Избранное - Григорьев Николай Федорович (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT) 📗
сторону и не курить.
Матрос, узнав, в чем дело, не дожидаясь моего приказания, побежал
в пулеметный вагон за подрывными припасами. Вслед за ним перемахнул
через борт смазчик.
Принесли мне мешок, я распаковал свое подрывное имущество и,
подсев к фонарю, начал готовить пироксилиновые заряды и зажигательные
трубки к ним из капсюлей и бикфордова шнура.
Опытный подрывник всю работу проделывает в несколько минут -
пальцы у него так и мелькают. У меня такой сноровки еще не было, но
приходилось поторапливаться. Командир бригады дал мне всего один час и
на взрывные работы, и на отход от Проскурова. Ровно через час он
ожидал уже от меня донесения с новой позиции, с тылового разъезда.
Я возился на полу, поглядывая по временам на артиллеристов. Все
пятеро послушно стояли в отдалении, следя за моими руками.
Наконец все было приготовлено для взрыва. Я стал собираться в
путь.
- Можно, что ли, с тобой? - сказал матрос.
- Давай пойдем. Поможешь.
Зажигательные трубки я осторожно уложил в фуражку, фуражку надел
на голову; матрос взял заряды, и мы пошли, прихватив с собой винтовки.
Шагаем по шпалам в темноте.
Гляжу - и смазчик за нами увязался. Я его остановил и не пустил
дальше.
- Васюк, - говорю, - для тебя тоже дело есть.
И я послал его к Панкратову с приказанием снять боевое охранение.
Смазчик вернулся к поезду.
Станция была уже совсем пуста. Нигде не оставалось ни одного
человека, снялся уже и полевой пункт связи. Кругом был мрак - сплошная
черная яма. А где-то впереди, за семафором, а может быть, уже и ближе,
таился враг... Мы ступали осторожно, стараясь не вызывать никакого
шума. Каждый камешек, выскальзывавший из-под ног, заставлял нас
замирать на месте и прислушиваться.
Мы пробирались с винтовками наперевес через путаницу запасных
путей.
- Если напоремся на белых, - шепнул я матросу, - сразу оба
вправо: ты стреляй, а я тем временем изготовлюсь и метну в них заряд,
угощу пироксилинчиком...
- Есть рулить вправо... - шепнул в ответ матрос.
Но все обошлось благополучно, и мы добрались до входной стрелки.
Отсюда по насыпи рельсовая колея уходила к противнику.
Мы присели на корточки. Здесь, в этом месте, надо было разрушить
путь, чтобы враг не мог подавать воинские эшелоны в Проскуров.
Я поставил заряды, пристроил зажигательные трубки.
Секунду подумал: в каком порядке поджигать заряды - который
первым, который вторым - и в какую сторону удирать от взрыва?
Сообразил и раскурил папиросу. Сильно затянувшись раза два, я
приложил огонек папиросы к обрезу бикфордова шнура у заряда и подул на
огонек. Из шнура фонтанчиком брызнули искры.
Занялось!
Я сразу начал считать, отчетливо выговаривая: "Двадцать один...
двадцать два... двадцать три..." (так отсчитывают без часов секунды).
При слабом красноватом свете искр я перебежал к другому заряду и тоже
запалил его. Брызнул второй фонтанчик.
- Двадцать семь... Двадцать восемь...
Тут я схватил матроса за руку, и мы с ним вместе съехали под
откос.
В запасе осталось шесть секунд. Я, уткнувшись носом в траву и
щебень, докуривал папиросу.
Наверху мелькнуло пламя, на миг осветив, как прожектором,
придорожную канаву, телеграфные столбы.
Бабахнуло. Стегануло воздухом. И, гудя, как большие шмели,
полетели в сторону куски рельсов. Завизжали, разлетаясь, камешки.
Следом за первым взрывом грянул второй.
- Пошли, - сказал я матросу и двинулся к станции.
- А как оно вышло, поглядеть бы... - шепнул матрос.
- Чего же глядеть. Рвануло - значит, все в порядке.
Но матрос не успокоился, пока не сбегал к стрелке.
- Чистая работа, - сказал он, нагоняя меня. - Здорово
разворотило, а концы у рельсов в шишках, будто автогеном резаны...
"Та-та-та-та-та-та-а..." - вдруг ударил откуда-то сбоку, мигая в
темноте, пулемет.
Прямо под ногами у нас защелкали по камешкам пули.
Мы отскочили в сторону и залегли.
- Ишь, дьяволы, совсем к станции подобрались, - сказал матрос.
Стрельба утихла.
- Не замочило? - пошутил я.
- Да нет, сухой пока, - рассмеялся матрос.
- Ну пошли выходную стрелку взрывать. Только сначала надо вывести
со станции наш поезд.
Мы вернулись к бронепоезду. Подходим к вагону, глядим - фонарь не
погашен. Как стоял, так и стоит. Хоть на полу он, внутри вагона, а
свет виден за несколько шагов. Того и жди, заметит противник.
Я поднялся по лесенке, смотрю - ребята, забыв всякие
предосторожности, пустили из фонаря полный свет и даже мешок с него
сбросили. А сами вглядываются в темноту, поджидая нас.
- Вот так полыхнуло, а? - вскричал смазчик. - Я и вас обоих там
увидел. Ребята, чудаки, не верят, а вот, ей-богу, видел!
Старик сидел на полу и задумчиво рассматривал свою калошу,
колупая ногтем дырки.
- Гасите фонарь, - сказал я, - да ложитесь. Чего же вы противнику
светите?
Смазчик прикрыл фонарь мешком. А Малюга встал, поддел босой ногой
калошу и поволочил ее за собой к борту.
- Ну как там? - спросил он, не глядя на меня. - Получилось?
- Отчего же, - говорю, - не получиться? Не в первый раз... Гасите
свет.
И я спустился, чтобы идти к паровозу.
А Малюга, слышу, не отступается.
- Ты где, моряк? - тихо сказал он в темноту.
- Ну? - отозвался снизу матрос.
- Как оно там у вас получилось?
- А так, как по орехам обухом, - сказал матрос. - В яичницу.
- Это рельсы-то?
- Были, дядя, рельсы. А теперь свободный проход для пешего
хождения. Ложись давай. Сейчас поедем в другой конец станции рельсы
бить.
Малюга погасил фонарь. В вагоне затихло.
Мы с матросом вскочили на подножку паровоза.
В будке у машиниста горела на полу масляная коптилка. Тут же
грудой были свалены разбитые в бою медные паровозные фонари.
- Давайте-ка задний ход.
- А куда маршрут? - справился машинист.
- Маршрут, - говорю, - за выходную стрелку, в поле.
Машинист помолчал. Потом без расспросов тронул рычаг. Мы поехали.
- А коптилку погасить бы надо, - сказал я машинисту. -
Петлюровские гадины заметят огонь - из пулеметов саданут. Они близко,
перед самой станцией.
- То есть как же это мне работать впотьмах, товарищ?
Машинист отнял руки от рычага, развел ими и опять схватился за
рычаг.
- Я не могу без огня видеть, а вы пулеметами грозитесь!
- А все-таки, - говорю, - попробуйте без огня.
Тут машинист буркнул слово кочегару. Тот схватил тряпку и хлопнул
ею по коптилке. Огонек погас.
Колеса выстукивали дробь на стрелках, поскрипывали на крутых
переходах. Наконец покатились плавно.
- Проехали выходную, - сказал машинист.
- Ладно. Придержите ход.
Он дал тормоз. Матрос спрыгнул, я за ним. Мы подождали, пока
бронепоезд отойдет саженей на полтораста - двести, и взорвали вторую
стрелку, выходную.
Теперь станция была закрыта для врага. Чтобы подогнать поезда с
войсками, ему придется сначала починить путь и поставить новые
стрелки. Пехоту они, конечно, сумеют выгрузить и в поле - солдату
спрыгнуть из вагона недолго, - ну а с лошадьми да с пушками в поле
лучше и не начинать выгрузку. Перед Проскуровом все насыпи, да еще
немалые: пойдут кувыркаться их пушки в канавы!
Правда, починить стрелки не очень большая работа. За полдня с
этим делом можно справиться, если под руками есть запасные крестовины,
перо и рельсы. Но пойди-ка найди сейчас в Проскурове этот материал!
Железнодорожники еще днем получили распоряжение тяжелые части закопать
