Сарафанное радио и другие рассказы от первого лица - Нестерова Наталья Владимировна

Наталья Нестерова

Сарафанное радио и другие рассказы от первого лица

Сантехника

Хотелось бы посмотреть на человека, который никогда не имел проблем с трубами, вентилями, смесителями и прочей сантехникой. Да и есть ли такие счастливчики? Мне, например, решительно не везет на краны и сантехников — представителей крайне важной профессии.

Когда мы однажды залили горячей водой пять этажей, в том числе одну свежеотремонтированную квартиру, в которой упали на пол дорогущие обои, а потолок напоминал мокрую спину крокодила-альбиноса, мне долго снились водопроводные кошмары. Слесарю, который за пять секунд прикрутил трубу, выскочившую из соединения, заикающимся голосом я твердила:

— Это надежно? Точно надежно? Я вам вдвойне заплачу, только хорошо сделайте, как на космическом корабле: улетел — и никакой инженерной поддержки.

Слесарь снова выкрутил трубу горячей воды, посмотрел на нее, дунул три раза и завинтил.

— Надега! Платите!

Ушел, а я почти каждую ночь вскакивала и бежала проверять трубы…

В другой раз засорился слив в ванной. По вызову прибыл немолодой мужчина заметно подшофе.

— Собак моете? — первое, что он спросил.

— Каких собак? — поразилась я. — Мы детей моем, и сами…

— Некоторые собак купают, шерсть забивается, — пояснил он. — Если животные, то другие расценки.

Я заверила, что животных у нас в квартире не имеется. Слесарь быстро, грубо, с мясом вырвал декоративную панель, которая закрывала несимпатичный бок ванны. Лег на пол и полез к трубе слива. Через несколько минут, слышу, бубнит:

— Все, хозяйка, несите стакан.

Как я рассуждала? Человек в неудобном положении тела скрючен, под ванной места мало, ему нужно какой-то засор слить, подсунуть можно только стакан. Как назло, в тот момент в доме побились все стаканы, кроме одного в подстаканнике, персонального, из которого муж любил пить чай. Придется жертвовать. С трудом выкрутила стакан из серебряного подстаканника и пошла с ним в ванную.

Слесарь уже стоял на ногах. Увидел меня, опешил, глаза вытаращил, перешел на «ты»:

— Ну, ты даешь! Пустой принесла!

Оказывается, он имел в виду стакан с выпивкой…

Но это все мелочи — разминка.

Мы переехали в новую квартиру, сделали ремонт — трубы-краны новехонькие, только из магазина. Слесарь, который их монтировал, дал гарантию и уехал на Украину, где проживает с семьей.

Через месяц началось светопреставление. Всего в квартире имелось пять вентилей — это конструкция, которая соединяет две трубы, а сверху рубильничек открыть-закрыть. Вентили оказались бракованными, сделанными из металла чуть толще фольги. Зафонтанировали они не одновременно, а по очереди, с интервалом в неделю, но случалось это обязательно поздней ночью, от двенадцати до трех.

Так мы познакомились с начальником жэковских сантехников Василием Петровичем. Он обладал чем-то по значимости не меньшим, чем маршальский жезл, дающим право спуститься в подвал и перекрыть воду. Подчиненным Василий Петрович данное право делегировать отказывался. Мы оплачивали ночной приезд Василия Петровича на такси как с другого конца города, хотя он жил в соседнем подъезде. Василий Петрович перекрывал воду всему подъезду (за что нас очень любили) до следующего дня, пока не приходил слесарь и не менял очередной злополучный вентиль.

Поскольку мы были «больны» на сантехнику, на регулярные ежедневные утренние визиты Василия Петровича я поначалу не обратила внимания. Хороший педиатр, например, обязательно заглянет к хворающему ребенку, когда пришел на вызов в соседнюю квартиру.

Но вот уже последний вентиль поменяли, а Василий Петрович все ходит. В восемь утра раздаст наряды на работу, а в девять звонит в мою дверь. Входит, по-свойски переобувается в тапочки, достает расческу, приглаживает волосы перед зеркалом, шагает на кухню. Его вкусы я изучила: если кофе, то с молоком, если чай, то с лимоном, если бутерброды, то с сырокопченой колбасой, ветчину не уважает, сыру российскому предпочитает швейцарский… Внешне Василий Петрович был шкафообразен, как боксер-тяжеловес, переставший выступать на ринге.

Особо подчеркну: в квартире я пребывала не одна. Муж и дети — на работе, но в наличии имелись мои мама и сестра, а также приехавшая в гости родственница. Иными словами, Василию Петровичу рассчитывать на интимную обстановку не приходилось, но он упорно заявлялся по утрам.

Возмутилась моя сестра.

— Почему к тебе повадился сантехник? — строго спросила Тамара.

— Он — не просто сантехник, — печально ответила я, — он — сантехников начальник. — И тихо добавила: — И мочалок командир.

— Какая разница? И это не первый сантехник в твоей жизни! — напомнила сестра.

Каюсь, было. Еще на старой квартире. Как-то потек унитаз, я вызвала слесаря. Он пришел, что-то резко дернул, сливной бачок стал боком.

— Менять надо ВСЕ! — вынес приговор слесарь. А потом попросил: — Чайком не угостите?

Разве откажешь человеку? Сидим, пьем чай. Один час сидим, второй пошел… Сантехник рассказывает, как в школьные годы пел в детском хоре радио и телевидения. Я киваю и внутренне переживаю надвигающуюся катастрофу. У нас семья из пяти человек, плюс сестра с мужем временно живет. Итого семеро, при неработающем унитазе — настоящее экологическое бедствие. А сантехник мне подробно репертуар детского хора описывает, кое-что даже спел…

Пришел Тамарин муж. Я бросилась в прихожую, прижала руки к груди, панически зашептала:

— Коля! Катастрофа! Бедствие! Цунами! Унитаз не работает, а сантехник на кухне песни поет!

— Почему ты его не выставишь? — разумно спрашивает Коля.

— Как я могу выгнать человека, которого угощаю? Кроме того, похоже, человеку некому душу излить, негуманно его прерывать.

— Гуманистка! — обозвал меня Коля. Заглянул в туалет, показал пальцем на унитазную конструкцию, спросил: — Какой козел бачок своротил?

— Тише! — прижала я палец к губам. — Он на кухне.

Коля распахнул дверь на кухню, осмотрел уютно устроившегося сантехника и грозно процедил:

— Подкрепился? Теперь двигай отсюда!

На обиженное сопротивление слесаря, мол, мы тут с Натальей хорошо беседуем, Коля отреагировал грубо:

— Выметайся! Мастер!

Провожая сантехника до двери, я корчила извинительные гримасы, чтобы компенсировать нанесенный моральный удар.

В случае с Василием Петровичем сестра вновь предложила услуги своего мужа Коли.

— Нет! — отказалась я. — У Василия Петровича маршальский жезл.

— Чего-чего? — удивилась Тамара.

Штука, которой воду всему подъезду отключают. Обидим Василия Петровича, а завтра у нас смеситель полетит. Сантехников начальник станет в позу и жезл не даст. Томочка, ты, пожалуйста, не рассказывай ни моему мужу, ни своему, ни детям, что ко мне изредка каждый день сантехник ходит! Я сама справлюсь, без посторонней грубой мужской помощи, знаю, как действовать.

А действовать уже пришло время, потому что Василий Петрович решил покончить с церемониями, стал называть меня по имени, из Натальи Владимировны я превратилась в просто Наташу. Его же, соответственно, было предложено называть по-дружески Васей.

К очередному приходу Василия Петровича я готовилась по медицинскому справочнику для сельских фельдшеров. Начало визита было традиционным: звонок в дверь, тапочки, расческа, кофе, бутерброды. Забыла упомянуть о теме наших бесед с Василием Петровичем. Собственно, тема была одна — биография Василия Петровича (как и у первого сантехника — очевидно, профессиональная особенность). К моменту, когда я решила визиты прекратить, мы добрались до его службы в армии.

Уяснив, в чем заключается разница между боевой и политической подготовкой, я мягко подвела к сумме прожитых лет.

— Мне сорок исполнилось, — сообщил Василий Петрович.