Под куполом - Кинг Стивен (читаем книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Картер пошевелил рукой.
- Со мной все обстоит благополучно. Ее собака сухожилия мне совсем не зацепила.
- Вместе с вами мы пошлем туда Фреда Дентона, - подхватил эту оптимистичную волну шеф Рендольф. - В «Топливе & Бакалеи» достаточно будет Веттингтон и Моррисона.
- Джим, - подал голос Энди. - Может, лучше поставить в «Фуд-Сити» более опытных офицеров, а новичков в магазин поменьше…
- У меня другое мнение, - прервал его Большой Джим. Он улыбался. Потому что был в драйве. - Эти молодые люди именно те, кто нужен нам в «Фуд-Сити». Именно они. И еще одно. Птички мне принесли на крыльях, что кое-кто из вас возит оружие в патрульных машинах, а кое-кто даже носит при себе во время пешего патрулирования.
Ответом на это была тишина.
- Вы офицеры на испытательном сроке, - продолжил Большой Джим. - Если кто-то из вас имеет личное оружие, это ваше право как американцев. Но если я услышу, что кто-нибудь из вас стоял с оружием перед «Фуд-Сити», вооруженным общался с добропорядочными жителями нашего города, ваши дни в полиции сочтены.
- Абсолютно правильно, - поддержал Рендольф.
Большой Джим обвел глазами Фрэнка, Картера, Мэла и Джорджию.
- Кто-то имеет с этим проблемы? Говорите.
Вид у них был безрадостный. Большой Джим и ожидал, что эта новость так на них подействует, но они еще дешево откупились. Тибодо, проверяя свои пальцы, сгибал их и разгибал.
- А если оружие незаряженное? - спросил Фрэнк. - Если пистолеты будут при нас, ну знаете, просто для осторожности?
Большой Джим по-учительски поднял палец.
- Фрэнки, я скажу вам то, что говорил мне мой отец: нет такой вещи, как незаряженный пистолет или ружье. У нас добропорядочный город. Наши люди будут вести себя пристойно, я в этом убежден. Если они изменятся, тогда изменимся и мы. Понятно?
- Да, сэр, мистер Ренни, - невесело ответил Фрэнк.
Большому Джиму это и было нужно
Он встал. Но вместо того, чтобы отпустить их, он протянул к ним руки. Он видел их нетерпение и кивнул, так же улыбаясь.
- А теперь. Завтра будет новый большой день, а мы желаем, чтобы ни один из наших дней не прошел без молитвы. Итак, беритесь.
Они взялись за его руки. Большой Джим закрыл глаза и наклонил голову.
- Боже правый…
Это заняло непродолжительное время.
3
За несколько минут до полночи Барби поднялся по ступенькам в свое помещение; плечи у него были налиты усталостью, единственное, чего он сейчас хотел в этом мире, это шесть часов забвения, перед тем как вскочить от звонка будильника и вновь идти в «Розу- Шиповник» готовить завтрак.
Усталость покинула его, как только он включил свет - электричество в доме, благодаря генератору Энди Сендерса, еще было.
Здесь кто-то побывал.
Признак был таким мизерным, что сначала он его не осознал. Он закрыл глаза, потом вновь открыл и позволил им свободно блуждать по комбинированной гостиной/кухоньке, стараясь вобрать ими все. Книжки, которые он собирался оставить, не передвигали на полке; стулья стояли, где и стояли; один под торшером, второй возле единственного в комнате окна с импозантным видом на задний переулок; кофейная чашка и тарелка для тостов в сушилке возле крохотной раковины.
И вдруг до него дошло, как это по обыкновению и бывает, если сильно не давить. Ковер. Который он мысленно называл «не Линси»[260].
Приблизительно футов пять длиной и два в ширину. «Не Линси» имел ритмичный рисунок из синих, красных, белых и коричневых ромбов. Он купил его в Багдаде, но иракский полисмен, которому он доверял, заверил его, что ковер этот курдской работы.
«Очень старый, очень красивый, - говорил тот полисмен. Его звали Абд-Аль-Халик Гассан. Хороший служака. - Похожий на турецкие, но нет-нет-нет, - широкая улыбка, белые зубы; через неделю после того дня на базаре мозг из головы Абд-Аль-Халика Гассана выбила пуля какого-то снайпера. - Но нет, это не турецкие курды, это иракцы!»
Продавец ковров был в желтой майке с надписью НЕ СТРЕЛЯЙТЕ В МЕНЯ, Я ВСЕГО ЛИШЬ ПИАНИСТ[261]. Латиф его слушал, кивал. Они засмеялись вместе. Тогда торговец подергал рукой, даже удивительно стало, в сугубо американском жесте «дрочить» и они расхохотались еще громче.
- О чем это вы? - спросил Барби.
- Он говорит, пять таких ковер купил себе один американский сенатор Линси Греем. Пять ковер за пятьсот доллар. Пятьсот денежная наличность, для пресса. Больше втайне. Но все ковер сенатора фальшивые. Только этот настоящий. Это я, Латиф Гассан, говорю тебе, Барби. Не Линси Греем ковер.
Латиф поднял ладонь, и Барби стукнул по ней своей пятерней. Хороший тогда был день. Знойный, но хороший. Он купил этот ковер за двести американских долларов и DVD-плеер фирмы «Коби»[262] на все форматы. «Не Линси» был его единственным сувениром из Ирака, и он не ступал на него ногой, никогда. Всегда его обходил. Оставляя Милл, он думал его оставить здесь - в глубине души он считал это способом оставить, наконец, позади Ирак со всем своим тамошним опытом. Куда направляешься, там ты и есть. Самая главная во все века дзенская истина.
Он на него не наступал, был суеверен, что касается этого, всегда ходил вокруг, словно, наступив, мог включить какой-то компьютер в Вашингтоне и вновь оказаться в Багдаде или проклятой Фаллудже. Но кто-то наступал на ковер, это было видно. «Не Линси» теперь имел морщинки. И был немного сдвинутым. Он лежал строго прямо, когда Барби ушел из дома сегодня утром - тысячу лет тому назад.
Барби зашел в спальню. Покрывало смотрелось идеально ровным, как всегда, но чувство, что кто-то здесь побывал, только усилилось. Не застарелым ли потом здесь пахнет? Или это чьи-то психические вибрации? Барби не знал и не переживал за это. Он подошел к комоду, извлек верхний ящик и увидел, что его самые протертые джинсы, которые лежали сверху кучи, теперь оказались внизу. А шорты-хаки, которые он положил молнией вверх, теперь лежат молнией вниз.
Он тут же перешел ко второй ящику, к носкам. Хватило пяти секунд, чтобы удостовериться, что пропали его личные жетоны, и это его не удивило. Нет, он абсолютно не был этому удивлен.
Он схватил свой дешевый телефон, который хотел тоже навсегда оставить здесь, и вернулся в гостиную. Общий телефонный справочник Таркера-Честера лежал на столике рядом с дверями, книжечка такая тоненькая, чуть ли не брошюрка. Поискал нужный ему номер, не очень надеясь на то, что он там найдется. Шефы полиции не имеют привычки делать достоянием гласности свои домашние номера.
А впрочем, кажется, в маленьких городках они это делают. По крайней мере, этот шеф повел себя так, хотя справочник не открывал о нем всей правды: Г. и Б. Перкинс, Морин-Стрит № 28. Хоть уже перевалило за полночь, Барби не колебался и сразу набрал номер. Он не мог позволить себе ожидания. Потому что подозревал, что у него крайне мало времени.
4
Звонил телефон; конечно, это Гови звонит сказать, что будет поздно, чтобы она заперла двери и ложилась спать…
И тогда до неё дошло - словно неприятные дары из отравляющей коробки, на нее вновь просыпалось осознание того, что Гови умер. Она не знала, кто бы это мог ей звонить по телефону в… - она посмотрела на свои ручные часы - в двенадцать двадцать по полуночи, но это уже не Гови.
Садясь, она вздрогнула и потерла шею, проклиная себя за то, что заснула на диванчике, а также проклиная того, кто звонит в такую безбожную пору, и вместе с тем освежила в памяти свое нынешнее странное, особое состояние.
Потом она подумала, что для такого позднего звонка может быть только одна причина: Купол или сам исчез, или его пробили. Она довольно сильно ударилась ногой о кофейный столик так, что листы распечаток встряхнулись, прохромала к телефону рядом с креслом Гови (как же ей больно смотреть на это пустое кресло) и схватила телефонную трубку.
- Что? Что?
- Это Дейл Барбара.
- Барби! Его проломили? Купол пробили?
