По ту сторону отражения - Джейн Анна (бесплатные версии книг .txt) 📗
Повар хорошо расстарался.
– Сюрприз Екатерине! – провозгласила администратор. Народ тут же заинтересовался сюрпризом.
Крышка торта открылась, и из него артистично высунулась нарядная девочка лет восьми с распущенными золотыми волнистыми волосами, над которыми сиял золотом нимб. Она была наряжена, как ангел: белое простое платьице, перехваченное голубой лентой в поясе, два нежных крылышка. Они сверкали под прожекторами и казались настоящими.
– Привет, Катя, – тоненьким голоском пропищала девочка с нимбом, обращаясь к Алине. Та молчала и с улыбкой смотрела на Кея, а не на малышку. Она была без ума от него, и я тоже была без ума – от злости, желания отомстить и неожиданной ревности.
Так и не дождавшись от Алины каких-либо слов или кивка, девочка звонким голоском продолжила. Администратор ей только одобряюще кивнула.
– Я недавно встретила Антона. Он очень хороший. Правда. И он кое-что мне рассказал. Он побоялся говорить тебе, поэтому его слова я передам сама.
– Ой, как мило, – воскликнули три подружки, сидевшие около окна.
Ой, как сладко! Он с ума сошел? Что за представление а-ля розовые сопли в кофе-антураже?
Девочка-ангел задорно улыбнулась, поправила одно из крыльев и договорила:
– Антон просил сказать Кате, что он очень ее любит. Он не знает, как сказать ей это. Поэтому попросил меня. Он хочет, чтобы Катя тоже его любила.
Я почувствовала, что у меня все больше и больше растет желание расхохотаться. Привет, истерика?
Кейтон, ждущий меня (!!!), опустился за стол в изнеможении. Его планы были окончательно разрушены. А девочка все говорила и говорила, изредка глотая от волнения окончания слов.
– Он сказал мне, что его желание – чтобы Катя стала его девушкой. И просил передать ей самое красивое кольцо в мире. – С этими словами ангел протянула Алине черную круглую коробочку, где предположительно и лежал подарок. И брюнетка взяла его, улыбаясь, как актриса, только что получившая «Оскара», хотя имевшая на это мало шансов.
Я, не мигая, наблюдала за Лесковой, чувствуя, что еще чуть-чуть, и я буду ненавидеть ее так же сильно, как и Тропинина. А мои руки сами собой опустились на стол и сжали края салфетки – это ведь мое украшение! Подарок для меня. Убери свои руки, стерва!
Но сестра Арина уже взяла коробочку. Как только она это сделала, Чайковский изменился на Гайдана, если моя память меня не подводила. А сверху на пару полетели белоснежные перышки, которые, медленно кружась, оседали и на полу, и на столе, на самих Алине и Кее, и на тех, кто стоял или сидел рядом. Администратор, видя это, первой начала аплодировать, и весь зал: и посетители, и работники, тут же радостно и вполне искренне поддержал ее в этом. Все стали со своих мест и, улыбаясь, хлопали в ладоши и смеялись. Им нравилось представление.
Торжество романтики, черт возьми.
– Мой торт прекрасен! – услышала я голос самодовольного повара.
– Я тоже люблю тебя, Антон! – задорно и громко прокричала Алина, вызвав положительные эмоции у мужской части пиццерии. – Спасибо за то, что ты есть, и за то, что ты со мной.
– Всем шампанское! – громко завопила довольная происходящим администратор кафе. – Шампанское в студию!
Кей измученно, как мне показалось, улыбнулся. У меня появилось такое чувство, что его все это вконец достало и сейчас он выкинет что-нибудь забавное.
Он меня не подвел.
Антон встал, не слишком нежно взял брюнетку за подбородок, что-то прошептал, приблизившись к ее щеке, аккуратно отобрал черную коробочку, а потом совершенно неожиданно резко схватил Алину за локоть и поволок прочь из зала. Она пыталась сопротивляться, но Кей что-то сказал ей (я опять не слышала, что) и вновь повел следом за собой. Он шел быстрым размашистым шагом, а она не успевала за ним.
– Куда он? – удивилась администратор. – А как же все остальное?
А другие, обрадованные шампанским, думали, что все так и должно быть.
– Как-то жестко он со своей девушкой обращается, – удивленно произнес кто-то, на что ему сказали, что «чувак, оплативший все это, может хоть как обращаться с герлой в зеленом».
Я, желая увидеть развязку этой истории, выскользнула из-за стола – хотела сделать это незаметно, но едва не споткнулась о ноги какого-то мужика, с легкой душой рассуждающего об истинной романтике в целом и о проявлении ее среди современной молодежи в частности. По его словам выходило, что Кейтон – черный романтик. Может быть, он, не зная этого парня, и был прав.
Чуть не упав, я быстро прошла к выходу, чтобы успеть за Кеем и за Алиной, и, оказавшись на улице, затаилась за пышным декоративным кустом. Потому что увидела их около дороги. Он стоял от девушки на расстоянии пары метров и кричал совершено не по-джентельменски:
– Зачем ты сюда пришла? Убирайся немедленно! Я тебя не хочу видеть. Вон, уходи вон.
– Кей, Кей, перестань, я же тебя люблю. Поэтому я и пришла к тебе, – взмолилась брюнетка, потеряв где-то свою гордость. – Пойми ты. Пойми!
– Хватит меня преследовать! Убирайся! – не внимал ее просьбам парень, а голос его был откровенно злой. – Что ты тут забыла? Что ты посмела сделать с моей Катей?
От этих слов я невольно улыбнулась и зажала рот ладонью. Вот что называется: пустячок, а приятно.
Смотри не выбеги к нему на дорогу от этого пустячка. Я потеряю всякое уважение к тебе.
– С твоей Катей? Дракончик, когда она успела стать твоей? – спросила тихо и обиженно брюнетка. Она замолчала и с покорной нежностью добавила еще тише: – Твоя – я.
– О, нет. Совершенно нет. Ты мне не нужна, поймешь это или нет?
– Я понимаю то, что ты до сих пор ко мне неравнодушен. Как и я.
– Отвечай только за себя, Алина. Уходи. Ты оглохла?
– Нет. Ты мне нужен.
– Знаешь, дорогая, когда-то ты тоже нужна была мне. – Голос у парня слегка срывался, когда он произносил эти слова. – Ты была мне так нужна, но тебя не было рядом. И ты не хотела быть рядом.
Алина села на бордюр, не боясь за великолепное платье. Люди, проходившие мимо, с интересом на нее оглядывались.
– Я была такой дурой. Тогда я была малолетней дурой.
Я видела, что в глазах музыканта было сожаление (или мне это только показалось?), а потом он повернулся ко мне спиной. И до меня донесся голос Кея, холодный, до покалывания в ладонях.
– А теперь что, выросла? Поменяла приоритеты? Стала до невозможности доброй девочкой?
– Но это… это правда. Милый, это правда.
– Я что-то странное слышу. – Задумчиво протянул Кейтон. – Да мне экстази не нужно, чтобы слышать столь удивительные вещи. Давай, уходи.
– Не уйду. Только с тобой. – Упрямо продолжала Алина, и ее высокий голос звучал все тверже и тверже. – Антон, Дракон, я – твоя. Я признаю, что ты сильнее, и я хочу быть с тобой. Всегда.
– Отлично. – Кейтон вдруг внимательно поглядел на сидящую девушку и, вновь схватив за запястье, запихал в свою машину, припаркованную рядом. Лескова, впрочем, не сопротивлялась.
Вот черт! Уехали! Я проводила глазами синее авто. Его лицо было яростным. Я не хотела бы, чтобы он так сердился на меня.
Я вышла из-за куста с не слишком живым лицом. Он все-таки сломался? Поверил ей? Забыл, что приходил в это место ради меня?
Не-на-ви-жу.
Около самой дороги, по которой туда-сюда носились машины, под изящным фонарным столбом, лежала черная круглая коробочка, – видимо, Кей обронил ее или выкинул в порыве злости, пока я еще была в пиццерии.
Удача или, напротив, невезение?
Я, оглядываясь по сторонам, подобрала коробку.
Кольцо из розового золота с голубыми камнями очень изящно смотрелось на моем пальце.
По-моему, это сапфир или топаз.
Кажется, он все же поверил ей. Ведь иначе и быть не могло: она была искренней и красивой. Антон всегда любил искренность, ну а красота всегда делает с мужчинами удивительные вещи. Но почему он все еще такой злой?
– Мы куда, любимый? – спросила удивленная Алина. Платиноволосый молодой человек молчал, и что-то в нем пугало ее. Парень умел быть истинным драконом и злиться мог долго. Хотя иногда его злость проходила очень быстро – все зависело от ситуации и настроения певца. – Не молчи. Куда мы?
