Соучастники - Ли Уинни М. (читать книги онлайн без сокращений txt, fb2) 📗
– Уверена? – спросила Сильвия. Ни в моих способностях, ни в моей готовности она не сомневалась. Беспокойство в ее голосе было связано с другим – с едва заметным сдвигом взаимодействия, с шажком из-под задуманного ею контроля.
Я пожала плечами.
– Да вы же меня знаете. Люблю сценарии читать.
Зандер просиял от своей находчивости.
– Ну надо же. Вот умница.
Я часто слышала, как он говорит женщинам эти слова, сыпет ими, словно видавшими виды монетами. Но по-своему они действовали. Мотнув в мою сторону головой, он одобрительно посмотрел на Сильвию.
– Я смотрю, она ко двору пришлась.
Вот так вот я и познакомилась с Зандером Шульцем.
Глава 6
Я действительно пришлась ко двору, и Зандер вскоре это понял. Разумеется, я не была похожа на женщин, к которым он привык. Шли месяцы, и я часто видела его с какой-нибудь очень хорошенькой, стройной девушкой, иногда с моделью. Чертам моего лица не хватало изящества, я не делала безупречного макияжа, не носила дизайнерских нарядов. Я никогда не придавала своему тощему телу определенных положений в его присутствии, не ворковала в ответ на его реплики, не смеялась в ту же секунду его шуткам. И на Сильвию с Андреа, его агентом, я тоже похоже не была; они были старше меня, твердые, деловые, они осыпали его комплиментами, но не боялись попрекнуть самолюбием – и все это опять же с одной-единственной целью: возвысить пьедестал, на котором Зандер стоял и так.
Я была молодая, но не глупая. Это было ясно. И Зандер постепенно начал ценить мое мнение о сценариях, хотя никогда мне этого прямо не говорил.
В Зандере Шульце было что-то едва ли не рептильное. Последив за ним некоторое время, ты понимал, что он практически не двигается, разве что изредка, по необходимости опускает-поднимает тяжелые веки. Он мог хранить бесстрастное выражение лица, почти не проявлять эмоций, наблюдая тебя и окружающее помещение. А затем – как ящерица, вдруг срывающаяся с места, – он оживлялся, его лицо расплывалось в обезоруживающей улыбке, и это мастерски рассчитанное включение харизмы располагало тебя к нему. У него было острое и занятное чувство юмора – когда он хотел им воспользоваться. И зачастую он делал это с большим успехом, покоряя инвесторов, актеров, агентов, которым хотел внушить свое художественное видение. Но точно так же он мог безмолвно сидеть в углу, мало участвуя в разговоре, пока ты пахал, чтобы для него все стало возможно.
Чем дольше я работала с Зандером, тем больше наперекор самой себе уважала его целеустремленность, то насквозь прожигающее рвение, с которым он стремился перенести свое – и ничье больше – видение на экран. Вне зависимости от того, с обаятельным, бодрым Зандером ты сталкивался или с молчаливой, мрачной его ипостасью, поведение его всегда казалось тактическим, обусловленным тем, достаточно ли ты важен, чтобы расходовать на тебя энергию.
Но за этим цепким взглядом работал ум, помнивший каждый план в каждом фильме Полански и Пекинпа, каждую монтажную причуду Николаса Роуга. Насмотрен он был невероятно. Казалось, что он постоянно представляет себе, как в том или ином пространстве могла бы двигаться камера – запечатлевать его, превращать в нечто динамичное, приковывающее внимание зрителя.
Возможно, он так же смотрел на людей и ситуации, придумывал, как бы их повернуть для оптимального использования. Я подозревала, что когда он занимался сексом со своей подругой-супермоделью, половина его мозга все равно была занята мыслями о том, как бы наилучшим образом поместить ее голое тело в план съемки, – единственный способ удовлетворить его кинематографический взгляд.
Но на первом месте всегда была его точка зрения: его воображаемая камера управлялась со светом и ракурсами так, чтобы ты увидел мир таким, каким он хотел тебе его показать. Это, наверное, было поведение человека, как минимум лет двадцать потратившего на то, чтобы стать кинорежиссером. Знавшего, что однажды воссядет на это легендарное кресло с тканевой спинкой и будет распоряжаться всем производственным процессом одним кивком головы.
Зандер часто просил меня прочесть сценарий, и я хваталась за эту возможность. От таких предложений в киноиндустрии не отказываются. Если пытаешься в этом мире пробиться, то никогда нельзя говорить “нет”. Всегда нужно говорить “да”.
Видите, как рано для нас расставляют ловушки.
Зандер знал свои профессиональные слабые места – хоть и никогда никому их не называл. При всем своем визуальном таланте он, возможно, подозревал, что не умеет писать об эмоциях и отношениях. Персонажи у него, как правило, были двухмерные, ничего интересного сказать не могли. В особенности это относилось к женским персонажам, которые в первых его сценариях фигурировали исключительно в качестве пассий. Они неизменно характеризовались как “чуть за двадцать, красивая” и в динамичных сценах бешено скакали практически нагишом.
Его первые сценарии мало кто читал, но я обнаружила файл под названием “сценарии Зандера”, сохраненный на пузыреобразном, полупрозрачном “Маке”, который я унаследовала от Сильвии. Когда я открыла файл, увидела дату и имя на титулах, то поняла, что это ранние опыты Зандера в сценарном деле.
Прочитав их, я поняла, почему эти сценарии никогда не поминаются. Они были, попросту говоря, очень неоригинальными. Меня озадачил зазор между его исключительной самоуверенностью и их неважным качеством.
В сценарном деле он с тех пор изрядно поднаторел, но все равно был далек от совершенства.
Просекла я это, впервые прочитав первый вариант “Твердой холодной синевы”, который я распечатала заодно с резюме нашей компании и биографической справкой о Зандере, чтобы приобщить к подборке снятых им шоурилов на VHS. Такие презентационные комплекты мы уже несколько месяцев рассылали по инвесторам – без особого успеха.
– Не пойму, – как-то днем проворчал Зандер. – Все вроде как в восторге – а потом находят повод слиться. Ох, это не для нас. Как думаешь, они вообще сценарий читали?
Да ладно, Зандер, подумала я. А то ты сам всегда читаешь сценарии, которые должен прочесть.
Сильвия пристроила свои безоправные очки на макушке, постучала бордовым ногтем указательного пальца по губе.
– Ну, может, синопсис стоит слегка переделать.
Она посмотрела на меня.
– Сара, что ты думаешь о синопсисе сценария Зандера? Думаешь, он вполне передает историю?
– Он немного… – Я искала нужное слово. Не хотела обижать того, кто этот синопсис написал, – вдруг это был кто-то из них. Шаблонный? Бесцветный? Как если бы речь шла о последней заявке на видеоигру от “Сеги дженезис”?
– Не получился он, да? – спросил Зандер.
– Наверное, его можно было бы переписать, – дипломатично предположила я.
– Хочешь попробовать переработать синопсис? – спросила Сильвия.
– Я? – спросила я для верности. Я была очень рада этому случаю, но не хотела уж слишком проявлять энтузиазм. К тому же в свои двадцать два я не была уверена, что сумею улучшить уже написанное.
– Зандер, ты не будешь против, если Сара попробует переписать? Синопсис? – спросила Сильвия своим самым сладким голосом.
Он пожал плечами и, скучая, едва взглянул на нас.
– Да пожалуйста.
Синопсис нужен для того, чтобы втянуть инвесторов, агентов, актеров, воротил киноиндустрии в чтение сценария. Писать их – целое искусство, такое же, как искусство сочинения придурковатых слоганов, которые видишь на киноафишах. (Один человек. Одна миссия. Один срок, к которому невозможно успеть.)
Штука в том, что если у тебя получается по-настоящему клевый синопсис, а сценарий не оправдывает ожиданий… тогда имеем разочарованных читателей. И воротил, которые решают все-таки не финансировать твой фильм.
Так что моя переработка синопсиса (оказавшаяся удачной) как-то превратилась в переработку самого сценария. Правда, на то, чтобы открыть файл в “Файнал драфт”, стереть строки Зандера и вписать свои собственные, я не взошла. Такое вмешательство разъярило бы любого режиссера, не говоря уже о цаце вроде Зандера.
