КАМЕРГЕРСКИЙ ПЕРЕУЛОК - Орлов Владимир Викторович (смотреть онлайн бесплатно книга .TXT) 📗
– Что заказать тебе… вам? - спросил Соломатин.
– Если только стакан сока, - сказала Елизавета. - Не думаю, что разговор у нас выйдет долгим.
Соломатин и себе взял стакан апельсинового сока.
– Лиза… Елизавета… - начал Соломатин и почувствовал, что волнуется, чуть ли не заикаться стал. Хотел было произнести слова о своей любви к ней, о том, как он хандрит без нее, но удержался. Не посчитала бы Елизавета, что он комедию ломает. Сказал: - Елизавета, я понимаю, как ты относишься сейчас ко мне, но поверь, что действия мои приведут к нашему с тобой благополучию в будущем, и это будущее не окажется далеким…
– Андрей Антонович, - сказала Елизавета, - я пригласила вас в Щель исключительно ради того, чтобы у вас не возникало никаких иллюзий относительно нашего с вами будущего. Оно отменено. Вы хотели узнать, кто у меня так называемый Папик, купец Парамонов?
– Да, - сказал Соломатин. - Впрочем, я уже догадываюсь, кто он. Кстати, я видел его здесь.
– Ах, это вы про Валерия Игнатьевича, - сказала Елизавета. - Нет, вы ошибаетесь, Андрей Антонович. Валерий Игнатьевич - Папик оказался декоративный. Он при деньгах, бизнесмен из удачливых, общение с ним было для меня приятным, но он - нанятый на роль Папика. А находились на содержании сначала я, а потом и мы с вами у Татьяны Игоревны Баскаковой.
– То есть как?
– А вот так. Мы полагали, что проводим некий эксперимент и тем оправдывали наши игры, а эксперимент производила Татьяна Игоревна и сделала свой выбор. Как впрочем, сделали свой выбор и вы, Андрей Антонович…
– И ты… и вы знали об этом?
– Не сразу, но узнала… Контракт я подписывала с Валерием Игнатьевичем. Но потом узнала. И даже попробовала намекнуть вам о Мадам Рухлядь. Но намек, видно, вышел неловкий, и дал вам иное, нежели мне хотелось, направление мыслей.
– И она вела наблюдение за нами? - не мог успокоиться Соломатин.
– Наверняка, - сказала Елизавета. - И наверняка, получала удовольствия. У всех свои изощрения, соблазны и удовольствия. И каждому воздастся по делам и грехам. Вот и мне воздалось. Наигралась. Но теперь я человек свободный, контракт со мной расторгнут, к моей, не скрою, радости. Квартира и машина, как напоминание о грехах, мне оставлены. И занятий увлекательных у меня хватает. Вам же, Андрей Антонович, пожелаю дальнейших успехов в вашей личной жизни…
И Елизавета Летунова сняла с крюка пристенной вешалки шляпу, куртку и оставила сидеть Соломатина в одиночестве.
Соломатин закурил и заказал стакан водки.
Выйдя из Щели, у пустоты напротив Антона Павловича Чехова он встретил безошибочного исполнителя Ловчева-Сальвадора. Соломатину захотелось надерзить Сальвадору, вывести его из себя, злобу в нем возбудить, но Сальвадор был хмур, спокоен и миролюбив.
– Стало быть, у вас все улажено с Антикваром? - спросил Соломатин.
– Улажено, - сказал Сальвадор. - Он оказался более благоразумным, чем ты. К тому же согласился подпустить нас к своим делам.
Соломатин хотел было спросить, зачем погубили Олёну Павлыш, но сразу понял, что ответ Сальвадора будет для него обидным, и промолчал.
– Известно, что и у тебя все улажено наилучшим образом, - рот Сальвадора скривился в улыбке.
Соломатин ожидал, что Сальвадор сейчас же добавит: «И будешь ты у нас уже не Оценщиком, а Меховщиком!», но нет, более Сальвадор слов не произнес.
Лишь когда Соломатин двинулся в сторону Тверской, он услышал брошенное ему в спину:
– А ведь ты уморишь ее! Уморишь!
Услышал и отвратительный хохот. И будто бы вместе с Сальвадором хохотал и плут Ардальон Полосухин. Соломатин обернулся. Но ничего кроме пустоты отсутствия здания номер три не увидел.
Утром ему позвонила Танечка, Татьяна Игоревна Баскакова. Голос ее был ласковый, призывающий к удовольствиям.
– Андрюшенька, у тебя сегодня выходной, - сказала она. - Я к тебе приеду. Когда тебе удобно? Давай в два часа.
– Танюша, - взволновался Соломатин, - у меня такой беспорядок! Да и полы надо вымыть!
– Ничего. Вымоешь, - сказала Баскакова. - А я ни разу не была у тебя дома. Ко всему прочему мне нужно осмотреть твой гардероб. Ведь осталось два месяца… И надо решать, как одеть тебя для процедуры и для повседневной жизни…
Полы в квартире Соломатин не мыл давно, да и пылесос стоял у него в коридоре запыленный. «А-а! - подумал Соломатин, рассердившись то ли на себя, то ли на неожиданность визита властной повелительницы. - Пускай увидит все, как есть. Еще полы ради нее мыть!»
То есть он заранее был готов поощрить в себе бунтовщика. Пусть даже обреченного. Известно, чем заканчивались бунты Стеньки или Емельяна. И тем не менее. И тем не менее.
Полы, полы! Главное, самому быть в соответствии…
Привел себя в соответствие. Полагал, что для разнообразия впечатлений Татьяна Игоревна собралась заняться любовью в запущенной холостяцкой квартире. И понял, что рад этому.
Но Татьяна Игоревна явилась в деловом костюме и сообщила сразу, что охранник ее посидит на кухне, не скучать же ему на улице, а они обговорят с Соломатиным дела, связанные с подготовкой к процедуре, но недолго, - у нее сегодня еще три бизнес-встречи. И пусть Соломатин подумает, куда они поедут забавляться после процедуры и тут он должен удивить ее, выбрав на карте место, всякими нашими нуворишами не засиженное и не загаженное. В голове Соломатина сейчас же возникло: «остров Тумамоту», но что это за остров такой и где он находится, Соломатин вспомнить не смог.
– Книг у тебя много, и вижу, есть редкие, - сказала Татьяна Игоревна. - Это хорошо. Я уважаю людей читающих. Теперь посмотрим твой гардероб.
Осмотрела быстро. И осталась недовольна.
– Черт-те что! Придется выбрать день и самой подобрать тебе наряды. Особенно ко дню процедуры. И вроде у твоей приятельницы есть вкус и были деньги. Кстати, а ты ведь, Андрюшенька, нарушил договоренности. Встретился с Елизаветой. Да, я обещала тебе не дуться, если вы возобновите с ней отношения… дружеские… но это когда-нибудь потом, через годы. Но чувствую, что зря обещала. Мне это неприятно. Я рассердилась на тебя. Ну ладно, ладно. Ворчу, ворчу. Подойди ко мне.
Соломатин подошел к ней, она обхватила его руками, языком раздвинула его губы, руки его сдвинула на свои ягодицы, так они и стояли минут пять, дышали жарко, пока Баскакова не застонала сладостно и не оттолкнула от себя Соломатина.
– Нет. Все, мне надо быть в сборе. Приходится ехать.
Чмокнула Соломатина в щеку, подошла к окну, достала зеркальце, принялась восстанавливать цвет губ.
– Так что возьми атлас мира и подбери место для нашего уединения… - успела произнести.
Лучше бы она не подходила к окну. Лапы кактуса Эдельфии сразу же стали свирепо-огромными лапами зверя, мохнатыми и когтистыми, одна из них подтянула к себе женщину, другая же вцепилась ей в лицо. Соломатин бросился высвобождать Баскакову, но толку от его усилий не вышло никакого. На крики хозяйки, от боли, от ужаса, из кухни прибежал, прилетел охранник, отшвырнул Соломатина, наверняка, посчитав его обидчиком и извращенцем, но понял, кто истинный негодяй, отодрал все же лапы зверя от женщины. Соломатин, подымаясь с пола, увидел, что лицо Татьяны в крови, а левого глаза ее и вовсе вроде бы нет, стал набирать номер «скорой помощи», но был остановлен охранником: «Отставить! У нас свои врачи!». В руке охранника тут же оказался пистолет, он явно был намерен пристрелить кактус, но Баскакова прошептала: «Не надо… не его вина…», пистолет был направлен на Соломатина, но Баскакова смогла произнести: «И его не надо… к врачам… глаз… глаз…» и, похоже, потеряла сознание. Охранник подхватил хозяйку на руки и поволок ее из квартиры вниз, к машине.
Уже вечером Соломатину позвонил адвокат Баскаковой Портнягин и сообщил, что контракты, и предварительный, и генеральный - брачный, расторгаются по их же условиям, и завтра он явится к Соломатину вместе с нотариусом в десять утра для подписания необходимых бумаг. Вам полагается компенсация, добавил, адвокат, и скорее всего это будет некая недвижимость.
