Москва слезам не верит - Черных Валентин Константинович (читаем книги онлайн txt) 📗
– Конечно есть.
– То, что ты мне рассказал, я никогда и никому не расскажу. Клянусь! – пообещала Людмила.
– Лучше, конечно, не рассказывать, – согласился Еровшин. – Хотя в свое время мои портреты были напечатаны почти во всех газетах мира. Давай ложиться.
– Я наверху, если не возражаешь.
– Боишься, что свалюсь? – рассмеялся Еровшин.
– Боюсь, – призналась Людмила.
– Не бойся. – Еровшин показал на довольно высокую планку, которая даже при резком торможении не позволяла пассажиру вывалиться.
– Я раньше никогда таких вагонов не видела, – призналась Людмила.
– Их на весь Советский Союз осталось всего восемь штук. Раньше умели ценить комфорт. Когда я куда-нибудь еду, всегда заказываю билет в такой вагон.
– А если в поезде нет такого вагона?
– Тогда я не еду.
Когда Людмила проснулась утром, Еровшин уже брился почти бесшумной бритвой на батарейках. Людмила выпила чаю, закурила сигарету и задумалась. Поезд прибывал в Таллинн через полчаса, на перроне будет встречать режиссер. Он наверняка, когда привезет в гостиницу, захочет, чтобы она тут же легла с ним в постель.
– Ты о нем не думай, – подсказал Еровшин.
– О ком?
– О режиссере. Пусть думает он. Ему придется выкручиваться.
– Не поняла.
– Дело в том, что у него две семьи. Одна женщина еще с института – Женя, актриса, очень средненькая, он ее иногда снимает в маленьких ролях. Она родила ему сына. А когда он делал свою первую картину, в массовке снималась студентка. Короче, она родила от него двойню. Сейчас девочкам по десять лет. На первую половину экспедиции всегда приезжает первая жена с сыном. А вчера к нему приехала вторая жена с девочками.
Зачем же он приглашал меня на съемки, подумала Людмила.
– А он знает, что я сегодня приезжаю?
– Знает, если ты ему сообщила.
– Я не сообщала.
– Значит, не знает. Наверное, у него возникнут некоторые трудности. Сейчас в Таллинне с гостиницами трудно. Обычно заказывают, как минимум, за неделю.
Людмила представила, что она сидит в фойе гостиницы, свободных номеров, конечно, нет. Хорошо, если ее подселят к какой-нибудь ассистентке, а то просто поставят раскладушку. Что же будет делать режиссер?
– Мужская месть? – взглянула она на Еровшина.
– Ну, совсем крохотная, – улыбнулся Еровшин.
Режиссер ждал на перроне. Он увидел Людмилу, поздоровался с Еровшиным и вдруг сказал ему:
– Надо было предупредить, что вы вдвоем.
– Извините, но ведь вы приглашали Людмилу Ивановну. Я сам был тому свидетелем.
– С местами в гостинице какой-то кошмар. – Режиссер сморщился, будто съел что-то очень горькое. – Извините, мы вам не могли достать люкс, но одноместный номер – вполне хороший.
– Можете не беспокоиться, – успокоил его Еровшин. – Я остановлюсь в нашей ведомственной гостинице.
– Замечательно! – обрадовался режиссер. – Тогда ваш одноместный номер мы можем выделить Людмиле Ивановне.
Людмила посмотрела на Еровшина. Тот полуприкрыл глаза.
– Нет, – покачала головой Людмила, – я, пожалуй, тоже остановлюсь в ведомственной.
Из-за спины режиссера возникли два рослых парня, подхватили чемодан Людмилы и сумку Еровшина. Еровшин и Людмила пошли по перрону. Режиссер пытался пристроиться рядом.
– Нам надо договориться о встрече, – предложил он Еровшину.
– Я приеду на съемку.
– Когда за вами прислать машину?
– Меня привезут.
– Мы сегодня снимаем на побережье.
– Я знаю. Буду в четырнадцать часов.
– В это время у нас перерыв на обед.
– Перенесите обед на час раньше.
Они вышли на привокзальную площадь. Тут же подкатила черная «Волга». Шофер распахнул дверцы перед Людмилой и Еровшиным. Еровшин сел рядом с Людмилой на заднее сиденье. Парни, что несли их вещи, сели в другую машину.
По узким улицам Таллинна ехали медленно, потом, когда выбрались за город, машины набрали скорость.
Ехали молча. Людмила подумала, что вряд ли у нее сохранятся отношения с режиссером.
Ведомственная гостиница оказалась дачей на берегу моря. Рядом было еще несколько дач.
Их встретила женщина средних лет.
– Людмила Ивановна, ваша комната наверху.
Комната оказалась целым этажом с гостиной, спальней, ванной и туалетом. И мыло, и белые махровые халаты, и шампуни «Флорена» – все как в квартирах на Таганке и Садовом кольце в Москве. По-видимому, их закупали оптом для всех подразделений.
Людмила приняла душ, переоделась и спустилась вниз. Стол для завтрака был уже накрыт. Еровшин залил кукурузные хлопья горячим молоком, это же проделала и Людмила. Еровшин выпил чашку кофе с поджаренным хлебом и джемом. Людмила не выдержала и съела несколько сосисок, очень уж соблазнительно выглядели, в Москве продавали белесые, безвкусные или очень соленые.
– Ты ведь была в Таллинне! – заметил Еровшин.
– Была.
– Если хочешь посмотреть, что не видела на экскурсии, или походить по магазинам, можешь взять машину.
А ведь я ему никогда не говорила, что была в Таллинне на экскурсии, подумала Людмила.
– У тебя дела? – спросила Людмила.
– Нет. Я хочу посидеть у моря, может быть, пройтись…
– Ты хочешь побыть в одиночестве?
– Я всегда радуюсь, когда ты рядом.
Они вынесли шезлонги и пледы. Еровшин читал пухлые иностранные газеты, Людмила взяла для себя детектив Агаты Кристи, изданный в Таллинне на русском языке.
Но читать не стала, ей хотелось обсудить ситуацию.
– А первая жена знает о существовании второй?
– Знает, – подтвердил Еровшин.
– И как же они уживаются?
– Они оказались разумными женщинами. Первая жена понимала, что актриса она очень слабенькая и, если уйдет, ее никто не будет снимать даже в эпизодах. Поэтому все происходит, как должно происходить. Она приезжает на съемки, снимается в эпизоде, приходит на его премьеры в Дом кино как жена. Она как бы первая. Другая приезжает в экспедицию во вторую очередь, ходит в Дом кино с детьми, но только не на премьеру, а на показ для студийных работников. Кстати, детей он усыновил.
– А разве можно, не женясь, усыновить? – удивилась Людмила.
– Конечно можно.
– Какие же вы подлецы, мужики, – вздохнула Людмила, – оказывается, все вам можно.
– Как и вам!
– Мы такое себе не позволяем. Когда у женщины есть муж и есть любовник, муж никогда не знает о любовнике.
– Очень часто знает, – не согласился Еровшин. – Но смиряется, если любит. Я знаю одного академика, очень талантливый ученый, мировая величина. Он был женат, любил свою жену и влюбился в другую женщину. Он не мог бросить жену и не мог отказаться от любимой женщины. Он заболел, чуть не сошел с ума. И тогда эти женщины, которые тоже любили его, собрались, обсудили ситуацию и решили жить втроем. Этот брак втроем продолжается уже двадцать лет.
– Они живут в одной квартире?
– У них две квартиры в одном доме.
– А я бы могла договориться с твоей женой?
– Вряд ли, – подумав, ответил Еровшин.
– Расскажи о ней, – попросила Людмила.
– Она умерла два года назад.
– И ты мне ничего не сказал об этом? – поразилась Людмила.
– Ты никогда меня не спрашивала о жене.
– Ты ее любил?
– Да.
– А меня?
– Да.
– Но почему я не родила от тебя ребенка?
– Ты этого не хотела. Ты всегда хотела выйти замуж. Ты и сейчас этого хочешь.
– Хочу. Наконец-то ты свободен.
– Я всегда был свободным.
– А если бы я родила от тебя сына?
– Сейчас ему было бы восемнадцать лет. Он бы учился на первом курсе института.
– Который готовит шпионов?
– Никогда. Я бы ему этого не посоветовал. Он выбрал бы сам.
– А у тебя есть дети?
– Да. Две дочери. Одна в Москве, разведена с мужем. Другая в Лондоне, муж – дипломат. У меня трое внуков.
– Я бы хотела познакомиться с твоей дочерью.
– Я познакомлю.
– Она не догадывается, что у тебя есть я?
– Наверное, догадывается, но эту проблему мы с ней никогда не обсуждаем.
