Пусть всегда светит солнце (Рассказы) - Панферов Ким Федорович (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью TXT) 📗
Кулар стоял около ствола столетней лиственницы, сжимая в руках карабин и пристально вглядываясь в темноту. Ныли ноги, от усталости болела спина, хотелось потянуться, прилечь на землю, но Кулар даже не шевелился. У ног его, опустив голову на лапы, лежал Волчок— огромная рыжая лайка. Где-то далеко за горами брезжил рассвет, но Кулар с трудом различал небольшую трону, ведущую к водопою. Казалось, тишина непроницаемой стеной окружила тайгу — ни звука, ни шороха, ни ветерка.
Вдруг Волчок насторожился, шерсть на загривке вздыбилась. Кулар взглянул на него и прислушался: ничего не было слышно. Но Кулар знал, что Волчок напрасно не насторожится. Вот и он уже явственно различил тихий шорох, сухой треск сломанной ветки.
Сердце Кулара забилось часто-часто, когда он увидел в кустах клыкастую голову кабана. Медленно подняв винтовку к плечу, он повел стволом. Грянул выстрел, и все исчезло.
«Неужели промазал?» — тревожно подумал Кулар, вгоняя в ствол новый патрон. Он знал, каким опасным становится раненый кабан и с какой яростью он набрасывается на своего обидчика.
Но все было тихо. Кулар осторожно пошел к кустам, куда почти одновременно с выстрелом бросился Волчок. Не успел он сделать несколько шагов, как пес выбежал навстречу и весело запрыгал вокруг, стараясь лизнуть в лицо.
— Уйди, Волча! — прикрикнул Кулар и осторожно раздвинул кусты.
— Убил, Волча, убил! — радостно закричал он, увидев лежавшего на земле кабана. Волчок залился звонким лаем, но вдруг резко прыгнул в сторону и замер — невдалеке раздался еще один выстрел.
— Харакпен это, Волча, Харакпен, — сказал Кулар и заторопился к лошадям.
Вскоре веселые и довольные Харакпен и Кулар ехали верхом на конях. Позади каждого к крупу лошади была приторочена тяжелая кабанья туша. Кулар взволнованно рассказывал, как он услышал шорох, как увидел кабана.
Но вот тайга кончилась, и перед всадниками открылась местность, густо заросшая невысоким караганником.
— Сделаем привал, — сказал Харакпен. — Отдохнем да перекусим немного.
Расседлав коней, они привязали их около небольшой кудрявой березки и устроились на берегу речки.
— Кто это? — вдруг спросил Кулар.
Харакпен проследил за его взглядом и увидел выходившего из тайги человека. На нем был старый, потрепанный ватный халат, кожаные сапоги и меховая шапка. На руке висела плетка. Он подошел к костру и поздоровался по-тувински:
— Эки, эштер!
— Эки, эки! — отозвался Кулар с любопытством разглядывая незнакомца.
«Откуда он? Вроде в нашем районе я его никогда не видел. Странно, как будто идет издалека, судя по одежде и обуви, а никаких припасов с собой не имеет. Даже ружья нет. Как это он в тайгу без него идти решился?»
Но Кулар был настоящим тувинцем, и поэтому он молча налил в кружку чай, пододвинул незнакомцу хлеб и мясо.
«Здорово же он проголодался», — опять невольно отметил Кулар, видя, как тот жадно набросился на еду.
Некоторое время все молча ели. Потом пришелец отодвинул в сторону кружку. Харакпен протянул ему кисет с табаком. Тот достал трубку, набил ее, выкатил из костра уголек, прикурил и неторопливо заговорил.
Из его рассказа Харакпен и Кулар узнали, что его зовут Кок-оол, он из соседнего района, приехал сюда к своему дальнему родственнику. По дороге с ним приключилось несчастье — во время переправы через горную реку его коня сорвало с брода и унесло.
— Видно, чем-то я прогневил Танды-эзи, — вздохнул Кок-оол.
— Зачем неправду говоришь? — сказал Харакпен. — Я узнал тебя, Кара-бай.
Кара-бай зло взглянул на Харакпена, но сдержался и лишь засмеялся:
— Ну что ж, узнал так узнал, тем лучше. Мне нужны лошадь и карабин.
Харакпен покачал головой:
— Ни лошади, ни карабина ты не получишь. Придется тебе об этом попросить в нашем Совете.
Харакпен медленно поднялся с земли и пошел к лошадям. И тут Кара-бай неожиданно вскочил на ноги, догнал Харакпена и ударил его ножом в спину. Харакпен упал как подкошенный. Ошеломленный Кулар бросился к камню, где лежали карабины. Кара-бай погнался за ним. Он уже занес нож, но навстречу ему поднялся ощетинившийся Волчок.
Кара-бай выругался и круто повернул назад к лошадям. Вскочив на одну, он хлестнул плеткой другую так, что она галопом рванулась в сторону, гикнул и поскакал.
— Волчок! — закричал Кулар. — Возьми!
Собака рванулась вслед за Кара-баем. Кулар подбежал к Харакпену и, разорвав на нем гимнастерку, туго перевязал рану полосами от рубашки.
Харакпен застонал и открыл глаза:
— Кулар… где Кара-бай?
— Ускакал.
— Его нужно задержать! Садись на лошадь и скачи на погранзаставу. Это его, наверное, ищут.
— А как же ты?
— Я здесь полежу… Не теряй времени…
Кулар схватил карабин, поймал лошадь и ускакал.
Дорога вилась среди зарослей караганника. Колючие ветви хлестали по лицу, рукам, цеплялись за одежду, но Кулар все погонял и погонял лошадь.
Вдалеке блеснула широкая лента Хемчика. Кулар подскакал к парому и спрыгнул с лошади.
— Давай быстрее на ту сторону, — растолкал он спавшего в юрте паромщика.
— Нельзя, — позевывая, ответил тот.
— Почему?
— Видишь, вода как поднялась — в горах дожди прошли.
Кулар посмотрел на реку. Серые, грязные воды Хемчика вышли из берегов и стремительно катились мимо, неся вырванные с корнем деревья, коряги, кустарник.
— Что же делать? — растерянно спросил Кулар. — А лодка есть?
— Куда там на лодке — смотри, какие бревна несет.
«Что же делать, что же делать? — лихорадочно думал Кулар. — Там Харакпен раненый лежит. Кара-бай скроется».
Кулар взглянул на туго натянутый трос парома.
— Вот что, Оюн, — сказал он паромщику, — давай садись на мою лошадь и езжай к Харакпену. Он около ущелья лежит, раненный.
— Что с ним? — забеспокоился Оюн.
— После расскажу, — отмахнулся Кулар. — Есть у тебя веревка?
— Есть.
— Давай сюда!
— Что ты хочешь делать?! — закричал Оюн, увидев, что Кулар влез на столб, к которому был прикреплен трос.
— Я на ту сторону переберусь, — ответил Кулар. — Мне надо на погранзаставу попасть. А ты не теряй времени, скачи к Харакпену и привези его сюда.
И Кулар, цепляясь руками и ногами, медленно пополз по тросу. Сначала все шло хорошо, и Кулар уверенно продвигался вперед. Потом устали руки.
«Далеко еще, — тревожно думал он, — только бы не сорваться».
А трос под тяжестью Кулара провисал все ниже и ниже. Казалось, волны вот-вот захлестнут и унесут Кулара.
Напрягая последние силы, медленно, метр за метром, продвигался он к другому берегу. Вот и земля. Кулар встал на ноги, облегченно вздохнул. Дрожащие от напряжения руки не слушались, и Кулару никак не удавалось развязать петлю на веревке, которой он прикрепился к тросу. Вынул нож и перерезал ее.
До заставы оставалось десять километров.
«Далеко еще, — подумал Кулар, — и, как назло, ни одного всадника».
Но надо было торопиться, и Кулар побежал по дороге. Не успел он войти в лес, как его окликнули. Кулар оглянулся. Из кустов вышел сержант-пограничник.
— Куда идешь? — спросил он.
— К вам, — обрадовался Кулар.
— К нам? — удивился пограничник.
— Да, на погранзаставу. Харакпен велел. Кара-бай убежал…
— Подожди, не тараторь, — остановил его сержант. — Какой Харакпен, какой Кара-бай? Рассказывай все по порядку.
Кара-бай кружил по степи. Волчок вертелся вокруг лошади, хватал ее за морду, за хвост, заворачивая назад, к ущелью, где лежал Харакпен. Кара-бай пытался ударить собаку плеткой, но Волчок ловко увертывался.
Кара-бай злился. Все шло хорошо: незаметно проскользнул через границу, установил связь с нужными людьми. И надо же было этому Самбе так сглупить!
Когда шаман вернулся от Давы и рассказал, что он бросил одну ампулу в урочище и припугнул Харакпена, Кара-бай выругался и ударил Самбу:
— Засохшая баранья лопатка! Кто тебе позволил самовольничать?
