Далеко от Москвы - Ажаев Василий Николаевич (читать книги онлайн бесплатно полностью без .txt) 📗
Батманов молча стал раздеваться. Одеревеневший на морозе полушубок плюхнулся на пол и был похож сейчас на присевшего человека. Василий Максимович поднял полушубок и повесил его на гвоздь.
— Куда ни приду, — заговорил он, растирая лицо, — везде лодыри точат языки и благодушествуют. Ты, Либерман, подожди кормить их обедом, пусть сначала заработают его. А то Карпов сбежал, Васильченко делает спортивные переходы на лыжах, остальных не оторвешь от печки.
— Осмотреться надо, Василий Максимович! — ответил Беридзе. — Мы с Алексеем и Кузьмой Кузьмичом весь берег облазили и кое-какой план уже набросали.
— Люди ждут от нас умного и твердого руководства. Осматриваться можно и день, и десять дней. Десяти дней у нас нет, есть один. Пора всем рассредоточиться и охватить участок со всех сторон. Сразу же и условимся: толпой не ходить, друг другу не мешать. Несогласованные действия не разрешаются. Вон Рогов собрал сегодня всех людей участка, начал расчищать снег, заниматься инвентаризацией. Дело полезное, но не самое главное! Нас, начальников, много, и если все будем хвататься за один руль — быстро сползем в канаву. Я за то, чтобы толчеи и анархичности не допускать, без толку не распоряжаться. Нужен общий план, согласованный и ясный.
— Задачи надо распределить, кто и за что отвечает, — подсказал Беридзе.
— Правильно, с этого и начнем. Вас, Георгий Давыдович, я пока освобождаю от общего руководства. Вместе с Ковшовым, Тополевым и Котляревским занимайтесь сугубо инженерными делами. Рогову — разобраться в хозяйстве участка и вместе с Либерманом налаживать быт...
— Вы распорядились отправить Мерзлякова в Новинск, — перебил Рогов. — Но я не могу отпустить его, пока он не подпишет акта.
— Хорошо, пусть только не попадается мне на глаза. Вам, Филимонов, надо взять в свои руки транспорт и всю механизацию. Таня Васильченко задачу знает, мы с ней уже договорились. Я и Карпов будем делать дорогу на остров и по материку. Сейчас давайте разберемся, какими силами мы располагаем.
Забыв про обед, все стеснились вокруг Батманова. Беридзе, держа листок с записями, рассказывал, сколько людей на участке и что за люди. Тут же их распределили по работам.
— Обедать! — вдруг озорно крикнул Батманов и с проворством первый сел за стол.
Он сказал, что вечером соберет весь коллектив участка — обсудить предстоящие задачи. Филимонову он велел побывать на электростанции: чтобы к вечеру в бараки обязательно дали свет.
В ветхом сарае, где располагалась передвижная электростанция, было холодно, как на улице. Механик Серегин и два монтера заканчивали сборку двигателя после ремонта. Филимонов познакомился с ними, осмотрел несложное хозяйство станции.
— Свет дадите, как стемнеет. Успеете?
— Постараемся, — скупо ответил Серегин, молодой широколицый парень в синем комбинезоне, надетом поверх ватника.
Филимонова интересовало, почему участок был лишен электроэнергии, почему электростанция оказалась в столь запущенном состоянии. Серегин на расспросы отвечал нехотя.
— Что ж скрывать-то? — вмешался в разговор один из монтеров. — Ничего нам не давали для нормальной работы. Говорили об экономии топлива, смазочных. Никому эта станция и не нужна была. Начальник Мерзляков требовал от нас одного: аккуратно подавать свет в его дом. Мы так и делали.
— Будем строить новую большую электростанцию, — сказал Филимонов. — Об этом потом подробно поговорим. А сегодня дадите свет в бараки, и чтобы без перерывов подачи...
— Ток будет, — уверенно пообещал Серегин.
Вскоре после Филимонова на электростанцию зашел бухгалтер Кондрин. Бросив несколько малозначащих фраз, он незаметно кивнул головой механику, отзывая его в сторону.
— Тут начальство важное понаехало, и ты, может быть, захочешь с ним покалякать, — процедил сквозь зубы Кондрин. — Я тебя опять предупреждаю: не вздумай настучать на меня. Худо будет...
Серегин сосредоточенно вытирал руки тряпкой и молчал, будто слова Кондрина к нему не относились.
— Ты меня не слышишь, Лошадка? — спросил бухгалтер, впиваясь в Серегина острыми глазами.
— У меня человеческое имя есть, — проворчал механик.
— Ах, вы образованными стали! Ну что ж, можно и по-образованному, — насмешливо согласился Кондрин. — Я убедительно прошу вас, товарищ Серегин, забыть меня и мой адрес. Вы меня не знаете...
— Что ты задумал, Сомов? Зачем ты здесь, на участке? Почему у тебя чужая фамилия? — взволнованно заговорил Серегин.
— Молчи, фраер! — прошипел Кондрин, зыркнув по сторонам глазами и цепко хватая механика за руку. — Вижу, ты перо в бок просишь? Клянусь, ты его получишь! Ты ведь знаешь, я бью прямо в орла, на чистуху. А если не я пришью тебя, так найдутся другие...
— Что ты привязался? — пробормотал заметно напуганный Серегин. — Мне до тебя дела нет. Я сам по себе, ты сам по себе.
— Это уже умное слово, приятно слышать, — сказал Кондрин, успокаиваясь. — Ты будешь держать язык за зубами, и мы останемся приятелями.
Кондрин испытующе поглядел на механика и, утешая его, заверил:
— Бояться тебе нечего, камня за пазухой у меня нет. Просто хочу начать жить с начала, чистый ото всего. Пусть никто не знает, что я Сомов и был в заключении.
— Почему же нельзя начать все по-честному?
— У каждого своя голова на плечах, — с напускной веселостью отвечал Кондрин. — Ты начал жить по-честному под своей фамилией — и должность твоя маленькая, незавидная. А я начинаю жить по-честному под фамилией Кондрина, и другое дело — старший бухгалтер, почет-уважение, и многое от меня зависит. Понял? Вот и договоримся: ты меня знаешь как товарища Кондрина, старшего бухгалтера. Можешь положиться на меня во всем. Если же обознаешься и назовешь иначе — пиши тогда заранее завещание...
Управленцы сидели в доме Котляревского и слушали, как Батманов диктует Ковшову приказ по участку. Свет вспыхнул так внезапно, что Таня вскрикнула. На пороге появился Карпов. От его тулупа несло холодом, и весь он покрылся инеем. Сняв шапку, рыбак поздоровался и удовлетворенно произнес:
— Привез гостинцы, паря. Рыбой и нерпичьим мясом покормим теперь людей. Нивхи прислали в подарок.
Карпов оглянулся и отступил в сторону. За ним стоял маленького роста нивх в высоких торбазах, в меховой оленьей рубахе и брюках из нерпичьей кожи. На голове у него конусом торчала меховая шапка.
— Председатель колхоза Никифор Гибелька, — отрекомендовал его Карпов.
— Здоров живем! — громко сказал гость, раскачиваясь всем туловищем. Глаза его, чуть видные в узких прорезях, весело блестели. — Принимай товара!
На улице стояли четыре оленьих упряжки, нагруженные рыбой, возле них проводники. Олени нервно поводили ветвистыми рогами и косились на выскочивших из дому людей. Батманов с жаром поблагодарил нивхов, пригласил их к чаю.
Для собрания Рогов выбрал самый вместительный барак. Трижды вымыли пол и дважды протопили печи. Серегин и монтеры подвесили несколько электрических ламп — стало светло, как на сцене. Длинный стол в проходе между нарами накрыли кумачом, на стене повесили портрет Сталина.
Задолго до начала барак заполнили люди, пришедшие со всего участка. Они устраивались по трое на нарах, вплотную друг к другу садились на пол. Появлялись все новые и новые группы людей — и снова все в бараке передвигалось.
— Заходите, заходите, места всем хватит! — радушно приглашал Рогов.
— Забирайся сюда, на балкон, — звал с верхних нар Ремнев запоздавшего Сморчкова.
Настроение у собравшихся было приподнятое, всюду слышались шутки. Когда вошел Батманов, они ответили на его приветствие столь громогласно, что стены барака, казалось, зашатались.
К столу, накрытому кумачом, подошел Рогов.
— Товарищи, разрешите мне общее собрание коллектива одиннадцатого участка объявить открытым...
Люди бурно захлопали в ладоши. Они радовались что, здесь, на краю света, возобновилась для них привычная жизнь. Умара Магомет что-то кричал, но слова его тонули в шуме. Когда аплодисменты затихли, он крикнул:
