Далекие часы - Мортон Кейт (читать книги онлайн txt) 📗
Звуки. Может, это птицы? Крики, визг. Он вздрогнул и ощутил привкус ила. Где он? Где Юнипер?
Капли дождя колотили его по голове, и он чувствовал каждую каплю в отдельности, словно музыку, перебор струн, сложную мелодию. Они были прекрасны, и он удивился, что не замечал этого прежде. Отдельные капли, совершенные, все до единой. Небо роняет их, они впитываются в землю, чтобы слиться в реки и наполнить океаны, чтобы людям, животным, растениям было что пить… Все так просто.
Он вспомнил грозу, в которую попал еще мальчиком, когда отец был жив. Том испугался. Было темно, гремел гром, и он спрятался под столом на кухне. Он плакал, жмурился и сжимал кулаки. Он ревел так отчаянно, страх так стенал в его ушах, что он не заметил, как отец вошел в комнату. Внезапно гигантский медведь подхватил Тома огромными лапами, прижал к груди и заверил, что все хорошо, и кисло-сладкий запах табака в его дыхании отогнал беды прочь. В устах отца эти слова прозвучали как заклятие. Обещание. И Том больше не боялся…
Куда подевалось варенье?
Варенье — это очень важно. Мужчина из полуподвальной квартиры сказал, что это его лучшая партия; что он сам собрал ежевику и много месяцев копил выдаваемый по карточкам сахар. Но Том не мог вспомнить, куда подевалась банка. Он знал, она была у него. Он привез ее из Лондона в сумке, а потом вынул и поставил на землю. Он забыл ее под столом? Когда он прятался от дождя, банка с вареньем была у него? Наверное, надо выбраться отсюда и поискать. Придется, ведь варенье — подарок. Сейчас он встанет и поищет, а после посмеется над тем, что едва не потерял банку. Вот только немножко отдохнет.
Он устал. Ужасно устал. Путешествие получилось таким долгим. Грозовая ночь, утомительный подъем по дорожке, целый день поездов, автобусов и опозданий, но самое главное, что путешествие привело его к ней. Он так много преодолел; он так много читал, преподавал, мечтал, желал и надеялся. Вполне естественно, что ему нужно отдохнуть, он только на минутку закроет глаза и расслабится; совсем ненадолго, чтобы быть готовым, когда они вновь встретятся…
Том закрыл глаза, и перед ними вспыхнули мириады крошечных звездочек, они мерцали, кружились, и ему хотелось одного: смотреть на них. Ему казалось, что самое желанное на свете — лежать и смотреть на эти звезды. Так он и сделал; наблюдал, как они кружат и осыпаются, и гадал, сможет ли когда-нибудь добраться до них, протянуть палец и поймать звезду; вдруг он заметил, что среди них что-то прячется. Лицо, лицо Юнипер. Его сердце расправило крылья. Выходит, его путь завершен. Она совсем рядом, наклоняется, кладет ладонь ему на плечо, тихонько шепчет что-то на ухо. Слова, которые описывали все это так замечательно, что когда он попытался их ухватить, повторить, они пролились водой между пальцев, и звезды сияли у нее в глазах, и звезды сияли у нее на губах, и маленькие искрящиеся огоньки сверкали у нее в волосах; и он больше не мог ее слышать, хотя ее губы шевелились, и звезды подмигивали, потому что она таяла, растворялась во мраке; и он тоже таял.
— Джун… — пробормотал он, когда задрожали последние крошечные огоньки и погасли один за другим, когда густой ил забил его горло, нос и рот, когда дождь стучал по его голове, когда легкие разрывались от нехватки воздуха; он улыбнулся, когда ее нежное дыхание коснулось его шеи…
3
Юнипер внезапно очнулась с пульсирующей головой и землистым привкусом во рту после неестественного сна. В глаза словно насыпали песка. Где она? Вокруг темно, как ночью, но откуда-то сочится слабый свет. Она моргнула и увидела высоко над головой потолок. Его отметины и балки казались знакомыми и в то же время как будто неправильными. Что-то было не так. Что случилось?
Определенно что-то случилось; она чувствовала это. Но что?
Я не помню.
Она повернула голову… медленно… чтобы перекатился ворох незакрепленных безымянных предметов. Изучила пространство в поисках улик; ничего не заметила, кроме пустой простыни, заставленной полки и тонкой полоски света, которая тянулась из-за приоткрытой двери.
Юнипер узнала место. Это чердак в Майлдерхерсте. Она лежала в собственной постели, в которой не лежала очень давно. Она жила на другом чердаке, залитом солнцем, совсем не таком, как этот.
Я не помню.
Рядом никого нет. Мысль пришла с такой ясностью, словно она прочла ее черным по белому; пустота была болью, ноющей раной. Она думала, что рядом кто-то будет. Мужчина. Она думала, что рядом будет мужчина.
Затем последовала странная волна дурных предчувствий; провал в памяти — привычное дело, но было что-то еще. Юнипер заблудилась в темном шкафу своего сознания; хотя вокруг было темно, ее переполняла уверенность, невыносимый страх, что вместе с ней в шкафу заперто нечто ужасное.
Я не помню.
Закрыв глаза, она напряженно прислушалась в поисках каких-либо подсказок. Лондонская суета осталась далеко позади: автобусы, люди на улице, бормотание, доносящееся из соседних квартир; но вены дома стонали, камни вздыхали, и был еще один постоянный звук. Дождь… легкий стук дождя по крыше.
Она распахнула глаза. Она помнила дождь.
Помнила, как остановился автобус.
Помнила кровь.
Не обращая внимания на боль в голове, Юнипер резко села, сосредоточившись на этом факте, легком проблеске света, воспоминания. Она помнила кровь.
Но чью кровь?
Страх пошевелился, расправил крылья.
Ей нужен воздух. Чердак внезапно показался затхлым, теплым, сырым и вязким.
Она опустила ноги на деревянный пол. Вещи, ее вещи валялись повсюду, но она не ощущала связи с ними. Кто-то попытался расчистить пространство, проход через хаос.
Она встала. Она помнила кровь.
Почему она посмотрела на свои руки? Так или иначе, она отшатнулась. На них что-то было. Она быстро провела руками по рубашке, и жест породил под кожей рябь узнавания. Она поднесла ладони к лицу, и отметины испарились. Тени. Это были всего лишь тени.
Со смущением и облегчением она, шатаясь, подошла к окну. Отдернула штору затемнения и подняла раму. Легкая прохладная пленка свежего воздуха коснулась ее щек.
Ночь была безлунной и беззвездной, но Юнипер не нуждалась в свете, ей было известно, что находится за окном. Мир Майлдерхерста наседал на нее. Невидимые животные дрожали в подлеске, ручей Роувинг смеялся среди деревьев, где-то вдали стенала птица. Куда прячутся птицы во время дождя?
Но было что-то еще, под самым окном. Огонек, догадалась она, фонарь, повешенный на палку. Кто-то под дождем трудится на кладбище домашних животных.
Перси.
Перси держит лопату.
Копает.
Что-то лежит перед ней на земле. Груда. Большая. Неподвижная.
Перси отступила в сторону, и Юнипер широко распахнула глаза. Они выстрелили посланием в ее осажденный мозг, и в темном шкафу замерцал свет, всего на мгновение озарив тот кошмар, который там таился; зло, которое она почувствовала, но не увидела, которое наполнило ее страхом. Теперь она увидела его, она назвала его, и ужас пронзил каждый нерв ее тела. «Ты такая же, как я», — сказал папа, прежде чем поведать свою жуткую историю…
Электричество перегорело, и свет погас.
Чертовы руки. Перси подняла с пола кухни упавшую сигарету, зажала в губах и чиркнула спичкой. Она рассчитывала, что привычное действие придаст ей решимости, но надежды оказались тщетными. Ее рука дрожала, как листок на ветру. Пламя погасло, и она попыталась снова. Она изо всех сил сосредоточилась на том, чтобы крепко держать проклятую спичку, пока та шипит и занимается и вспыхивает пламя, на том, чтобы поднести ее к кончику сигареты. Ближе, ближе, ближе… что-то привлекло ее внимание, темное пятно на внутренней стороне запястья: она вздрогнула и выронила коробок со спичками и огонек.
Спички рассыпались по каменным плитам; она опустилась на колени и начала их собирать одну за другой, плотно укладывая в коробок. Перси не торопилась, растворилась в простой задаче, завернулась в нее, как в плащ, и застегнула все пуговицы.
