Голубая мечта (Юмористическая повесть в эпизодах) - Наумов Анатолий Иванович (е книги TXT) 📗
— Так ведь как принято?! — поспешно отбивается тот. — Прежде всего если у человека с анкетой в порядке…
— Вот, вот! — иронически подхватывает Младенцев. — Была бы анкета, а креслице найдется! — Затем заметно суровеет — До абсурда докатились! Лишь бы «не» и «ни» было в избытке! А надо, дорогой Дмитрий Калистратович, на первое место ставить деловые способности человека, а уж потом интересоваться, не охмурил ли ненароком какую-нибудь заезжую красавицу из Буэнос-Айреса…
— Да я что — против? — вспыхивает Куколяка, и его обширная проплешина окрашивается в розовый цвет. — Я говорю о том, что так сложилось на практике, что…
Управляющий опять не дает ему договорить.
— Сложилось? — гневно спрашивает он. — А позволь-ка поинтересоваться: кто в этом виноват?
— Ну откуда я знаю?! — сердится Куколяка, ерзая под обличающим взглядом Младенцева, направленным на него в упор.
— А кто же знает? — не дает ему спуску тот.
— Прошу, конечно, прощения, Геннадий Михайлович, но вы сами утверждали Дробанюка начальником управления! — подпрыгивает зам, как задиристый петушок.
— Отчасти верно, — спокойно реагирует на это управляющий. — Я ведь тогда был сравнительно новый человек в тресте… А кто мне документики подсовывал на этого Дробанюка? — обводит он поочередно требовательным взглядом зама и кадровика. — Не вы ли в том числе, голубчики? — И выпрямляется в кресле с оскорбленно независимым видом. — Так-то… — Помолчав, он произносит более примирительно — А теперь вот неизвестно, что делать с этим Дробанюком…
Младенцев задумчиво барабанит пальцами по столу. Насупившийся Куколяка сопит — видимо, обиделся. Кадровик озабоченно роется в папке.
— Так что будем делать с Дробанюком, спрашиваю? — вдруг резко, с металлом в голосе говорит управляющий, откидывая свою волнистую гриву. — Гнать в три шеи, несмотря на розовую биографию?
— Зачем же так? — кривится зам.
— А по вашим данным, кроме анкетных, его на ракетный выстрел к руководящей работе подпускать нельзя! — с убежденностью произносит Младенцев. — Рядовую работу ему тоже, оказывается, нельзя доверить. Значит, остается одно — выгнать его ко всем чертям… Что — негуманно, Дмитрий Калистратович? — атакует он зама, приняв его насупленность за активное несогласие.
— Нас могут не понять, Геннадий Михайлович, — глядя куда-то вниз, мимо стола, тихо роняет Куколяка. — Скажут: куда смотрели, когда назначали?..
— Да, елки-моталки, ситуация. Самое смешное, что так оно и будет… — вздыхает управляющий. — Послушай, Буценко, — обращается он к кадровику, — а нет у нас чего-нибудь свободного малость повыше? Должностишки какой-нибудь безобидной нету?
Тот морщит лоб, прикидывая, есть ли подходящая вакансия.
— В отдел снабжения разве? — вслух размышляет он. — Завсектором туда требуется.
— В отдел снабжения ни за что! — взвивается Куколяка. — Пока я курирую его, Дробанюка там ноги не будет! Не хватало еще снабжение дезорганизовать.
— Ну, тогда разве заместителем главного механика, — неуверенно предлагает кадровик.
На этот раз против управляющий.
— На этом месте мозги требуются, — объясняет он. — Не-е, это не для Дробанюка…
Они еще перебирают несколько возможных вариантов, но ни один не подходит, везде надо уметь работать.
— Эх, положеньице! — вздыхает Младенцев, подперев обеими руками щеки. — Куда ж девать этого Дробанюка? В ракету да на Луну его, директором кратеров, пусть их подсчитает, авось пригодится?.. — Потом поворачивается к заму — Слушай, Дмитрий Калистратович, а в рамках штатного расписания нельзя изобрести чего-нибудь?.. Чтоб не бей лежачего, как говорится?
— Не-е, — кивком головы решительно отвергает эту мысль тот. — По штату все под завязку, Геннадий Михайлович.
— Что же — оставлять его начальником управления? — с раздражением спрашивает управляющий. — Пусть и дальше продолжает свою разрушительную работу?
И тут снова подает свой робкий голосок кадровик.
— По штату, Геннадий Михайлович, у вас должен быть еще один заместитель…
— Какой еще заместитель? — удивляется управляющий. — Ах, да, по общим вопросам!
— Верно, должен быть, — со значением подтверждает Куколяка. — Хотя и обходились без него почти год.
— На что ты намекаешь? — хмурит брови управляющий.
— Да ни на что я не намекаю, — пожимает плечами тот, давая понять, что он сказал это без всякой задней мысли.
— Ты не крути, знаю я тебя, — разоблачительно смотрит на него Младенцев. — Ты пытаешься намекнуть на то, что Дробанюка можно было бы… — Он не договаривает, но хитрым прищуром глаз показывает, что все отлично понял.
— Я ничего не пытаюсь, — легко заводится Куколяка. — Но если уж начистоту, то на этом месте Дробанюк принес бы минимум вреда для производства!
— Э-э, куда хватил! — говорит управляющий, и по его примирительному тону ясно, что этого он уже не исключает. — Гм-м… Ну, допустим, поставим Дробанюка замом. А основания? Все-таки это повышение, и коллектив спросит: за какие заслуги? Что мы на это ответим? Чем обоснуем свою позицию?
— Так ведь анкета у человека какая! — горячась, вскакивает Куколяка. — Вы же сами говорили, что ангельская!
Младенцев кисло морщится.
— Опять эта анкета!..
— Ну, а если дело требует? — наступает тот.
— Анкета тоже должна что-то значить, — опять прорезывается голосок у кадровика.
— Вот так и идем на компромисс с собственной совестью! — театрально воздевает руки управляющий.
— Ничего, один раз в виде исключения можно, — продолжает гнуть свое Куколяка. — К тому же давайте внимательно проанализируем, как именно Дробанюк завалил работу управления. Это же по-своему незаурядно. Даже талантливо, я бы сказал…
Младенцев удивленно отшатывается и в этой напряженной позе внимательно следит за логикой зама.
— Завалить работу тоже можно по-разному! — подскочив, по-птичьи машет тот руками. — Одно дело, что у Дробанюка ничего не получалось в силу большой тупости и неспособности. Но ведь человек старался, хотя и невпопад, человек кипел, пусть даже как пустой чайник! Не всем дано быть выдающимися организаторами, Геннадий Михайлович, вы это лучше других знаете. Главное, что Дробанюк разваливал управление энергично и настойчиво!
— Насколько я тебя понял, Дробанюку надо немедленно похвальную грамоту выдать за эту настойчивость и энергию? — с нескрываемой иронией спрашивает управляющий.
— Не об этом же речь, Геннадий Михайлович, — взмахом руки решительно отвергает эту иронию Куколяка. — Речь о том, что мы можем с чистой совестью обосновать назначение Дробанюка тем, что он товарищ энергичный и старательный. Кто против этого возразит? А с учетом прекрасных анкетных данных и вообще…
— М-да, — раздумчиво произносит управляющий. — Смысл в этом есть… Действительно, человек копошился, предпринимал что-то там, барахтался…
— Пройдет за милую душу! — страстно убеждает Куколяка. — Вот увидите.
— Ладно, — соглашаясь, машет рукой Младенцев. — Зови Дробанюка, Буценко.
Кадровик резво бросается к двойной дерматиновой двери, но управляющий тут же нерешительным взмахом руки останавливает его.
— Погоди, лучше не надо…
— Ну, почему же?.. — всплескивает руками Куколяка.
— Да потому, — морщится тот. — Общие вопросы из конкретных состоят. Так что номер не пройдет. Тем более, что ими действительно заниматься надо.
— Генна-адий Михайлович! — укоризненно произносит зам. — Ну, разве ж мы не занимаемся?! Надо найти такое решение, чтобы все были довольны…
— И что ты предлагаешь? — недоверчиво спрашивает управляющий.
— Выход простой, — убежденно доказывает тот. — Занимались же мы в тресте этими вопросами раньше — и все было в ажуре, кажется.
— Это только кажется, — возражает Младенцев. — Не-е, — отрицательно покачивает он головой, — надо, чтобы ими занимался один человек Вопросы общие, а ответственность должна быть конкретной.
— Один никогда не потянет, — с жаром убеждает его Куколяка. — Ну, хорошо, — говорит он, — часть вопросов возьму я на себя, часть — Загорулькин.
