Поспели вишни в саду у дяди Вани - Зензинов Алексей (электронная книга .txt) 📗

Зензинов Алексей , Забалуев В

Поспели вишни в саду у дяди Вани

Владимир Забалуев

Алексей Зензинов

ПОСПЕЛИ ВИШНИ В САДУ У ДЯДИ ВАНИ

Гетеротекстуальная драма

ВВЕДЕНИЕ

Гетеротекстуальная драма "Поспели вишни в саду у дяди Вани" может ставиться, а равно читаться в нескольких вариантах. Стартовая, загрузочная версия предполагает чередование актов из пьесы "Поспели вишни в саду" (номер I)

и пьесы "У дяди Вани" (номер II). Указания по переходу к последующему действию даны в конце каждого акта по принципу: пьеса - римская цифра, акт - цифра арабская или буква римская. В сводном виде эта схема постановки-прочтения драмы выглядит так:

I, 1 R II, A R I, 2 R II, B R I, 3 R II, C R I, 4 R II, D R I, 5R I, 6 Предложенный порядок работы с пьесой далеко не единственный. Кому-то окажется сподручнее ставить или читать пьесы раздельно, а кто-то вообще предпочтет ограничится одной из них. В любом случае, право на режиссерское или читательское своеволие остается неограниченным. Нетрудно, например, заметить, что с пьесой номер II ("У дяди Вани") при желании можно обходится как с колодой карт, раскладывая скетчи сообразно вкусу и в соответствии с железно-неуловимыми законами перформанса. Порядок действий в пьесе номер I

("Поспели вишни в саду") - тоже не догма, скорее - призыв к творческому беспорядку. Всем, кто азартен - карты в руки.

Пьеса I

ПОСПЕЛИ ВИШНИ В САДУ

Интеллигентская ссора времен русской революции

Действующие лица:

Раневская Любовь Андреевна, бывшая помещица.

Гаев Леонид Андреевич, брат Раневской.

Жан-Луи Кретьен, французский гражданин.

Лопахин Ермолай Андреевич, министр эсеро-меньшевистского правительства.

Трофимов Петр Сергеевич, командир бронепоезда Красной Армии.

Симеонов-Пищик Борис Борисович, комиссар эсеро-меньшевистского правительства.

Шарлотта Ивановна, комиссар интернациональной бригады в составе Красной Армии.

Епиходов Семен Пантелеевич, тюремщик.

Яша, унтер-офицер Белой Армии.

Недобейко Давид Голиафович, комиссар бронепоезда.

Василий Васильевич, полковник Белой Армии.

Ярослав, в начале действия белочех, в конце член интернациональной бригады.

Охранник, четверо арестантов.

Действие происходит в 1918 г. во время гражданской войны в подвале бывшего княжеского особняка одного из провинциальных городов России.

АКТ I

1918 г. Подвал в бывшем княжеском особняке. Задняя часть подвала закрыта занавесом. Ближе к зрителю, на авансцене, груды соломы, железные кровати без белья, пара скамей, несколько табуретов и бильярдный стол В кресле-коляске спиной к зрителям сидит Раневская. Вокруг бильярдного стола ходит с кием в руках Гаев. На железной кровати неподвижно лежит Жан-Луи Кретьен.

В тюрьму с шумом вваливаются актеры - исполнители главных ролей в "Дяде Ване".

Вид у них изрядно ободранный, некоторые явно мучаются с похмелья. Вслед за ними вбегает Симеонов-Пищик в шинели без погон. За ним следуют солдат-белочех - Ярослав с винтовкой и Епиходов с огромной связкой ключей в руках.

Епиходов. Рождество скоро, а снег имеет нахальство задерживаться, и река, смею заметить, никак не желает одеться в белый, прошу прощения, саван. Нет, что бы вы не говорили, Борис Борисович, а все перевернулось с ног вверх дном. С тех самых, извините, пор.

Пищик. (Епиходову) Это с каких же пор, великого ума ты человек?

(актерам, высыпавшим на подмостки и задергивающим занавес) Драгоценнейшие, не забывайте, что у нас следственный эксперимент. Постарайтесь, милейшие, ради своего же блага!

Епиходов. С каких пор, с каких пор? В моем понимании, столпотворящегося, извините, хаоса, все началось вместе с роковым утерянием нацией веры в государя Николая Александровича Кровавого. Если бы мы... (роняет на ногу связку ключей, шипит и хватается за ногу) Нет, вы видели, господин тюремный инспектор! Двадцать два несчастья, и все на мою голову!..

Пищик. Да, увлеклись мы! "Во всякой революции самое главное - вовремя остановится", изрек Карл I, мудрейший монарх, кладя голову на плаху.

(заглядывает за занавес) Каковы, а? Злодейки!.. Переодеваются при мужском населении, как будто так и надо!

Кретьен. (проснувшись, недовольно. В чьем дьело? Почьему такой шум?

Любовь Андреевна. Ничего страшного, просто сюда пришло сразу много народу.

Жан-Луи, попросить Леню, чтобы он принес тебе кипяточка?

Кретьен. До чьего же ты мнье надоела, Льюба. И почьему только я тьебя тьерплю?

Любовь Андреевна. Потому что без меня ты пропадешь. Так попросить Леню?

Гаев. Я ничего не стану для него делать. Режу в угол. (бьет по шару)

Епиходов. (Пищику) А что, Борис Борисович, действительно отрубили?

Пищик. (тревожно вздрогнув) Что? Кому? Зачем?

Епиходов. Карлу. (проводит ребром ладони по шее) Голову.

Пищик. (дружески похлапывая Епиходова по спине) Откуда ж мне знать, чудак-человек? Я у плахи со свечкой не стоял. Дочка моя, Дашенька, по вечерам истории из человеческого прошлого рассказывает, а я слушаю и передаю другим.

Гаев. (подает голос) Борис Борисович! Так это все-таки вы? И как вы только можете разговаривать с этим хамом Епиходовым!

Епиходов. Смею заметить, господин арестант, что я, во-первых, не имею чести про вас знать, а наипервейшим делом, во главу угла, нахожусь при исполнении.

Пищик. Неужели мне это только грезится!.. Епиходов, дай ущипну тебя за руку!..

Леонид Андреевич, вы?

Гаев. День добрый, Борис Борисович! Добро пожаловать в эти благословенные пенаты. За что вас арестовали, желтого дуплетом в угол?

Пищик. Арестовали? (крестится) Слава Всевышнему, я здесь присутствую исключительно как инспектор тюрем поволжского демократического правительства.

Если ни на что другое не способен, займись бытом арестантов, сказали мне министры и товарищи министров. Они в свое время помыкались по тюрьмам и ссылкам, а потому проявляют неподдельный интерес к организации арестного дела.

(задыхаясь) А что Любовь Андреевна? Не с вами ли?

Любовь Андреевна. (поворачиваясь к Пищику) Я здесь, Борис Борисович.

(Гаеву)

Леня, окажи услугу.

Гаев подвозит кресло-коляску к Пищику. Тот взволнованно целует ей руки.

Пищик. Боже, неужели наяву было то время? Мы с вами - помещики, я хожу к вам занимать деньги в усадьбу со сказочным вишневым садом...

Гаев. Самым красивым на всю губернию...

Пищик. Дворецкий Фирс несет кофе, а на веранде - молодой лакейчик...

Кажется, его Яшкой звали?

Любовь Андреевна. Яшкой. В Швейцарии сбежал от нас, выкрав все столовое серебро. Не знаю, где теперь. Наверное, стал клошаром в Париже, ночует под мостами.

Пищик. А гости? Какие гости были! Ноев ковчег. А Шаролотта Ивановна, гувернантка, фокусы показывала и вещала чревом... Студент, из эсдеков, кажется, Петя Трофимов. Где он теперь?

Гаев. Сгинул в ссылках или на каторге. Туда им всем и дорога. Да и Шарлотта пропала вскоре после нашего разорения. Вроде бы ее убили, а тело спрятали, чтобы полиция не нашла.

Пищик. Кстати, Любовь Андреевна, помните, среди гостей был ваш бывший крепостной, миллионщик, Лопахин Ермолай Алексеевич. Так он теперь товарищ министра в здешнем демократическом правительстве. Государственного масштаба фигура! Быть ему премьером свободной России, помяните мое слово!

Любовь Андреевна. Милый мой, ну зачем же в доме повешенного - о веревке?

Лопахин! Для меня и революция, и все несчастья начались с того, как этот ваш Лопахин купил на торгах имение и выбросил нас с Леней, дочерьми и всей прислугой на улицу... Ну, полно, полно. Рада видеть вас в добром здравии, подтянутого, в стройном теле! Наши мужчины к старости склонны безобразно полнеть, тем более отрадно такое светлое исключение.

Пищик. Это все от скудности фуража, драгоценнейшая.