Оракул петербургский. Книга 1 - Федоров Алексей Григорьевич (читать книги бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
Не надо думать, что возлияния была ежедневными и тотальными – под завязку, до изумления. Для такой светской жизни никакого больничного спирта, конечно, не хватит. Государство как раз формирует бюджет свой, во многом ориентируясь на индивидуальное потребление горячительных напитков. Во всяком случае, в царской России так и заведено было со времен графа Сергея Юльевича Витте: сколько выручили от продажи питьевого зелья, столько и направили на поддержание воинской доблести. Современные государевы умы тоже не забыли о проверенной методе, – бюджет оборонного ведомства соответствовал выручке от продажи спиртных напитков населению.
Сегодняшний разговор собратьев по оружию велся на трезвую голову. А потому был он конкретен, поучителен и точен. Анатом, любивший неспешное общение с информацией, ушел в некоторую задумчивость, видимо, разворачивая внутри себя представления, только что почерпнутые из рассказа Сергеева. Очевидно, что он смаковал художественные стороны только что нарисованного пейзажа и повести в целом.
Диетолог затих, обескураженный полетом мысли инфекционно-заразной души. Вадик еще не привык к встряскам интеллекта и на некоторое время потерял дар речи, забыл некоторые весьма распространенные слова. Когда ему неожиданно предоставляли слово, он долга путался в сорняках из междометий, пытаясь выбраться из лабиринта аллегорий, гипербол, постоянно сталкиваясь с потоком шальных мыслей. Его подавляла "чуждая" эрудиция рассказчика, сильно отличавшаяся от прежних передовиц партийных газет. Все время приходится ждать от этого полиглота какой-то трансцендентной отсебятины. Не ведаешь, где здесь мистика, где реальность, а где розыгрыш, хохма, цель которой проверить досужего слушателя на вшивость. Честно говоря, Вадик так и не понял к чему плелись сии вирши, в чем корень зла? Какую генеральную идею Сергеев намерено вплетал в прозу жизни?
Молчание было нарушено через довольно длительное время. Необычно, но прорвал заслон очарования диетолог:
– Складывается впечатление, – заявил он, почесывая переносицу, – что существуют на земле особые места, куда нет нам дороги. А как интересно было бы отправиться в Грецию в гости к Дельфийскому оракулу, пошептаться с ним о "тайном", узнать свои жизненные перспективы, хотя бы прогноз погоды на завтра.
– Ну почему же нельзя отправиться в путешествие? – возразил патолог (в хорошем настроение Чистяков чаще величал себя "патологом", в плохом – "анатомом"). Покупай туристическую путевку и двигай в Грецию, – скатертью дорога. Оставь только нам ключи от продуктовых кладовых, – мы помянем твой светлый образ не единожды.
– Ключи оставить не могу. Нечего и губу раскатывать. Но добраться до Дельфийского оракула – мысль заманчивая; однако, трудно выполнимая по теперешним временам – советский гражданин страдает от хронического безденежья.
Инфекционист наслаждался эффектом, произведенным только что сооруженной повести. Ухмыляясь, Сергеев наблюдал исподтишка за реакцией сотоварищей. Он молчал до поры до времени, понимая, что в данной ситуации ему пристало до конца играть роль носителя вещего слова – почти что ставленника оракула. Всегда нужно дать дозреть впечатлению, чтобы покорить публику окончательно – сделать ее "рабой искусства".
Безусловно, вся братия собиралась в вонючем (имеется ввиду запах формалина и трупных остатков) подвальчике на своеобразный сеанс групповой психотерапии по методике досточтимого профессора Балента. Все присутствующие ощущали потребность через общение восстановить равновесие. Жизнь тяжела, а в России – особенно.
Отечественная медицина всегда была в загоне, на последнем месте – с ней расплачивались остатними крохами. В бюджете страны купались лишь военные и высокие чиновники. Но наиболее кривым боком такие происки выходили пациентам. Старый анекдот подходил к такому случаю наилучшим образом. Врач на приеме в поликлинике допрашивает пациентов и ставит один и тот же диагноз. Но одному он рекомендует для лечения диету с зернистой икрой и осетриной, Черноморский курорт (то был директор завода). Другому страдальцу (скажем, рядовому инженеру) эскулап советует чаще наслаждаться чистым воздухом. Пролетарию рекомендовалась скромная пьянка.
Радостным свойством жизни и труда отечественных эскулапов всегда было право жить впроголодь, набираясь при этом выше крыши микробами и болью, оттягивая их от пациентов на себя. Потому и заболеваемость среди медиков на уровне заболеваемости лесорубов северных волчьих углов. При том при всем, еще требовалось излучать милосердие, внимание, сострадание, заботу.
Легкая и своевременная релаксация исправляет положение. Она – спасительница умов, невеста страдальцев от медицины. Будучи желанной, но еще не трахнутой, та невеста никогда не станет законной супругой, ибо не дано жениху окончательное спасение. Великая пошлость есть известный символ: "светя другим – сгораю". Никто и никогда не должен сгорать, особенно на работе. Исподволь, неосознанно, врачи и сестры милосердия приходили к необходимости самозащиты. Вот почему медики первыми приняли на вооружение методику Балента, прячась под шаткой крышей групповой терапии. Но чаще подключали традиционное, народное средство, утвержденное бесстрашным и добрым божеством – Бахусом. Кто-то не устоял, поскользнулся и превратился в алкоголика, а кто-то пошел дальше – скатился до страшной муки – наркомании. Однако разговор, затеянный постояльцами подвала, неспешно продолжался.
Вадик, видимо, уже оправлялся от эстетических впечатлений и начал постепенно раскапывать логику событий, затронутых в повести.
– Александр Георгиевич, – обратился он к Сергееву. – Если я правильно вас понял, то "матрица воздействий", смещаясь, тянет за собой некоторые земные эффекты: оракулы действуют, но в иных местах? Какой же смысл ехать в Грецию, сперва нужно уточнить географию особых мест, не так ли? – почти на английский манер уточнил диетолог.
– Скорее всего, все так и происходит. – раздумчиво пояснил Сергеев. – Но наша, еще только ползающая на четвереньках, наука не разобралась в таких вопросах. Мой рассказ – это концепция и только. Каждый волен принимать ее на веру или отвергать сразу же, без рассуждений. Богу и Вселенной от этого – ни холодно и ни жарко! Одно ясно, что одни города умирают, другие живут долго, третьи – только нарождаются. Наделенные Божьим промыслом редкие личности (посланцы) отгадывают места перспективных закладок поселений, возведения храмов. Но важнее всего отгадывать события и, всем сообща, не гневить Бога.
– Вадик, откройте Откровение Иоанна Богослова, главу 6: 12-17, и вдумайтесь в его предупреждения: "И когда Он снял шестую печать, я взглянул, и вот, произошло великое землетрясение, и солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь; и звезды небесные пали на землю, как смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняет незрелые смоквы свои; и небо скрылось, свившись как свиток; и всякая гора и остров двинулись с мест своих; и цари земные и вельможи, и богатые и тысяченачальники и сильные, и всякий раб и всякий свободный скрылись в пещеры и в ущелья гор, и говорят горам и камням: падите на нас и сокройте нас от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца; ибо пришел великий день гнева Его, и кто может устоять?"
Вадик все внимательно выслушал и еще шире разинул рот. Остальные собеседники тоже зарядились новыми впечатлениями.
– Разбередили, коллега, вы старые душевные раны. Бог вам судья, – прояснил свою позицию патолог и постарался несколько снизить накал патетики. – Но именно Господь с нас спросит сурово, если мы сейчас же, не сходя с места, не санируем душевные раны известным "компонентом".
– Михаил Романович, – обратился к маститому патологу ушлый диетолог, – сдается мне, что пора подумать о пище мирской – о закуске. Идут ли мои предположения в ногу со временем, с грешными мужскими желаниями?
– Разговор о грехе будем вести в правильном, выверенном ключе, Вадя! – попробовал перевести разговор в русло легкой скабрезности инфекционист, еще не остывший от ощущения триумфа.
