Том 3. Человек-амфибия - Беляев Александр Романович (читаем книги txt) 📗
Ванюшка опустил письмо на колени и посмотрел на слушателей. На них письмо, видимо, произвело большое впечатление, особенно на Волкова, который понял в нем гораздо больше, чем Конобеев. На Макара же Ивановича произвело впечатление то, что о разведении подводной капусты знают в Ленинграде ученые люди и что они находят это дело осуществимым и хорошим.
У всех настроение поднялось. Конобеев хлопнул по коленям огромными лапищами и сказал глухим басом свое любимое:
– Однако!.. Выходит так, – продолжал он после паузы, – что дело на мази. Остановка за деньгами.
– Макар Иваныч, ты же сейчас говорил, что из этого дела ничего не выйдет.
– В Ленинграде сидят люди поумнее нашего зава, – ответил Конобеев.
– Теперь надо только обхлопотать это дело, – сказал Ванюшка. – В Далькрайсоюз пойдем, в Амурсельсоюз толкнемся, все краевые учреждения облазим. А если здесь поддержки не найдем, до Москвы доберемся. На этакое дело деньги должны найтись. И мы найдем их! В лепешку разобьемся, а достанем!
На том и порешили.
С этого дня начались для подводных земледельцев «хождения по мукам».
В одном краевом учреждении их принял хмурый человек в очках. Он слушал их, покуривая папиросу и пощипывая реденькую мочальную бородку. Иногда поднимал правую бровь, что у него выражало удивление, иногда едва заметно усмехался краешком губ и складками в углах век. Ванюшка на этот раз решил действовать прямо и изложил весь план о подводном земледелии, о подводных плантациях, насаждаемых водолазами, о грандиозных цифрах добычи капусты. Только о подводных тракторах он не решился сказать. Но и того, что он сказал, было достаточно, чтобы заставить хмурого человека развеселиться. В конце доклада Ванюшки хмурый человек показал даже свои кривые зубы, обнаженные улыбкой. Надо ему отдать справедливость, он умел слушать.
Когда Ванюшка окончил, вытер вспотевший лоб и уселся на стул, как подсудимый, сказавший свое последнее слово, хмурый человек, не переставая улыбаться, поправил очки и сказал:
– Так! – Голос его с хрипотцой не предвещал ничего хорошего. – Грандиозно! Великолепно! – Он затянулся папироской и, переменив тон на деловую скороговорку, неожиданно начал сыпать слова, как горох: – Но нужно ли весь этот подводный огород городить, дорогие мои? Знаете ли вы, какую площадь занимает Дальневосточный край? – Хмурый человек поднялся и указал на карту, висевшую на стене. – Вот, полюбуйтесь!
– Видали! – не очень-то любезно ответил Ванюшка.
Хмурый человек посмотрел на него строго, как учитель на ученика, который перебивает учителя, и продолжал:
– Дальний Восток занимает площадь в два миллиона семьсот семнадцать тысяч семьсот квадратных километров. Вы понимаете, какая это махина? Для примера можно сказать, что на поверхности Дальневосточного края укладываются Италия, Бельгия, Румыния, Португалия, Чехословакия, Финляндия, Дания, Франция, Германия, да еще останется излишек без малого в полмиллиона квадратных километров. А населения во всем крае меньше, чем в одной Москве! Если бы плотность Далькрая была такая, как, скажем, в Полтавщине, то есть около семидесяти пяти человек на квадратный километр, то в наших привольных местах можнo было бы разместить сто семьдесят восемь миллионов пятьсот шестьдесят тысяч человек, – больше, чем во всем СССР! Есть где разойтись! Земли непочатый край. Мы еще далеко не освоили этого огромного участка земной суши. Пашите, насаждайте плантации, садите огороды, сколько вашей душе угодно. Устраивайте совхозы, колхозы, фермы. Не проще ли это, чем лезть под воду, чтобы насаждать морскую капусту? – И хмурый человек победоносно посмотрел на Ванюшку поверх очков. Ванюшка не сдавался.
– Но разве это противоречит одно другому? – спросил он. – Пусть кто хочет пашет землю, а мы хотим пахать дно океана, потому что это даст нам экспортный товар, валюту. Мы желаем использовать природные богатства края. Мы…
Но человек в очках был против «фантастических проектов».
Друзья ушли ни с чем. Сколько еще таких диспутов, стычек, разговоров пришлось им вести, прежде чем, наконец, необходимые суммы были отпущены! Рабкоры писали корреспонденции, шумели, «бузили». Волкову и Ванюшке пришлось побывать даже в Москве.
Глава 6
В «море-окияне»
Самый трудный и скучный период организации кончился. Дальше начиналось дело. В мае приехал Гузик с несколькими водолазными костюмами. Приезд этот был целым событием в жизни подводных земледельцев. Предстояла проба аппаратов. Гузик, Волков, Конобеев и Ванюшка выехали на катере. Океан был спокоен, погода отличная.
У друзей было веселое, радостное настроение. Расположившись на палубе катера, Гузик показывал аппараты и давал объяснения:
– Вот это – «летний» костюм. Он устроен по типу японских водолазных костюмов для небольшой, сравнительно, глубины – метров до семидесяти. Летним я его называю потому, что весь он состоит только из наносника с очками, фонаря да ранца-лаборатории, где аккумулятор превращает морскую воду в кислород. Надев этакую маску на лицо и привязав ранец за спину, можно опускаться на дно голым, что, конечно, приятно лишь в теплое время года, когда тепла и океанская вода. В таком «костюме» из носа и очков вы будете иметь полную свободу движений. Для подводных работ это очень ценно. Этих аппаратов я привез пока парочку, но сделать их можно очень много в короткий срок.
– Заткнем за пояс японцев! – весело сказал Ванюшка, примеряя маску. – Хорошо! Очень хорошо! – хохотал он, поглядывая на себя в маленькое зеркальце. Конобеев протянул лапищу ко второму аппарату. Но Макара Ивановича ждало разочарование. Каучуковый наносник покрывал лишь самый кончик его носа – уж очень велик да мясист был нос Макара Ивановича.
– Не с твоим носом водолазом быть, Макар Иваныч! – шутил Ванюшка. – Этот нос семерым бог нес, одному достался. Впрочем, если отрезать с килограмм, то, может быть, и войдет.
– Однако нечего зубоскалить, – обидчиво отвечал Макар Иванович. – И ничего плохого нет. Сказано: чем носовитей, тем красовитей.
– Не печальтесь, Макар Иванович. Я вам сделаю аппарат по особому заказу. Каучука и на ваш нос хватит, – успокоил старика Гузик.
А оглашенный Ванюшка уже сверзился за борт в своей маске, нырнул, но скоро выплыл наружу, едва не задохнувшись. Он еще не привык вдыхать кислород носом, а выдыхать углекислоту ртом. К аппарату надо было привыкнуть.
– Успеешь еще наглотаться морской воды! – крикнул ему Гузик. – Лезь, слушай дальше!
Ванюшку подняли на борт.
– Харафо, только вода в рот лезет! – сказал Ванюшка.
– Это – «зимний» костюм, – продолжал свои пояснения Гузик. – Это, собственно, обычный водолазный косном, если не считать того, что снабжение кислородом происходит из собственного «газогенератора». Но тут, впрочем, есть еще одно маленькое усовершенствование, – скромно заявил он. – В материи – подкладке костюма – имеются металлические нити, которые соединены с аккумулятором. Нити могут нагреваться и давать тепло. В таком костюме можно, не боясь схватить насморк, опускаться в ледяные волны Ледовитого океана или подниматься на высоту в десять тысяч километров над поверхностью Земли.
Наконец последнее – жесткий аппарат для подводных глубин, – продолжал Гузик. – В нем можно погружаться на триста метров и более. Он снабжен особо сильными фонарями. Не знаю, понадобится ли вам этот аппарат. Ведь уже на глубине пятидесяти метров дно опустевает, а на глубине четырехсот – нет крупных водорослей. Морская флора сосредоточена на узкой полосе, идущей не далее полутораста морских миль от берега. А дальше и глубже все бесконечное протяжение дна морей является пустыней, лишенной всякой растительности.
– Да, но нам жесткий аппарат может понадобиться для исследовательских целей. В конце концов дно океана изучено далеко не полно, – возразил Волков.
