Это футбол! (сборник) - Шаргунов Сергей Александрович (книги .txt) 📗
– Вот у него есть свисток!
– Где? Давай сюда.
– Дома. Вот он здесь рядом живет.
Новый судья схватил велосипед, Игорь сел на раму, и они помчались. Напугав до смерти мать, он вломился в квартиру, мигом перерыл ящик, где обычно валялся свисток, не нашел, в ужасе перевернул другой ящик, опять открыл первый – свисток лежал на виду.
Они смотрели за игрой, не отрываясь, запоминая все не только памятью, но и ногами, телом. Перед ними был образец, эталон. Они старались снять с него копию, разве только меньшего размера. Они ловили каждый жест, каждое слово, каждое движение. Они всасывали в себя и удар защитника «ножницами», и то, как наглухо берет мячи Платов: «Как в мешок», – сказал Паша, и, уж конечно, как с ходу бьет по воротам Кубасов.
После матча они испытывали острейшее желание сейчас же играть самим, Игоря пронзало все растущее нетерпение, и, ощущая каждой клеточкой легкость и приподнятость, он почти бегом спешил к дому, к мячу.
А Кубасов был его кумир, вызывающий радость, гордость, обожание и уверенное чувство, что это на всю жизнь, какие бы великие игроки потом ни встретились.
Он играл без майки. Едва начинался матч, он стаскивал ее и отдавал Платову, – майка ему мешала, в ней было жарко. Его мускулистый, крытый ровным загаром торс сразу бросался в глаза. Кубасов играл правого инсайда и много забивал, именно так, как не умел этого Игорь. Подхватив мяч в глубине или получив пас на выход, он мощно разгонялся и, не меняя ритма шагов, не семеня, не подлаживаясь, в неуловимый миг наносил чудовищный удар с ходу. Это был сильный, резкий футболист, и, хотя он не был капитаном, с поля часто доносился его властный голос:
– Не спать!
Как-то он опоздал на игру с рядовой приезжей командой, но пришел уже в бутсах и, сев за воротами на траву, стал раздеваться. Игорь стоял вблизи и слышал, как Платов, обернувшись, бросил:
– Вдесятером играем!
Кубасов усмехнулся:
– Что же, вы без меня не можете обыграть этот мусорный ящик? – встал, потопал на месте и вышел в поле.
Еще он потрясающе бил пенальти. Едва назначался одиннадцатиметровый, пацаны с криком «Пендаль!» срывались и неслись к воротам, наискосок через поле, срезая угол, шарахаясь от игроков и боясь не поспеть вовремя к месту действия. Игорь до этого никогда не унижался.
Судья, держа мяч под мышкой, демонстративно отмеривал широкие метровые шаги, ставил мяч и отходил в сторону. Кубасов приближался к мячу, брал его руками и снова клал на то же место, затем, повернувшись к вратарю спиной, шел разбегаться. Некоторое время он внимательно смотрел на вратаря, начинал длинный разбег и, не доходя до мяча двух шагов, перед самым ударом, резко протягивал вперед руку и указывал, куда будет бить. Вратарь терялся: верить или нет? А в следующий миг мяч уже бывал в воротах, не обязательно в том углу, куда показывал бьющий.
Кубасов выделялся, запоминался. После каждой игры о нем только и было разговоров. Тоже вечером, после матча, когда они сами наигрались и стало темно, щучка рассказал, как Кубасов вел одну девушку в дровяной сарай.
– Я бы не узнал, да он фонариком светил, когда замок отпирал. А она вроде в клубе работает кассиршей.
– Да иди ты, – не поверил Игорь, а сам про себя заколебался: а может, и так, и сладко, несбыточно кольнуло – он, Игорь, знаменитый футболист, ведет в темноте девушку и светит фонариком.
– Гад буду, – уверял щучка.
– Ну и что, дети будут, – сказал, зевнув, Паша.
– Дети? – удивился щучка. – Почему дети?
– Дети от этого бывают.
– Да брось ты! – щучка был уверен, что над ним смеются. – От этого бывают дети?
Паша теперь вправду похохатывал:
– А ты и не знал? Спроси у Игоря.
– Правда, Игорь? – спросил щучка неуверенно.
– А ты что думал?
Все громко смеялись.
– Да бросьте вы, – произнес щучка с сомнением и обидой в голосе, посидел немного и ушел растерянный, но не убежденный.
Кончалось лето. Небо еще сверкало насыщенной голубизной, но березы уже не купались в нем, не блаженствовали, а стояли, безрадостно опустив плети, как ученицы, не выучившие урока, – отбывали повинность. А в листве старой липы, в разных местах, разрозненно вспыхивала желтизна. И в пожухлой траве, в кустах все больше застревало опадающих постепенно листьев. Потом и остальные с шумом обильно повалили вниз, по ним было жалко ступать, перед входом в лес хотелось вытереть ноги.
Зарядили дожди, начиналась иная жизнь, по иным законам. Вот уже поутру щиплет ноздри дымок в школьном коридоре – после долгого перерыва затопили печи.
Игорь Алтынов, как в холодную речку, отважно бросался в учебу. Сперва вроде лезть страшновато, а попривыкнешь – идет в охотку, с удовольствием, – не докличешься. Его иногда вдруг раздражало, что уроки задают маленькими кусочками, еще в пятом классе он от нетерпения прочитал за несколько дней учебник географии – всю годовую программу, так что учительница потом то и дело ахала: «Откуда ты знаешь?..»
Вот уже морозцем обожгло голую землю, и зима, спохватившись, подбросила снежку – прикрыться. Течет жизнь, размеренная школьными звонками. Светает поздно, первый урок при электричестве, а пришел домой, туда-сюда, и сумерки. Но стоит ли жаловаться, время есть и для лыж, а зима синяя, хрустящая, обдающая снежной пылью, слепит глаза, прихватывает за нос. И березы, изукрашенные инеем, привычно нереальные в дневной синеве.
На девчонок он пока еще не обращал явного внимания, хотя слышал, как они говорили у него за спиной, не всерьез, конечно, а чтобы слышал:
– А Игорек у нас симпатичный.
Хотя, может, отчасти и всерьез.
Он стал больше интересоваться своим изображением, щурил перед зеркалом зеленоватые глаза, их цветом он втайне гордился, старательно прикрывал светлым чубчиком несколько прыщиков на лбу, о которых мать сказала: «Возрастное!»
Однажды Игорь поздно задержался после уроков, уже стемнело, и, когда он спустился по странно пустой лестнице в раздевалку, там висело всего несколько пальтишек. Перемахнув через барьер, он пошел между вешалками, в проходе на полу валялось чье-то пальто, он перешагнул и только стал снимать свое, как его схватили сзади за плечо.
Это был высокий парень, старше на класс.
– Зачем сбросил? – закричал он. – Лучше подними!
– Оно там и было, – ответил Игорь спокойно.
– Не поднимешь? Ну, погоди, сейчас выйдем! – и он сам поднял пальто.
Мимо них по проходу промчался Толя Коляда, сорвал с крючка длинное черное пальто, набросил, как бурку, на плечи и пронесся обратно. Он хорошо играл в футбол, в защите, и был, пожалуй, самый здоровый парень в школе. У Игоря с ним были дружественные отношения.
Стоило дернуть его за руку или еще окликнуть вдогонку, а потом сказать возмущенно: «Толя, смотри, пристает какой-то…»
Но гордость не позволила, и Коляда умчался.
– Ну, погоди, сейчас выйдем! – прошипел парень.
Когда-то Игорь читал роман из старинной жизни. И там было одно предложение, которое ему очень понравилось, и он его крепко запомнил: «Если видишь, что тебя хотят ударить, бей первым!»
– Вот сейчас выйдем!
Они были вдвоем в раздевалке. Игорь не стал ждать, пока они выйдут, а ударил парня в скулу. Удар получился не очень сильный, парень только мотнул головой и сказал:
– Ну, сейчас выйдем, погоди!
Игорь дал ему еще раз. Так они и шли рядом по проходу, парень грозился, а Алтынов всякий раз отвечал ударом, одновременно ужасаясь тому, что с ним будет на улице. Вместе они вышли на освещенное крыльцо и по разметенной дорожке, плечо к плечу, бодро направились к воротам. Там парень, что-то неразборчиво пробормотав, до смешного слабо толкнул Игоря в грудь, круто повернулся и зашагал в другую сторону. А тот сунул руки в карманы и с облегчением, но еще ожидая подвоха и на всякий случай оглядываясь, пустился к дому.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
