. Однако мы по-прежнему живы. Ребята высыпают из вертолёта прямо в объятия подоспевших Шона, Мишель и Раджа. «Дорада», пришвартованная неподалёку, стоит пустая. Малатеста по-прежнему держит Ивонн, пребывающую в глубоком обмороке, в объятиях чуть поодаль от места посадки.
Алая голова Ситаса выныривает из воды в трёх сотнях футов от утёса.
– Я-то думал, что он успокоится немного, потеряв своих бро, – бормочет Крэйг.
– Что теперь делать? – спрашивает Зара. – С утёса мы никак его не достанем.
– Копьём? – предлагает Аммит.
– Это может сработать, – кивает Часовщик.
– Какое ещё копьё? – спрашиваю я. – У нас не осталось никаких копий!
– Вот это, – ухмыляется Часовщик, вновь совершая пасы ладонями. И на моих глазах прямо перед ней возникает длинное, с рост ваанти, копьё с янтарным наконечником.
Вэйрин зачарованно смотрит на оружие своего народа.
– Я сделаю это, – бормочет он. – Проткну его голову насквозь.
Я отчётливо слышу его мысль. «Наконец-то я смогу отомстить». И внезапно я понимаю, что не могу позволить ему сделать это в одиночку: Симаэдра отдала свою жизнь за сына, за свой народ и… за нас тоже, в некотором роде. Жажда возмездия Вэйрина передаётся мне, словно вливается в мою кровь толчками, и я точно знаю, что должна приложить руку к гибели Ситаса.
– Хорошо, – я умудряюсь говорить совершенно спокойно, хотя от внезапно накатившей ярости у меня бешено колотится сердце. – Тогда я послужу приманкой для него, – я извлекаю из сумки половину Сердца острова.
– Марикета, – угрожающе шипит Джейк, но я только отмахиваюсь и спешу за Вэйрином, который уже с копьём наперевес мчится к утёсу, неподалёку от которого рычит алая голова Ситаса.
Когда монстр видит сияние кристалла в моих руках, он словно замирает, загипнотизированный блеском. С низким, утробным рычанием змей плывёт в сторону утёса. В его пасти мелькают молнии, а отросток на лбу пульсирует белоснежным сиянием. Я подхожу ближе – собственная решительность и жажда мести перевешивают доводы разума и инстинкт самосохранения, хотя какая-то часть меня и готова кричать от страха и бежать за ближайший камень в поисках укрытия… Несколько шагов вперёд. Вэйрин прячется за массивным валуном. Ещё немного ближе… Держу Сердце на вытянутой руке прямо перед собой, и оно дрожит в моей трясущейся от адреналина ладони. Ситас оказывается совсем рядом с утёсом, протягивает голову ко мне голову, огромные жёлтые глаза фокусируются на кристалле в моих пальцах…
Ну же… Ещё немного… С громадной морды стекают струи воды, глаза сверкают, отбрасывая отблески на крупные чешуйки… Я чувствую себя так, словно монстр, загипнотизированный кристаллом, каким-то образом заставил меня замереть на месте, будто бы это я – добыча, будто он – приманка, и я не слышу ничего, кроме глухого стука в собственных висках. Нужно собраться. Ещё немного, ну же!
И, когда Вэйрин выскакивает из-за валуна, готовясь нанести удар, на моём пути вдруг возникает Куинн. Она парит в футе над землёй, её коса расплетается прямо на моих глазах, и волосы окутывают её хрупкое тело, будто вихрем. Из светящегося нароста на голове морского змея отделяется вторая половина Сердца и устремляется к Куинн.
– Куинн, нет! – кричит Эстелла, бросаясь наперерез.
И меня ослепляет ярчайшая вспышка, через несколько мгновений сменяющаяся непроглядной тьмой.
Не знаю, что произошло: то ли я отключилась, то ли время вовсе замерло, но, когда я прихожу в себя, голова мёртвого Ситаса лежит на утёсе, пронзённая копьём. Мы победили? Победили! Мне бы в пору смеяться от облегчения, но оно не наступает. Потому что Эстелла держит в руках сияющую половину Сердца острова, а Куинн, твёрдо стоя на ногах, застывает напротив в такой позе, словно готовится к нападению.
И кристалл, вырвавшись из рук тщетно пытающейся удержать его Эстеллы, устремляется прямиком к Куинн. Как только она ловит его, её лицо искажается от боли.
– Нет! – выкрикивает она, её голос эхом отдаётся от окружающих нас скалистых утёсов.
Полусфера из моих пальцев тоже выскальзывает, стремясь к своей второй половине. С мягким щелчком они соединяются, образуя идеальный шар, ослепляющий своим сиянием.
Куинн прижимает сферу к груди, крича от боли. Я подбегаю к ней, пытаюсь забрать кристалл – но она мечется, не давая прикоснуться к себе. Её колени подгибаются, и земля под ней словно вдавливается вовнутрь, образуя небольшой кратер.
– Куинн! – отчаянно кричит Мишель. – Ты слышишь меня? Борись с этим!
Кратер углубляется, и ребятам приходится прилагать явные усилия, чтобы устоять на ногах. Я же бросаюсь вниз, к Куинн. В её глазах сверкают зелёные огни, то появляясь, то исчезая. Я задыхаюсь, словно кристалл причиняет боль не ей, а мне – с каждой слезой Куинн, смешивающейся с дождём, я будто понемногу умираю.
– Отойдите подальше! – визжит она. – Отойдите, я не позволю этой штуке… – Её голос меняется, когда она снова кричит от боли. – Я не могу! Не могу сдерживать! Оно не остановится, – всхлипывает она. – Не остановится, не остановится, – повторяет она, как заведённая. – Оно причинит боль… Всем вам.
Из кристалла в её руках вырываются всполохи изумрудного пламени, когда на землю рядом с нами внезапно опускается Ваану. Куинн вскидывает голову к нему и умоляет:
– Пожалуйста, отпусти… Отпусти меня… Я не могу…
Ваану протягивает руку, на которой лежит небольшой полароидный фотоаппарат. Я опускаюсь на колени рядом с Куинн, шепча:
– Всё хорошо, всё будет хорошо, милая, тише…
Хотя я ни на йоту не верю своим словам. Я осторожно обнимаю её, будто через прикосновения могу забрать часть её мучений. И, боги, как я хочу, чтобы это было так!
– Моя камера, – шелестит голос Куинн. – Это…
– Возьми её, – неуверенно предлагаю я, перехватывая её побелевшее запястье и заставляя разжать пальцы. Куинн протягивает освободившуюся руку к Ваану, и камера падает в её ладонь.
На стенах школьного спортивного зала развешена куча плакатов с графиками и диаграммами. Помещение плотно набито людьми. На небольшом возвышении стоит высокий рыжеволосый мужчина, дружелюбно улыбаясь зрителям.
– Спасибо ещё раз нашим спонсорам, – радушно произносит он. – И ещё большая благодарность – нашим участникам! Ваши инвестиции и ваши исследования в этом году вывели результаты работы «Шанса на борьбу» на новый уровень! Прежде, чем ответить на ваши вопросы, я хотел бы представить вам инициатора этой идеи – мою любимую дочь, Куинн.
Она взбирается на сцену, тепло обнимает отца и поворачивается к толпе.
