Рассказ о потерянном фотоальбоме - Ваншенкин Константин Яковлевич (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
Такие разрушения, такие развалины, как были оставлены гитлеровской армией в Польше, можно было еще увидеть лишь в одной стране – у нас.
До войны у нас не существовало туристских поездок, и вообще мало кто бывал за рубежом. А в сорок пятом сразу несколько миллионов наших людей оказалось в Европе. И с какой выдержкой, достоинством прошли они по ее дорогам. Я не раз замечал эту поразительную способность не удивляться попусту, не суетиться, сохраняя полнейшую собранность и спокойствие – привычку, свойственную русскому человеку.
Куда только не забрасывала судьба, но что же в этом, удивительного! На войне всякое увидишь.
Отбивали обратно дорогие сердцу города и деревни, освобождали наших людей – все это было уже привычно, постоянно.
Но здесь совсем другое – новое, щемяще неожиданное: наши девчушки, угнанные на чужбину, в неволю, в услужение. Русские девчонки, украинские и белорусские девчата, бесправные, безответные, втихомолку выплакавшие синие глаза и карие очи в тоске по родным местам, по своим близким.
Вон как они хохочут сейчас – еще бы, у них теперь вся жизнь впереди! А их освободители, такие же молодые, как они сами, лишь улыбаются – добро, по-мужски сдержанно, чуть снисходительно.
И во Вроцлаве, и в Познани, и дальше – в Германии доводилось мне посещать такие кладбища.
…Несколько лет назад я побывал в прекрасном польском городе Познани, жил там десять дней. По утрам я выходил из отеля, гулял по улицам и площадям. Стоял тихий, чистый октябрь, листва еще не опала. Варта под мостом текла медленно, умиротворенно.
В войну я не бывал здесь и не знал, что у этого моста второпях поставлен был когда-то дощатый щит с надписью: «Мост в Познани через Варту – последний мост перед логовом фашистского зверя!» Слова «перед логовом» были подчеркнуты.
В Румынии
Вторая мировая война, как всякая война, но в значительно большей степени, чем другие, дала толчок развитию и совершенствованию новой техники, оружия, выдвинула и воплотила новые тактические идеи. В ходе войны армия была практически перевооружена, и этот процесс естественно продолжался.
…Сейчас это уже воспоминание. Был у нас стариннейший, героический род войск, весьма активно участвовавший и в этой войне с начала и до конца, достойно выполнивший свою задачу, но исчерпавший себя и исчезнувший, сошедший после войны.
Кавалерия. Конница. С ней связаны сладостные картины детства. Буденный. Котовский. Чапаев… Цокот копыт по булыжнику. Или – еще лучше – комья земли из-под подков, конная лава, блистание шашек, черная буря бурок. Это заставляло замирать сердце.
И сейчас – заломленные папахи и фуражки, лампасы, струящиеся в голенища сапог, сдержанное ржание коней.
В последний период войны успешно действовали на юге казачьи части и соединения.
Да, роли окончательно переменились. Теперь только наши полководцы диктовали ход войны, планировали и осуществляли операции столь нацеленные и стремительные, а наши войска осуществляли прорывы и охваты столь глубокие, какие не удавались противнику даже в начальные недели войны.
Именно в таком, новом, темпе и стиле был взят Бухарест. Румынская столица сумела оценить это по достоинству.
С большой охотой румынский народ и армия вышли из войны на стороне Германии и стали нашим новым союзником. Мне случалось видеть заново укомплектованные бодрые румынские части, отправляющиеся на фронт.
А это – первые встречи и знакомства. Обоюдное стремление понять друг друга. И уже вполне деловое сотрудничество – совместный патруль.
В Болгарии
Народ Болгарии встретил Советскую Армию столь восторженно, с такой неподдельной радостью, как до этого бывало лишь на нашей земле. На шоссейные и проселочные дороги, на улочки и улицы деревушек, городов и самой Софии выплеснулось такое ликование, что могло показаться, будто уже нет войны.
У болгарского берега бьется и хлопает на свежем ветру бело-голубой флаг Военно-Морского Флота нашей державы. И стоит на палубе по стойке «смирно», с винтовкой у ноги, бравый черноморец, старшина второй статьи, а далеко за его спиной – нет, и в бинокли не рассмотреть! – Одесса, Новороссийск, Севастополь… Народно-освободительная армия Болгарии. Болгарские партизаны. Наши братья в борьбе с общим врагом. Бесстрашно и упорно, неся жестокие потери, не один год сражались они за свободу, и так же естественно – беззаветно повсюду поддерживало их население. И еще – в тяжелые и в победные наши времена всеми помыслами, всеми устремлениями души были они с нами. Не щадя своих сил и жизней, расшатывали они изнутри ненавистный режим, и настал момент, когда он затрещал и зашатался. Болгарская рабочая партия и Отечественный фронт успешно организовали и осуществили сентябрьское восстание. Как это прекрасно: не смириться и победить!
Успех дела был предопределен и тем, что в болгарские порты уже вошли боевые корабли Черноморского флота, а с востока, так, что прогибалась под их силой земля, катились по дорогам Болгарии наши армии.
Освобождение Советской Прибалтики
Бои в Прибалтике… Перед решающим нелегким сражением – вынос полкового знамени.
Такое бывает не слишком часто, я, например, вспоминаю за свою службу всего несколько подобных случаев. Обычно знамя хранилось в чехле в штабе, под неусыпной охраной специального поста, самого почетного в части. Достаточно было одного сознания, что оно есть.
Знамя – святыня полка, символ его боеспособности, мужества, верности присяге. Потеря знамени – самый тяжкий и горький позор. Не зря сберегали его, рискуя жизнью, при отступлении, в окружении, в трудные наши времена. Пробирались через леса и болота, плотно обмотавшись полотнищем, выходили к своим, рвали через голову гимнастерку и нательную рубаху, и у измученных войною людей просветлялись глаза и лица при виде тяжелой, темно-красной с золотом ткани – боевого, воинского, революционного знамени.
А если безжалостно кончались силы, уходила по капле жизнь вместе с последней кровью, оставляли иной раз красное полотнище в дальней деревушке, завещав остывающими губами – сберечь и передать нашим. И бывали поразительные примеры того, как неграмотная крестьянка, не понимавшая в точности – зачем, но твердо знавшая, что так надо, месяцами, а то и годами сохраняла на чердаке или в подполе знамя геройски погибшего и затем возрожденного с ее помощью полка.
Вдоль застывшего строя чеканят шаг по осенней траве командир, за ним знаменосец и два ассистента по бокам, и сердца бойцов наполняются отвагой и гордостью.
А спустя несколько страниц вы увидите другой снимок. Трофеи: вражеские знамена с отвратительным знаком – свастикой. Сколько попадалось нам таких знамен, оставленных, потерянных впопыхах. Плохи же стали дела у их владельцев!
