Под куполом - Кинг Стивен (читаем книги онлайн бесплатно TXT) 📗
- Полковник Кокс, - спросила Джулия тихо. - Мы оказались в центре какого-то эксперимента? Потому что у меня самой такое ощущение.
Тем временем Лисса Джеймисон смотрела назад, на хорошие домики мини-городка Восточный Честер. Большинство из них стояли темными, то ли потому, что люди, которые в них жили, не имели генераторов, то ли они экономили горючее.
- Это был выстрел, - произнесла она. - Я уверена, что это был выстрел.
В ДРАЙВЕ
1
Кроме городской политики, Большой Джим имел только одну слабость, и ей была школьная баскетбольная команда - девчачья: «Леди Уайлдкетс», если быть точным. Сезонные абонементы на их матчи он получал, начиная с 1998 года, и посещал не менее десяти игр за год. В 2004-м, когда «Леди Уайлдкетс» выиграли чемпионат штата в категории Д, он побывал на всех матчах. И хотя люди, которых он приглашал в свой кабинет, неизбежно обращали внимание на автографы Тайгера Вудса, Дейла Эрнгардта и Уилла «Спейсмена» Ли, тот, которым он гордился больше всего, тот, что был его сокровищем, - принадлежал Анне Комптон, маленькой десятикласснице, распасовщице, которая и привела «Леди Уайлдкетс» к их единственному золотому мячу.
Если вы обладатель сезонного абонемента, вы по обыкновению знаете и других обладателей сезонных абонементов вокруг вас, а также те причины, которые побуждают их быть фанатами этой игры. Многие из них - это родственники тех девушек, которые играют (они же часто являются и теми, кто верховодит в клубе фанатов, устраивая продажи домашних пирогов, чтобы собирать средства на выездные игры, которые становятся все более и более дорогими). Другие - это баскетбольные фанаты, которые вам расскажут (и это не далеко от истины), что игры девушек просто лучше. Юные баскетболистки уважают командную этику, которую ребята (что любят бегать, прыгать, финтить, «выстреливать» с дальних позиций) редко соблюдают. Скорости здесь не такие высокие, что позволяет вам видеть внутреннюю логику игры и наслаждаться каждой передачей или комбинацией. Фанов девичьих игр удовлетворяют очень небольшие счета, на которые фукают любители мальчишеского баскетбола, заявляя, что девчачьи матчи отдают дань обороне и мазаным броскам, что является самой сутью старорежимного «корзинничества».
Есть также дяди, которым просто нравится смотреть, как носятся длинноногие девушки в коротких шортиках.
На всех этих причинах основывалось и искреннее любопытство Большого Джима к этому виду спорта, но совсем другим был источник его страсти, который он никогда не озвучивал при обсуждении игр со знакомыми болельщиками. Это было бы не политкорректно.
Девушки переживают игру как личный бой, это делает их лучшими ненавистницами.
Ребята предпочитают выигрывать, это так, и иногда матч становился действительно горячим, когда они играли против непримиримого соперника (в случае Милловских «Уайлдкетс» это были никчемные «Рокетс» из Касл Рока), но большей частью у ребят речь идет об индивидуальных достижениях. Покрасоваться, одним словом. А после окончания игры заканчивается все.
Напротив, девушки не терпят проигрывать. Проигрыш они забирают с собой в раздевалку и там его высиживают. Что еще важнее, они не терпят, ненавидят свой проигрыш единодушно. Большой Джим часто наблюдал, как поднимает голову та ненависть, когда под конец второй половины матча при ничейном счете вспыхивала ссора за свободный «живой» мяч, и он улавливал: «Совсем не твой, ты, сука, это мой мяч!» Он ловил эту вибрацию и питался ей.
К 2004-му «Леди Уайлдкетс» за 20 лет только раз стали чемпионками штата, выиграв матч против Бакфилда[259], и то благодаря кандидатке в Национальную лигу, которая перед переходом туда, по правилам профессионального спорта, вынуждена была лишний год оставаться в их школьной команде. И тогда появилась Анна Комптон. Самая большая ненавистница всех времен, по мнению Большого Джима.
Как дочь Дейла Комптона, сухореброго лесоруба из Таркер Милла, который пьяным бывал часто, а задиристым всегда, Анна имела характер типа прочь-с-моего-пути. Как девятиклассница, она большую часть сезона просидела на скамейке запасных; тренерша поставила ее только на последние две игры, в которых она не только очков набрала больше всех, но и свою соперницу по номеру из ричмондских «Бобкетс» оставила корчиться на деревянном полу после жесткой, но чистой атаки.
По окончанию той игры Большой Джим перехватил их тренершу, госпожу Вудхед.
- Если эта девушка не будет в основном составе в следующем году, вы сумасшедшая, - сказал он.
- Я не сумасшедшая, - ответила она.
Анна дебютировала горячо, а закончила еще круче, выпалив такой след, что фанаты «Уайлдкетс» будут обсуждать его еще годы и годы (средний счет сезона 27,6 очков за игру). Она могла прочувствовать позицию и сделать трехочковый бросок всегда, когда ей этого хотелось, однако, что Большому Джиму нравилось больше всего, так это то, как она прорывает оборону и летит к корзине: мопсячья мордочка перекошена в насмешливой ухмылке, черные глаза прожигают насквозь всех, кто решится оказаться на ее пути, короткий хвостик торчит над затылком, словно задранный средний палец. Второй выборный Честер Милла и прима-торговец подержанными автомобилями влюбился.
Во время игры в чемпионате 2004 года, когда «Леди Уайлдкетс» были на десять очков впереди «Рокетс» из Касл Рока, Анну вывели из игры за нарушения. К счастью для «Кисок», до конца матча оставалось времени только раз пернуть. Завершили они ту встречу выигрышем в одно очко. Из восьмидесяти шести очков, на личном счету Анны были головокружительные шестьдесят три. В ту весну ее задиристый отец нашел свой конец за рулем новенького «Кадиллака», проданного ему Джеймсом Ренни-Старшим за цену, которая была на сорок процентов меньшей против стартовой. Новые машины не были специальностью Большого Джима, но, когда ему очень требовалась новая, для него ее всегда могли достать «из хвостовой части автовоза».
Сидя в кабинете Пита Рендольфа в то время, как на дворе отцветали последние полосы метеоритного ливня (а его проблемные детки ждали - тревожно ждали, надеялся Большой Джим, - когда их вызовут и определят их судьбу), он вспоминал ту сказочную, ту абсолютно мистическую игру, особенно первые восемь минут второй половины, которая началась с отставания «Кисок» на восемь пунктов.
Анна тогда переломила игру с такой же целенаправленной грубостью, с которой Иосиф Сталин переломил Россию, ее черные глаза искрились (вероятно, засмотревшись в какую-то баскетбольную нирвану вне представления простых смертных), а рот в вечной насмешливой ухмылке словно проговаривал: «Я лучше, чем вы, прочь с моего пути, потому что раздавлю». Все ее броски за те восемь минут закончились попаданиями, включая тот абсурдный бросок с центра, который она сделала, сплетя ноги, когда лишалась мяча, чтобы избежать фола за пробежку.
Для такого типа движений существовали названия, наиболее распространенным из них было: в зоне. Но Большому Джиму нравилась другое: в драйве, а именно: «Она собранная и сейчас в драйве». Так, словно эта игра имела какую-то божественную фактуру, недосягаемую для обычных игроков (хотя изредка даже обычные ощущали, что они в драйве, и на миг превращались в богов и богинь и всякие телесные дефекты, казалось, скрываются в том их кратковременном божественном состоянии); эту фактуру иногда можно было едва ли не пощупать рукой: какая-то такая роскошная, чудесная портьера, наподобие тех, которыми украшены деревянные стены залов Валгаллы.
Анна Комптон так и не сыграла ни одной игры в одиннадцатом классе, тот чемпионский матч стал ее прощальным выступлением. Тем летом, пьяный за рулем, ее отец разбился сам, убил свою жену и всех трех дочерей, когда они возвращались в Таркер Милл из «Брауни», куда ездили за замороженными соками. Тот бонусный «Кадиллак» стал для них гробом.
Эта авария с многочисленными жертвами попала на первые страницы всех газет Западного Мэна – на той неделе Джулия Шамвей выпустила свой «Демократ» с черной каймой, - но Большой Джим не был подавлен тяжелым горем. Анна никогда не смогла бы так же играть в команде колледжа, как он подозревал; девушки там крупнее, и ее отодвинули бы на роль постоянной запасной на подхвате. Она бы этого не пережила. Ее ненависть должна была питаться беспрерывным действием на площадке. Это Большой Джим понимал. И полностью с этим соглашался. Именно в этом состояла главная причина, почему он никогда даже не рассматривал возможности уехать куда-нибудь из Честер Милла. В широком мире он мог бы заработать больше денег, но достаток - это лишь полкружки пива. Власть - это шампанское.
