Необычайное путешествие - Кузнецова Вера Нестеровна (версия книг .txt) 📗
В полной темноте, держась друг друга, дети шли гуськом за женщиной. Она привела их в маленькую каморку с крошечным отверстием вместо окна. Дети почувствовали, что ступают по мягкой шкуре.
— Здесь будете спать, — сказала коротко уставшая за день женщина.
Опустившись на шкуру, Вася пошарил вокруг руками и обнаружил твердый валик из скатанной шерсти для изголовья. Примерился на нем — удобно ли будет? И мгновенно уснул.
Мальчик проснулся, почувствовав, что кто-то грубо и настойчиво тащит его за ноги. Он услышал тихое рычание Дозора и окончательно пришел в себя.
Было еще очень рано. В отверстие, заменявшее окно, вместе со свежей струей утреннего воздуха лился голубоватый рассвет. В дверях, вернее, на фоне шкуры, отгораживавшей каморку, стоял высокий, но какой-то нескладный мужчина с рыжеватой всклокоченной шевелюрой, в меховых штанах, торчавших клочьями. Это он тащил Васю за ноги из помещения. При этом он прыгал на одной ноге, отбиваясь другой от наседавшего Дозора. Все это показалось мальчику не столько страшным, сколько смешным.
— Наверно, отец, место которого мы заняли, — подумал Вася. — Но ведь мы же не самовольно… Нас пригласили.
Мальчик рванулся из рук незадачливого хозяина, нечаянно задев малыша, спавшего рядом. Тот немедленно заголосил. Женщина проснулась. С минуту она молча глядела на непрошенного посетителя, потом нехотя встала, молча взяла его за спутанные космы волос и выставила из помещения. Затем она взяла каменную чашу с небольшим углублением, зачерпнула рукой из стоявшего рядом кувшина горсть ячменных зерен и, высыпав их в чашу, принялась усердно растирать каменным пестом.
Васе было неловко оставаться праздным наблюдателем, и он предложил свою помощь. Пест был очень тяжел, зерна сперва выскакивали из этой примитивной зернотерки, но мальчик быстро освоил это несложное дело. Женщина принесла ему чашку, в которую нужно было высыпать готовую муку, и пошла по своим делам.
Вася старался изо всех сил. Скоро ему стало жарко, устали руки, но прекращать работу было стыдно. Он очень обрадовался, когда, услышав стук песта, проснулись Валерик и Кюльжан.
— Давай помогу, — предложила сразу девочка, взглянув на измученное лицо Васи.
— Пусть лучше Валерик меня сменит — пест очень тяжелый, — прерывающимся голосом возразил тот.
— Это не мужская работа, — запротестовал Валерик.
— Как тебе не стыдно, — вспыхнула Кюльжан. — Вот я скажу этой женщине, чтоб она не давала тебе лепешек, которые напечет из этой муки. Кто не работает, тот не ест!
— Уж и пошутить нельзя. — Давай, сменю, что ли!
И он начал лениво долбить пестиком в ступке. Зерна так и брызнули в разные стороны. Возмущенная девочка вырвала у него пест и усердно принялась за работу. Сменяя друг друга, она и Вася натолкли почти полную чашку муки. Валерик обиженно сопел и старался не смотреть на товарищей.
В азарте дети не заметили, что за ними издали наблюдают приютившая их женщина и Старшая Мать. Подойдя к ним, Мать, ласково проводя рукой по раскрасневшемуся личику Кюльжан, сунула ей и Васе по горсти диких сушеных груш и, взяв чашку с мукой, удалилась вместе с женщиной, не удостоив Валерика даже взглядом.
— Вот нас уже и премировали, — засмеялся Вася, грызя твердую, как дерево, грушу. — А ничего грушки! Угощайся, Валерик!
Но тот самолюбиво отверг угощение.
— Пойдемте, посмотрим, что это за дом! — предложил Вася, покончив с грушами, а то ночью мы ничего и не видели. Здесь, как будто, делать больше нечего.
Приподняв шкуру, служившую дверью, они вышли в общее помещение. Часть его была отгорожена такими же шкурами. Видимо, в нем жило несколько семей. Твердый пол внутри дома был сделан не только из утрамбованной, но даже и обожженной глины. В конце дома у выхода наружу был сложен каменный очаг, наверно, служивший зимней кухней. В углу лежали каменные топоры различных форм и размеров. Они были неплохо отшлифованы. Топорища были крепко привязаны к топорам через просверленные отверстия. Некоторые топоры напоминали скорее мотыги, на них были следы земли, и дети догадались, что обитатели дома этими мотыгами разрыхляют землю для своих посевов.
— Острога! — воскликнул Вася, вытаскивая длинное острие из кости с зазубринами на конце.
— Между прочим, — сказал Валерик, — мы с папой били рыбу острогой на Дальнем Востоке. Ночью сядем в лодку, зажжем факел… Рыба на свет подплывает совсем близко… Бей ее на выбор…
— Языком-то ты бить горазд, — насмешливо сказал Вася. — Это, конечно, легче, чем каменным постом.
Валерик покраснел и умолк.
— Пойдемте, посмотрим, что в другом конце дома, — предложила Кюльжан. И она, не ожидая их согласия, повернула обратно. Мальчики и не отстававший от них ни на шаг Дозор последовали за нею. Они дошли до висевшего поперек большого занавеса, сшитого из нескольких шкур.
— Не знаю, можно ли сюда заходить? — нерешительно оказала девочка. — Вдруг там кто-нибудь живет?
Дети прислушались, но до них не доносилось ни звука. Поколебавшись немного, Вася приподнял занавес, и они вошли в небольшое помещение ровной, почти квадратной формы, пол которого был весь устлан коровьими шкурами. Сквозь окошко, находившееся под самой крышей, проникал еще розоватый солнечный луч. Он падал прямо на каменный алтарь, расположенный у противоположной стены. На алтаре красовалась выточенная из кости статуя очень толстой женщины. Ее окружали вылепленные из глины изображения коров, овец и свиней.
— Игрушки! — воскликнул Валерик. — Наверно, у них здесь детские ясли! — И он, схватив одну из фигурок, начал рассматривать ее со всех сторон.
— Положи сейчас же на место, — строго сказал Вася. — Это не игрушки, а, наверно, как у тех людей, живших в пещере, тотемы. Только там были изображены дикие звери, а здесь — домашние животные.
— И эта толстая женщина из кости — тоже священная? — осведомился Валерик.
— Конечно, — сказала Кюльжан. — Мы же учили в истории: в это время в каждом доме было изображение женщины — праматери рода, дух которой охраняет жилище от врагов и вообще от всяких бед. Ей даже молятся, чтобы она послала урожай…
— Я чтот-о нигде такого не читал, — упрямился Валерик.
— Потому что ты, наверно, читаешь с пятого на десятое. А вот в том углу я вижу еще что-то интересное!
Там стояли большие горшки и сосуды из обожженной глины. Их бока были украшены разными узорами. В одних, как, заглянув, обнаружили дети, были зерна ячменя и пшеницы, в других — дикие сушеные фрукты. Два больших сосуда с узким горлом были тщательно заткнуты деревянными затычками. Вася с усилием вытащил одну, из сосуда со свистом и шипением вырвалась пена.
— Пиво! — воскликнул удивленно Вася. — Наверно, приготовлено к какомунибудь празднику.
— Неплохо бы попробовать, — облизнулся Валерик.
— Я тебе попробую! — пригрозила Кюльжан. Она поспешно заткнула сосуд пробкой и старательно вытерла следы пены, упавшей на его крутые бока.
— Нехорошо, что мы вошли сюда без спроса, — добавила девочка.
— Пойдемте скорее обратно. А что это ты все руки держишь за спиной? — Кюльжан обратила внимание на неестественную позу Валерика. — Ты, наверно, взял что-нибудь? Положи сейчас же на место!
Но мальчик упрямо попятился к стене.
— Стань, сестренка, у двери, — сказал Вася. — Я его сейчас поймаю.
И Вася, смеясь, бросился к товарищу. Тот метнулся в сторону и побежал за алтарь. При этом Валерик невольно разжал руки. В правой руке была острога, которую они рассматривали несколько минут тому назад.
— Стащил! — возмущенно воскликнул Вася. — Ну! Задам же я тебе сейчас!
Он яростно кинулся за Валериком и в тот же миг с удивлением и страхом увидел, что тот проваливается в неведомое подземелье вместе со шкурой, на которую ступил.
ВАЛЕРИКУ НЕ НРАВЯТСЯ ОБЫЧАИ РОДА
Это произошло так неожиданно, что ни Вася, ни Кюльжан не успели даже вскрикнуть. Вытаращив глаза, они стояли несколько мгновений, не смея шевельнуться. Им казалось, что при малейшем движении с ними случится то же самое. Из столбняка их вывело новое «чудо» — появление из-под земли головы Валерика.
