Благостный четверг - Стейнбек Джон Эрнст (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗
– Но он, наверное, дорого за них брал?..
– Да уж, дороже, чем за настоящие. Знал шельма, что все равно куплю.
– Тут бы любой не растерялся…
– Зато скоро все честь по чести стало… Случится покупать голову в племени Чунгла, не сомневайся – настоящая!
– Он что, больше не подделывает?
Фауна выдвинула ящик стола и извлекла нечто – примерно с лимон размером, круглое, гладкое, как полированное черное дерево.
– Увы… – вздохнула Фауна. – Красивая, правда?
Патрон поспешно отвернулся.
– Вообще-то мне пора домой. У меня племянник в лавке один.
– Как он поживает, все трубит?
– Не говори, вконец меня извел. Недавно купил новую трубу! Не знаю, куда и прятаться. Говорю, иди упражняйся на берегу. Пускай морские львы да прибой поубавят тебе громкости. Так что, ты думаешь, он выкинул? Дал сигнал прохождения военному буксиру! Они до сих пор ищут, что за корабль мимо них проплыл… А вчера ночью, знаешь, что опять отколол? Упражнялся на берегу, да и давай трубить в канализацию. Хотел, говорит, резинанс получить. Не знаю, какой там резинанс, но что в каждом унитазе заиграло «Пушки к бою» – это точно. Одной старушке как раз клизму ставили; что у них сделалось – сказать страшно… Так что я пойду. Этот мальчишка как дунет высокую ноту – стекла того гляди лопнут…
– Ты уж нас не забывай, заходи почаще, – сказала Фауна.
– А ты попомни насчет Сюзи.
– Ладно, ладно…
Как ни странно, люди не любят делать покупок у себя под носом. Сигареты в магазинчике напротив – лучше тех, что продаются в первом этаже вашего дома. Питомицы Фауны даже не подходили к сигаретному автомату в «Медвежьем стяге» – за теми же «Счастливыми» или «Утренними» они отправлялись к Патрону… Вот и получалось, что за день чуть ли не каждый житель Консервного Ряда успевал побывать чуть ли не всюду.
Только Джозеф-Мария вернулся от Фауны, в лавку вошла Сюзи… Конечно, Джозеф-Мария не лучший образчик славного творения Господня, но где нужно навскидку оценить женщину – тут ему равных нет. Если его собственное сердце не затронуто, мнение его окажется верным на все сто процентов… Сюзи разменяла деньги, опустила монету в автомат, нажала на кнопку «Счастливые», – за этот короткий срок и она, и Джозеф-Мария успели переглянуться и оценить друг друга.
Сюзи: «Хитрый, скользкий, злой. Улыбается, а глаза как у змеи. Будет что-нибудь предлагать – не бери; у него во всем расчет. Когда-нибудь сам споткнется о собственную хитрость…»
Патрон: «Совершенно не годится для заведения. С характером. Не станет соблюдать правила игры. Может забить мяч в свои ворота. Ко всем с душой. Втюрится в какого-нибудь парня – про все на свете забудет».
Будь его воля, Патрон не мешкая бы уволил Сюзи из «Медвежьего стяга». По опыту он знал, что только себялюбцы не опасны. Их легко приручить: они играют по правилам, все их поступки можно вычислить. А вот если у человека теплится в душе любовь к ближнему, так и жди от него неприятных неожиданностей… Да, сглупила Фауна, ничего не скажешь…
Джозеф-Мария еще раз оценивающе оглядел Сюзи (будто подержанную машину покупал). Хорошая фигура. Красивые ноги. Задница, правда, маловата, и грудь слишком полная. Дурной знак: у хорошей шлюхи грудь обычно плоская. Лицо у Сюзи довольно симпатичное – если она, конечно, в настроении. Все чувства сразу проступают на лице; если ей хорошо, то лицо светлое… У шлюхи должна быть маска на все случаи жизни; личико смазливое, но не примечательное – наутро не вспомнить. А вот Сюзи так легко не забудешь! И что самое в ней плохое – для нее середины не существует: все у нее или «да», или «нет».
Одним словом, славный себе сделала Фауна подарочек!
Какахуэте, племянник Патрона, стирал пыль с полок. Он дружески улыбнулся Сюзи, сверкнул золотым зубом.
Сюзи просияла и улыбнулась в ответ, улыбнулась по своему, по-особенному. Дрогнули, поползли в стороны полные губы; глаза словно распахнулись, и что-то теплое и вместе робкое проглянуло оттуда. Да, тяжелый случай, еще раз подумал Патрон. Прикрывается она бойкостью, но и бойкость-то у нее не та, что нужно – не жалкая, не заученная. Отчаянная, простая душа. Пойдет за парнем, в карман к нему не посмотрит. От таких, как она, мужчине больше неудобств, чем удовольствия. И чем-то – непонятно чем – она здорово напоминает Дока. Нужно еще раз предупредить Фауну: с этой девчонкой хлопот не оберешься. Гнать ее в три шеи из «Медвежьего стяга»! Таково было окончательное, квалифицированное мнение Патрона. (С врачом советуются о болезнях, с Джозефом-Марией – о женщинах; правда, ни тот, ни другой от ошибок не застрахованы.)
Джозеф-Мария успел обдумать и вынести приговор за какие-то мгновения, пока Сюзи распечатывала сигареты и закуривала.
– Как дела? – спросил Джозеф-Мария.
– Нормально, – сказала Сюзи. – Фауна просила блокнот. И пару карандашей – мягких.
Патрон выложил товар на прилавок.
– За месяцы – шестой блокнот! И что это она все пишет?
– Гороскопы.
– Ну и как ты думаешь, есть от них польза?
– Вряд ли. Зато и вреда нет.
– Один мой знакомый на гороскопах неплохо зарабатывал, – сказал Патрон.
– Фауна денег не берет.
– Знаю. Только вот почему не берет? Вроде бы женщина неглупая…
– Да уж не глупее некоторых, – сказала Сюзи.
Тут вошел Док с двумя пустыми пивными бутылками.
– Будь добр, со льда еще парочку, – попросил он.
Сюзи глянула на Дока: интересно, что он такое? – и тут же отвела глаза, смущенная видом его лохматой бороды: она никогда не пялилась на человека, если у него что-нибудь не так.
– Отчего ты сам не держишь лед? – спросил Патрон. – Брал бы тогда по целому ящику пива…
– Нет уж, держи ты. Так рациональнее, – отвечал Док.
– Ты знаком с Сюзи? Она новенькая в «Медвежьем стяге».
– Здравствуйте, рад познакомиться, – сказал Док.
– Здравствуйте, – произнесла Сюзи, выговаривая все слоги (обычно она бросала скороговоркой «здрасте»).
Когда Док ушел, Патрон сказал:
– Видала? Это у нас человек особенный!
– Чувствуется…
– Он такие штуки знает, что мы с тобой и не слыхивали! – Как всякий житель Консервного Ряда, Патрон бросился защищать Дока.
– Он что, немного с приветом?
– Сама ты с приветом. Просто он так разговаривает – не умеет по-другому.
– Чувствуется… – опять сказала Сюзи.
– Знаешь, чем он занимается? Ловит медуз и головастиков – и продает!
– Да кому же они нужны?
– Не волнуйся, на всякий товар покупатель найдется.
– Ну-ну. А другие почему не додумались медуз продавать?
– Ты думаешь, все так просто? Надо знать, кого ловить, да как обрабатывать.
– А зачем ему эта борода? У меня был знакомый борец, тоже бороду носил.
– Не знаю. А борцу зачем борода?
– Чтоб грознее казаться.
– Может, и Док тоже?.. Хотя нет, зачем ему грозность напускать… У нас в армии, – вспомнил вдруг Патрон, – бороду носить не разрешали. Будешь выделяться – не уживешься в казарме.
– То-то и оно, – сказала Сюзи. – Я не против, чтоб мужчина выделялся. Только чтобы не очень.
– Женщина должна приспосабливаться! – наставительно сказал Патрон. – Что-то я совсем с тобой заболтался. Работа стоит.
– Ты мексиканец? – спросила Сюзи.
– Американец. Папаша, тот был мексиканец.
– А разговаривать по-ихнему умеешь?
– Ну, умею.
– Вулли ву?
– Нет, это не по-нашему.
– Ладно, пока, – сказала Сюзи. Дверь с жалюзийной сеткой захлопнулась за ней.
«А она ничего, – подумал Патрон. – Хотя будь моя воля, я бы ее выставил из “Медвежьего стяга”».
Сюзи прошла пустынной улицей к парадному входу «Медвежьего стяга», поднялась на крыльцо. Тут она обернулась, ей почудилось – кто-то на нее смотрит. Она не видела, что Док наблюдает за ней из окна Западной биологической.
