Девушка из министерства - Адамян Нора Георгиевна (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Мой незабвенный друг Шмавон может спать спокойно. Его жена останется верна ему. Она будет жить, как одинокое дерево на вершине горы. Эрик, я ценю тебя!
В этой красивой речи имелись кое-какие неточности. Шмавон никогда не был другом Врамшапуха. Они виделись один-единственный раз, когда жених приезжал из своего села за невестой. И было тогда братцу Врамшапуху всего тринадцать лет.
Но об этом никто не вспомнил. По загорелому лицу Эрик бежали слезы, она вытирала их ладонями.
Врамшапух со строгим выражением лица выпил водку. Бавакан, громко вздохнув, потянулась за рюмкой, но Мацо спросил:
— Я не понял — за что буду пить? Ты, Врамшапух, сказал насчет дерева. Но дерево каждой весной цветет и свой плод дает. Его обычаи такие.
— Человек потому и человек, что живет по другим законам.
— Нет такого закона, чтоб всю жизнь нести горе.
— Есть высокие понятия и традиции, которые не всем доступны.
Мацо беспомощно огляделся. Он искал поддержки. Ему было трудно вести этот иносказательный разговор. Эрик откровенно плакала. Тамам потупилась. Бавакан тоже смотрела в сторону.
— Давай, брат, криво сядем — прямо скажем, — решился Мацо. — Чем я тебе не подхожу? Чем не нравлюсь? Выскажи начистоту.
— А кто ты такой, чтоб мне нравиться? Я тебя до сих пор не знал и дальше знать не хочу.
— Не знал? — крикнул Мацо. — Ах ты…
Он готов был сказать что-то отчаянное, но спохватился, встал из-за стола и, размахивая на ходу руками, пошел к двери. Там он снова обернулся к Врамшапуху:
— Я, когда это дело начинал, много думал. И о нем тоже думал. — Мацо кивнул на фотографию Шмавона. — Я убежден, что ему ничего плохого не делаю. И для Эрик только хорошего хочу. А вот тебя не учел.
Он толкнул дверь и пошел было прочь.
— Мацо! — отчаянно закричала Эрик.
Бригадир сумрачно взглянул на нее с порога.
— Он никуда не уйдет, — с вызовом сказала Эрик.
Первая отозвалась Бавакан:
— Ты садись, Мацо.
— Садись, не обижайся, — увещевательным тоном опытной учительницы позвала Тамам.
— А кто я такой, чтоб обижаться? — с горечью спросил Мацо. И, не выдержав, закричал: — С детства из одной миски ели — он меня не знает! Кого он тогда знает? Я вам скажу — себя он только знает. Одного себя!
Первый раз в жизни промолчали сестры, когда при них нелестно отозвались о Врамшапухе.
Мацо решительно шагнул к столу, поглядел на родню, обхватил Эрик руками и крепко поцеловал в губы. Так по старинному обычаю он закреплял свои жениховские права.
Потом с видом человека, свершившего торжественный обряд, сел и усадил рядом с собой Эрик.
Врамшапух не мог этого вынести. Хотел покинуть стол. Бавакан удержала его за руку.
— Куда ты? Твое место здесь.
— Если мое слово ничего не значит в этом доме…
— Хозяин дома ты. Будешь ты здесь жить?
И это спрашивала сестра Бавакан, которая лучше всех знала, что жить он здесь не может. Только сегодня он рассказывал ей о своей работе, делился планами. Свет перевернулся, что ли?
— Братец, — вдруг горячо заговорила Эрик, — все тебе будет, как было, и мед, и масло, и фрукты. Не беспокойся ты, не думай об этом!
С чего она взяла, что он думает о таких вещах!
Врамшапух подыскивал слова, выражающие негодование, но сестра Бавакан опять помешала ему.
— Для тебя, братец, все как было, так и останется, — устало заверила она.
Тогда, опершись руками о стол, Врамшапух поднялся, секунду постоял, покачиваясь в раздумье, и ушел, выразив этим свое отношение ко всему происходящему.
Он не сомневался, что сестры поймут его молчаливый протест. Сейчас им станет неловко, они забеспокоятся, с места поднимется одна, потом другая. Выбегут искать его, уговаривать, как в детстве, когда он, пугая их, прятался в пустой карас из-под вина, а девчонки бегали, крича охрипшими от слез голосами: «Братец, родной, где ты, отзовись!..»
В саду рядами стояли низкорослые, круглые персиковые деревца, у забора подымались мощные кроны орехов. От шелковистых листьев сусанбара остро пахло мятой. Где-то стрекотал сверчок.
Когда-нибудь Эрик еще скажет спасибо за то, что Врамшапух расстроил этот брак. Он правильно сделал — встал и ушел. Теперь Мацо не остается ничего другого, как покинуть дом. Не будет же гость сидеть за столом без хозяина!
Но время шло, а Мацо не уходил. Врамшапуху надоело стоять под деревьями, где была застойная, влажная духота. В комнате зажегся свет. Стало видно, что они все еще сидят за столом.
Врамшапух подошел ближе. Сестра Тамам громко говорила:
— Живите так, чтоб мы радовались, глядя на вас. Будьте счастливы.
И Мацо серьезно отвечал:
— Будем!
По их милости Врамшапух проводит ночь в саду. Ему это надоело. Кто хозяин в доме? Может быть, он хочет отдохнуть на своей кровати!
Раза два Эрик подходила к двери, вглядывалась в темноту, и тогда Врамшапух отскакивал от окна, точно вор.
Наконец под тяжелыми сапогами Мацо заскрипели деревянные ступеньки и с улицы послышалась его громкая песня.
Врамшапух поднялся на балкон. Там, прислонившись к перилам, стояла Бавакан. Чему-то улыбаясь, она, пожилая женщина, подпевала:
Брат остановился возле нее. Надо из этой нелепой поездки извлечь хоть какую-нибудь пользу.
Когда сестра поедет к академику? Хорошо бы это сделать поскорее. Хоть завтра.
Бавакан ответила не сразу.
— А знаешь, братец, не поеду я к профессору. В этом деле ты уж сам за себя как-нибудь…
Утром, когда дядя Торос пригнал машину, чтоб отвезти Врамшапуха в город, сестер уже дома не было. Бавакан затемно на первом попутном грузовике отправилась в свой колхоз. Тамам что-то понадобилось в здешней школе. Эрик убежала на виноградники.
Врамшапух сидел в машине, и дядя Торос последний раз протирал тряпкой серые бока «Победы», когда мимо прошли женщины с мотыгами в руках.
— Эй, дядя Торос, что, просватали Эрик? — крикнула одна.
— Говорят, крепко просватали, как молодых, с поцелуем, — засмеялась другая.
— Крепко, крепко просватали, — тоном очевидца ответил дядя Торос, — по-мужски дело сделали. Даром, что ли, братец из города приезжал? Как гора стоит он за плечами сестер.
И, сев за руль, старик включил мотор.
