Том 4. Солнце ездит на оленях - Кожевников Алексей Венедиктович (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
Ясная, солнечная погода сменилась пасмурью. Низкие, плотные, без просвета, облака висели наподобие закоптелой парусины. Весь мир представлялся Коляну сумрачной куваксой, сквозь дырявую покрышку которой сеял частый холодный дождь.
Колян шел и курил трубку за трубкой, словно дымить стало для него главным делом жизни. На душе было скверно. Прежде всего злость на сестру: она подбила его свататься. Сам он не думал и, наверно, никогда не подумал бы об этом. Она разрушила у него братские чувства к Ксандре и разбудила жениховские. Из-за нее он потерял все, что было, а взамен не получил ничего. И досада, что Ксандра так высоко ценит себя, ждет какого-то особого жениха. Променяла же она свою Волгу на Лапландию. И обида: он так помогал Ксандре, так заботился о ней — и все зря. И стыд: весь народ будет смеяться над ним, по всей Лапландии расползется какая-нибудь обидная сказка.
Завидев дымок, шалаш и всякое другое человеческое жилье, Колян поворачивал в сторону. У него было единственное желание — уйти подальше от знакомых мест и людей, убежать от расспросов: «Куда пошел, зачем!? Все рыбачат, а ты бродишь. Что ищешь?»
Колян не плохо знал свою родину, не мало походил и поездил по ней рыбаком, охотником, пастухом, ямщиком, проводником, партизаном. Но были и неведомые местечки, особенно в горах. И теперь Колян шел по ним. Горы сменялись долинами, озерами, ущельями, леса на нижних склонах гор сменялись тундрами на вершинах. Шум диких рек, порогов и водопадов — тишиной неподвижных моховых болот. Проголодавшись, он убивал какую-нибудь птицу — было много всяких — либо ловил на крючок рыбу и когда варил, когда поджаривал, когда ел сырое, только подсолив. Для сна и отдыха выбирал такой камень и так разводил перед ним костер, чтобы получалась круговая защита от кровожадных зверей.
Таким допещерным образом, сказала бы Ксандра, Колян прожил с полмесяца, и ему эта жизнь показалась бессмысленной. Если ничего не искать, не добывать, ни о ком не заботиться, если только есть да пить — не стоит жить. Его охватила тоска по другой, осмысленной жизни. Порой она вырывалась криком — Колян взбирался на горную высоту и кричал оттуда:
— Э-го-го! Кто тут есть — отзовись! Ау-ау!..
Порой выливалась песней:
Ни на крик, ни на песню никто не отзывался: широко вокруг лежали высокогорные и многоозерные безлюдные места. Но Колян знал, в какой стороне живут люди, и начал пробираться к ним.
Вот вдали показалась переливчато сверкающая полоска, а через день ходьбы перед Коляном распахнулось во всю свою ширь озеро Имандра. По временам на другом берегу появлялся бойкий, летучий дым. Колян догадался, что дымят поезда, и его потянуло на железную дорогу. Вот где найдется интересное дело.
Он решил обогнуть Имандру. Крюк не малый, на два-три дня, но для такого ходока, каким был Колян, и сто верст — не околица.
Ему посчастливилось — в первый же день встретил рыбака с лодкой. Закурили. Колян спросил:
— Можешь перевезти меня на тот берег?
— А ты как попадал на этот? — спросил рыбак.
Берег был дикий, безлюдный, и появление на нем человека без оленей, без лодки удивило рыбака. Колян выложил ему почти всю правду, лишь с самыми малыми умолчаниями: нет у него ни отца, ни матери, тупу занимает школа, и он, бессемейный, бездомный, безоленный, живет где придется, теперь ищет работу.
— Ходи стреляй, лови рыбу. Какая еще нужна работа? — подивился рыбак.
Колян сказал, что накормить одного себя легко, у него остается еще много сил и времени. Куда тратить их? Водку он не пьет.
— Заведи жену, детей! — посоветовал рыбак. — Станет больше дела. Станет весело, шумно, трудно.
— Пока не на чем ехать за невестой, надо сперва завести оленей.
«Парень ищет легкие, скорые деньги на женитьбу», — решил рыбак и перестал донимать его расспросами.
Вытянули невод, перегрузили пойманную рыбу из мотни в лодку и поехали в ближайший поселок — станцию Хибины.
«Мне, знать, никогда не избавиться от Хибин, — подумал Колян. — Здесь схоронил отца, болел, встретил Ксандру, учился… Что будет еще?»
Рыбу сдали в кооперативный склад, и рыбак уехал обратно на свою тоню. Колян остался в Хибинах. Он знал, что самое бойкое место здесь — вокзальная площадь, и пошел туда. Потолкался на вокзале среди ожидающих поезда, потолкался в лавке среди покупателей. Заметил русского парня, который набивал свой рюкзак явно в далекую дорогу и одет был по-дорожному, в крепкие кожаные сапоги, брезентовые штаны и куртку.
Когда он накупился, Колян подошел к нему и спросил:
— Провожать надо?
— Вот поднести надо бы, а дорогу я сам знаю, — сказал парень. — Только ты, наверно, плохой носильщик.
— Я бойкий, сильный, — начал уверять Колян. — Все могу: стрелять, рыбачить, править оленями, делать костер.
— А сколько платить тебе? — спросил парень.
— Табак, спички, соль, чай будет?
— Это будет.
— Больше ничего не надо.
— А кусать что будешь?
— Ружье накормит.
— Потом запросишь денег? — Парню было подозрительно такое бескорыстие.
— Нет, нет. — Колян любил всякую дорогу, а эта обещала что-то интересное, и готов был идти совсем даром. С ружьем он всегда будет сыт, обут, одет. Ему совсем не нужны деньги.
Парню приходилось нанимать лапландцев. Иногда они непомерно запрашивали, иногда дешевили до смешного, вообще ценили все по-особому, непонятно, но столковаться с ними было можно, и он решил:
— Ладно, помогай! Меня зовут Володей. А тебя как?
Колян назвал себя.
Перегружая кое-что из своего рюкзака в Колянов, затем подкупая в него, парень говорил:
— Пробуй, пробуй! Переберешь — сам отдувайся. Помогать не стану, у меня свой горб будет, как у верблюда.
Ночевали в Хибинах, на квартире, которую снимала геологическая партия, работавшая в соседних горах. Парень был из этой партии. Утром вышли в горы, к вечеру добрались до геологических палаток. Их было две. Перед ними горел костер, над которым висели котелки, чайники. Вокруг костра сидели четыре человека, одетые все одинаково в брезентовое, все молодые, но не бритые, похоже, с весны. У одного, что постарше всех других, и борода была постарше, многолетняя, с проседью.
— Вот привел помощника, — сказал Володя.
Все глянули на Коляна. Один сказал:
— Помощника есть кашу.
— Не торопись критиковать, — вступился за Коляна Володя. — Рюкзачок притащил чуть-чуть только поменьше моего.
— Все-таки поменьше, — не унимался критикан.
— Зато дешевый. — И Володя повторил плату, какую просил Колян: табак, спички, соль, чай. Даже сахару не требует.
— И вы так договорились с ним? — спросил Володю старший.
— Он сам назначил.
— А вы кто, старорежимный купец? — заговорил сердито старший. — Нам нанимать человека за соль с табаком не к лицу. Мы не частники, а советская организация.
— Не волнуйтесь, профессор. Я не договаривался с ним, а только поговорил. — Затем Володя обратился к Коляну за подтверждением: — Верно ведь?
— Верно. Табак, спички, соль, чай, а больше ничего не надо, — сказал Колян, плохо понимавший, чего хотят от него.
Все молодые засмеялись: подтвердил называется.
А профессор сказал, похмуриваясь:
— Довольно об этом. А ты, товарищ, — покивал Коляну, — садись! Устал ведь. Отдыхай и будь спокоен: не обидим.
После этого о Коляне перестали разговаривать, сдвинувшись поплотней, освободили ему место, накормили кашей с кусочками свиного сала, напоили крепким чаем. Не забыли покормить и Черную Кисточку.