Сны(Романы, повесть, рассказы) - Кондратьев Александр Алексеевич (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗
Встрепенувшись, молодая нимфа с улыбкой вынула цветок из своих золотистых волос и протянула кентавру.
Тот поблагодарил и воткнул цветок себе за ухо.
— А ты не свезешь, о Хелон, нашу гостью на твоей могучей спине послушать пение нереид? Она никогда их не слыхала. Хочешь съездить туда, милая Напэ? Там очень весело. Нереиды поют и пляшут на отмелях при свете луны… Хелон быстро доставит тебя туда и обратно.
Кентавр молча подплыл, подставляя свою мокрую спину.
Волны темнели…
Напэ взглянула на мать.
— Поезжай, дочка! — каким-то особенно нежным голосом сказала ей та, — тебе надо повеселиться немного. Ты стала такая грустная за последнее время…
Молодая нимфа перешла на выступавшую из воды теплую спину кентавра. Сидеть на ней было гораздо приятнее, чем на холодных камнях.
Чтобы лучше держаться, она положила на плечи Хелону свои легкие руки.
Кентавр быстро поплыл, направляясь в открытое темное море, слегка колыхаясь на больших и спокойных встречных волнах.
Над морем вставала луна.
Когда Напэ оглянулась, берега вовсе не было видно. Весь он слился с темнотой, окутавшей море и землю Матери Ночи.
При слабом свете всходящей луны нимфа увидела обращенное к ней лицо беловолосого Хелона.
— Держись крепче, — произнес он, — я поплыву очень быстро.
Напэ не без страха обвила его шею и почувствовала, как влажные, слегка холодные пальцы кентавра цепко схватили ее руки.
Юная нимфа испугалась, хотела отшатнуться, но Хелон снова обернулся и произнес тем же размеренным голосом:
— Здесь опасное место: море кишит чудовищами. Они могут утащить тебя на дно, если ты попробуешь с меня соскочить.
И он поплыл так быстро, что вода зашипела вокруг его мощного тела. При свете луны, начиная от груди его, вдоль по бокам слабо блестела молочная пена…
«Неужели и он желает меня увезти и насильно ласкать?» — думала тем временем Напэ.
Тяжелая грусть наполнила сердце наяды. Она вспомнила, как шептались при отъезде ее тетка и мать, и поняла, что звать на помощь бесполезно, что Хелон похищает ее не без согласия родственников.
И как бы в ответ на ее тайные мысли, кентавр вновь обратил к ней лицо и медленно, важно, торжественным тоном произнес:
— Ты будешь моей женой!..
Взошла луна и озарила мраморно-белое тело юной красавицы, с безнадежно грустным лицом сидящей на темном, бешено плывущем кентавре. Тот время от времени поворачивал сбое лицо и, любуясь наядой, облизывал свои оттопыренные губы. Бесцветные глаза сияли довольством.
Напэ уже третью ночь не приходила на свидание. Луна давно показалась над лесом, и черные тени тянулись от кипарисов и скал.
Аглавра долго сидела, словно приросшая к камню. В руках у нее была большая темная, серебром отделанная флейта. Сатиресса редко на ней играла и не любила показывать днем. Нимфы шепотом передавали друг другу, что флейту эту подарил Аглавре бог Пан, приходившийся ей тайным отцом. При взгляде на этот предмет трудно было подумать, чтобы над ним работали смертные руки: так чисто и ловко пригнаны были все украшения…
Вдали, в горах, ревели олени. Внизу, в реке, несколько раз слышался шум. Аглавра с нетерпением поворачивалась в ту сторону, но это или плескалась рыба, или куница старалась поймать сонных утят…
Сатиресса наконец встала и, опустив голову, тихо направилась в горы. По узкой тропинке взобралась она высоко-высоко и села на сбое любимое место на серой скале, вся облитая лунным сиянием. Там сидела она, белая и неподвижная, как статуи богинь в далекой стране пирамид, прорезанной широкой священной рекой.
Светлая, полная луна привлекала к себе скорбные взоры Аглавры… Наконец она подняла флейту к устам, и чудная мелодия ровной волной понеслась над ущельями и вершинами скал. Стройные, полные нежности звуки, сбиваясь, тянулись в небо, к ясному диску луны, плакали и просились в сердце холодной Селены… Но щит непорочной богини был несокрушим, и падали вниз скорбные жалобы серебряным жемчугом слез в необъятное, глубокое море…
И тщетно рыдали оттуда мелодичные томные звуки…
Возвращаясь с охоты, гуськом пробиралось по тропинке стадо кентавров. На мощных конских спинах своих несли они трупы убитых ланей, связки наломанных вблизи человеческого жилья кистей винограда, а мощный Коракс волок огромную тушу дикой свиньи. Его длинная черная борода была запачкана тиной, а на мозолистых, грубых руках запеклась коричнево-красная кровь.
Все кентавры были измучены долгой охотой и теперь мечтали о том, как, перевалив через горы, они пересекут, топча пышные травы, сонную равнину, вступят в растущий по ту сторону лес и к утру прибудут туда, где на полянах, вдоль берегов другой, светлой, реки их ждут нетерпеливые жены…
Рыжебородый Дорил первым услышал флейту Аглавры, и по знаку его остановилось все стадо.
— Осторожней ставьте копыта. Кажется, там, впереди, ночное собрание нимф и вас, товарищи, может быть, ждет награда за тяжесть долгих трудов!
Почти беззвучно скользили вперед четвероногие богатыри. Вот Дорил снова остановился и жестом мощной руки подозвал к себе чернобородого Коракса. Тот подошел, и густой шепот вождя проник в уши гиганта.
— Это не нимфы. Очи мои видят деву из рода сатиров, которая некогда обагрила копье кровью кентавра. Она же разбила камнем лицо Тимолеонта. Боги шлют нам возможность мести. Скажи остальным, чтобы четверо обошли эту вершину кругом и сначала крались, а потом, как только я вскрикну, кидались вперед… Старайтесь схватить ее невредимой, и тогда сладкая месть будет достойна нашего племени…
Пронзительный крик десятка глоток заставил вздрогнуть Аглавру. Она перестала играть и, оглянувшись, увидела кучу кентавров, со стуком и гиком летевшую к ней.
«Надо спасаться», — мелькнуло в уме дочери Пана. Она хорошо поняла, с какой целью мчались с разных сторон лесные разбойники, и тотчас кинулась вниз, к крутому спуску, и без тропинки запрыгала с камня на камень гораздо легче горной козы. Враги тоже помчались вниз, окружной дорогой, стараясь перехватить беглянку при выходе из ущелья, куда спускалась Аглавра.
Но часть кентавров рискнула и стала спускаться следом за ней, припадая крупом к скале и скользя копытами по гладкому камню…
Бедный Эвгенес сорвался и с диким криком пролетел мимо Аглавры, кувыркаясь через голову и ломая себе члены двойного, мощного тела… Треща по кустам, он чуть-чуть не задел сатирессы, которая слышала, как он загремел внизу о каменья.
Опередив врага, Аглавра спустилась в поросший лесом овраг и хотела укрыться в густой чаще орешника, но следом за ней уже стремились рыжебородый Дорил, загорелый мощный Сфенел и двое других четвероногих героев.
В ущелье было темно. Аглавра притаилась в кустах, сжимая в левой руке тяжелую флейту.
Кентавры не видели девы, но один из них скакал не разбирая дороги, прямо туда, где она скрылась.
Когда он приблизился на три шага, сердце Аглавры сжалось и сатиресса скользнула в сторону… Лунный свет упал сквозь листву на ее безупречные плечи, и зоркий глаз бурого Гилонома заметил беглянку.
С криком рванулся он к ней, но легконогая дева прыгнула в сторону и, очутясь на тропинке, помчалась между деревьями. Сзади слышались крики Дорила, Сфенела и Гилонома. Они ломали древесные ветви, трещали в кустах и с диким ревом мчались по сонному лесу. Пробужденные шумом, спасались от конских копыт робкие зайцы и кролики. Стройная лань долго скакала рядом с бегущей Аглаврой…
Но вот и лесная опушка. За ней видна равнина. Сатиресса совсем не хотела выбегать в поле, но за ней по пятам гнались два или три лучших четвероногих героя. Пришлось выскочить из леса… Колени Аглавры мокли в густой росистой траве. Она мчалась так быстро, что ветер свистал у нее мимо ушей, развевая над ними шелковистые светлые волосы… Топот кентавров, сначала не допускавших и мысли, что дева могла выбежать в поле, становился слышнее. С боков появились другие твердокопытные, косматые полубоги. При лунном свете они казались больше, а крик их был ужасен…
