Избранное - Григорьев Николай Федорович (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT) 📗
слава бронепоезду, - и дело обошлось без ссоры.
Кругом на всех столах звенели вилки, ножи. Только и разговоров
было что об удачном бое. В конце зала вдруг захлопали в ладоши, кто-то
пустился в пляс, и оркестр грянул казачка.
Только мы сидели на своем краю стола да помалкивали - нам-то
нечем было особенно похвалиться. Упустили мы вражеский бронепоезд,
ушел он от снарядов целехонький. Пехотинцы, соседи по столу,
подшучивали надо мной:
- Грому, Медников, в твоих шестидюймовых много, вот и спугнул
Богуша. Ты бы как-нибудь так... сперва бы попадал, а потом уже гром!
- Ладно, - сказал я, - буду стрелять пуховыми подушками.
- Во-во, правильно придумал!
Я взял ложку и принялся есть. Шутники мало-помалу отстали.
"И как он успел улизнуть, черт его знает! - с досадой думал я. -
Уж, кажется, пригвоздили его, в самую контрольную площадку угодил наш
снаряд. А вот удрал, оборвал сцепной крюк - и удрал!.."
Глядел я после боя на эту контрольную площадку, что осталась от
поезда, - обыкновенная товарная платформа, груженная рельсами,
шпалами, костылями и всякой прочей дребеденью для починки пути. Эта
платформа ходила у них, прицепленная впереди поезда к броневому
вагону. Развалил ее наш снаряд, разметал в щепки, а что пользы? Груда
мусора. Тоже, взяли трофей!
Двоих солдат с бронепоезда пришибло снарядом; они так и повисли
на откосе. Я осмотрел трупы - Богуша не было. Видно, он сам не полез
меня ловить, послал других! Увернулся, песья морда!..
Торжественный обед, веселье в зале, музыка только еще больше
растравляли сердце.
"Довольно! - сказал я себе. - Пора нам кончать эту тыловую
канитель. Ударь мы по бронепоезду Богуша прямой наводкой - от него
ничего бы не осталось!"
В зале был комбриг, за его столиком я увидел и начальника
политотдела. "Вот и хорошо, - подумал я, - заговорю с комбригом, а
Иван Лаврентьич, наверно, меня поддержит".
Я быстро нацарапал докладную, протискался к Теслеру и без слов
положил листок ему на стол.
Теслер стругал ложечкой свой мармелад и клал в рот мелкими
кусочками.
- На передовую позицию? - сказал Теслер, пробежав глазами
записку. - Но ведь у нас с вами уже был об этом разговор? - Он
посмотрел на меня. - Вот что, товарищ лихой командир, оставьте эти
цидульки: под расстрел я вас все равно не выпущу. Шутите, что ли? Там
против вас целая крепость на колесах.
В это время Иван Лаврентьич потянулся к записке и тоже стал ее
читать. Я смотрел на него, стараясь поймать его взгляд. Но Иван
Лаврентьич, прочтя, отложил записку, а в глаза себе заглянуть не
позволил.
- Товарищ командир бригады! - обратился я к Теслеру. - Вы
говорите: крепость. Но там только трехдюймовки!
- Четыре трехдюймовых орудия, - поправил Теслер. - Это полная
батарея, притом в башнях...
Я перебил его:
- А у нас шестидюймовая гаубица. Мы эту крепость с одного снаряда
расшибем!
- Такую операцию вы отлично сможете проделать и с вашей
артиллерийской позиции.
- Да, но у меня приборов нет, а тут нужно очень точно выстрелить.
Тогда дайте мне приборы!
Теслер на это ничего не ответил и опять принялся за свой
мармелад.
- Товарищ командир бригады... - Я молчал, выжидая, когда он на
меня взглянет. "Не отступлюсь, - думаю, - ни за что не отступлюсь!" -
Ведь вы же знаете, - быстро заговорил я, поймав его взгляд, - что с
этой крепостью разъезжает изменник и дезертир... Ведь там Богуш!
- Это я знаю, - кивнул Теслер.
Я даже попятился от него. Ну как говорить с ним?
В это время Иван Лаврентьич, улыбаясь, протянул мне свое
блюдечко:
- Возьми-ка, красный офицер, орешков.
"Вот, всякий раз дело только к шуточкам сводится!"
Я взял орехов и пошел прочь.
- Постой-ка, постой! - остановил меня Иван Лаврентьич. - Ты
приказы читаешь? Видел сегодняшний приказ по бригаде? Там тебе
благодарность товарищем Теслером объявлена.
- Нет, не видел... и не понимаю - за что же мне?
- Как за что? - строго перебил Иван Лаврентьич. - В Красной Армии
по пустякам благодарностей не раздают. За боевые заслуги тебе
благодарность! Послушай-ка, что пленные говорят: ты ведь у них
батальон пехотного резерва вывел из строя. На обратном скате высоты
поспать устроились. А ты их и стукнул своим навесным огнем...
Молодчина, догадливый!
Я подумал: "Вот даже из тыла достал... А если бы я был на
передовой? Эх!" Я повернулся и выбежал из зала.
x x x
После поражения белых у высоты "46,3" на всем жмеринском фронте
наступило затишье, и бригада смогла отдохнуть.
Отдыхали посменно: каждые сутки снимался с позиции какой-нибудь
батальон пехоты, или взвод кавалеристов, или полубатарея. Когда
отдохнули передовые части, подошел и наш черед.
Перед тем как отправиться на отдых, я разложил свою карту и
внимательно изучил местность.
- Вот лесок, - сказал я ребятам. - Туда и двинем. Ягод
пособираем, может, и грибы уже пошли.
Я дал машинисту маршрут - и бронепоезд, сделав десяток верст,
вкатил в сосновый лес.
В лесу стоял домик. Матрос сразу же наладил туда нашего
долговязого кока варить обед, сбегал к домику сам и, возвратившись,
сообщил мне, что тут живет смотритель лесного склада с семейством.
- К себе приглашает, - добавил к своему отчету матрос. - Так и
сказал: "Начальника вашего попрошу чайку со мной откушать". Чую, что
он не только чай выставит. Человек с понятием. - Тут матрос причмокнул
и сказал мне на ухо: - Пойдем, что ли, сделаем визит с корабля
местному консулу?
Мы пошли. Смотритель, старичок в чесучовом пиджаке, церемонно
встретил меня у порога, а усадив за стол, долго и хлопотливо угощал
всякими соленьями и маринадами.
Налил и по чарочке своей домашней настойки, приготовленной на
полыни.
Мы чокнулись за победу Красной Армии, за водворение мира. Потом
пошли глядеть хозяйство смотрителя.
Возле самого домика, за углом, был огорожен небольшой цветник с
пчельником. Под мерное гудение пчел старичок завел разговор про ульи
и, вдруг распалившись, стал нам доказывать, что пчеловодство в стране
неминуемо погибнет, если Советская власть не введет декретом какие-то
особенные ульи "системы Дадана". Мы с матросом поспешили согласиться
на все - и на декрет, и на "Дадана", - потому что проклятые пчелы явно
готовили на нас нападение и одна таки ужалила матроса в щеку.
Старичок сделал пострадавшему Федорчуку примочку, но нас не
отпустил: он потребовал, чтобы мы еще осмотрели "утепленный" коровник
и колодец с ключевой водой.
Пришлось согласиться.
- Вот навязались в гости на свою голову... - проворчал матрос,
подтянув штаны и пролезая через навоз в коровник.
Наконец смотритель, видимо решив, что мы вполне оценили все
усовершенствования в его хозяйстве, открыл ворота лесного склада.
Вошел я на склад, взглянул на штабеля разделанного леса, и тут
меня как в лоб ударило: вот куда надо было давным-давно забраться! Вот
что нас с бронепоездом выручит! Бревна, доски - чем не защита от пуль
и снарядных осколков? Вполне подходящий материал, я это знал по
саперным работам. Не раз видел на позициях, как строят бревенчатые
укрытия - блиндажи - для пулеметов, и даже сам однажды такой блиндаж
выстроил, что вражеские пушки пронять его не могли. Почему же в
полувагоне не соорудить блиндаж? Не ездили еще на колесах блиндажи,
