Далекие часы - Мортон Кейт (читать книги онлайн txt) 📗

На ее запястье ил. Всего лишь ил. Небольшое пятнышко, которое она пропустила, когда вошла в дом; когда у раковины стирала ил с ладоней, лица, предплечий, терла, пока не испугалась, что кожа начнет кровоточить.

Перси взяла спичку большим и указательным пальцами. Долго завороженно на нее смотрела. Спичка снова упала на пол.

Он был тяжелым.

Прежде она уже поднимала тела, вместе с Дот; они вытаскивали людей из разбомбленных домов, загружали в машины скорой помощи, ехали и снова несли. Она знала, что мертвые весят больше, чем их выжившие товарищи. Но это совсем другое дело. Он был тяжелым.

Перси поняла, что он мертв, как только вытащила его из рва. Сложно было понять, в чем причина, в ударе или в нескольких дюймах грязной воды, в которую он упал. Но он точно был уже мертв. Она все равно попыталась его оживить, инстинктивно, больше в силу шока, чем надежды; она испробовала все, чему ее научили в скорой помощи. Шел дождь, чему она была рада, поскольку могла не замечать проклятые слезы, когда те осмеливались течь.

Его лицо.

Она закрыла глаза, зажмурила веки, но все равно его видела. Знала, что будет видеть всегда.

Она ударилась лбом о колено, и реальность прикосновения даровала облегчение. Твердость коленной чашечки, ее прохладная несомненность вселяла силы, когда она прижимала к ней горячую, идущую кругом голову; почти как контакт с другим человеком, более спокойным, чем она, более взрослым, мудрым и приспособленным для задач, которые ожидали ее впереди.

Ведь еще многое предстояло сделать. Еще многое, не считая того, что она уже сделала. Наверное, необходимо написать письмо, известить его родных; но что сказать им? Правду говорить нельзя. Все зашло слишком далеко. Было мгновение, когда она балансировала на кончике иглы и могла поступить иначе, позвонить инспектору Уоткинсу и выложить все начистоту, но она удержалась. Никакие слова не могли объяснить, что Саффи ни в чем не виновата. И потому необходимо послать письмо родным парня. Перси не обладала даром к сочинительству, но нужда заставит, она что-нибудь придумает.

Послышался шум, и она подскочила. На лестнице кто-то был.

Собравшись с силами, Перси провела ладонью по мокрым щекам. Злясь на себя, на него, на весь мир. Но только не на свою сестру-близнеца.

— Я уложила ее обратно в постель, — сообщила Саффи, входя в дверь. — Ты была права, она снова встала и ужасно… Перси?

— Я здесь, — отозвалась Перси; ее горло болело от напряжения.

Голова Саффи появилась над краем стола.

— Что ты здесь… Ах, милая. Дай я помогу тебе.

Сестра присела рядом на корточки, собирала спички и запихивала в коробок. Перси спрятала за спиной незажженную сигарету и спросила:

— Значит, она вернулась в кровать?

— Да, вернулась. Она проснулась… наверное, таблетки не такие сильные, как мы думали. Я дала ей еще одну.

Перси вытерла пятно ила с запястья и кивнула.

— Она была в ужасном состоянии, бедная крошка. Я постаралась заверить ее, что все наладится, что молодой человек всего лишь задержался и приедет завтра. Ведь так все и будет, правда, Перси? Он приедет? Перси? Что случилось? Почему ты так смотришь?

Перси покачала головой.

— Ты пугаешь меня, — забеспокоилась Саффи.

— Ну конечно он приедет. — Перси положила ладонь на плечо сестры. — Ты права. Надо просто немного подождать.

Саффи явно стало легче. Она протянула сестре полный коробок спичек и кивнула на сигарету в ее руке.

— Вот, держи; они понадобятся тебе, если ты планируешь выкурить это.

Она поднялась и расправила слишком тесное зеленое платье. Перси подавила желание разорвать коробок в клочья, заплакать, завыть, растоптать проклятый коробок.

— Разумеется, ты права, — продолжала Саффи. — Надо просто подождать. Юнипер станет легче к утру. Вот уж точно, утро вечера мудренее. А я, пожалуй, уберу пока со стола.

— Да, так будет лучше.

— Конечно. Что может быть печальнее, чем стол, накрытый для ужина, который так и не состоялся?.. О боже! — Саффи стояла у двери и смотрела вниз на беспорядок. — Что здесь случилось?

— Это моя оплошность.

— Что… — Саффи подошла ближе. — Это похоже на варенье, целую банку. Какая жалость!

Перси нашла варенье у передней двери, когда возвращалась с лопатой. К тому времени ярость грозы уже иссякла, тучи начали расходиться, и несколько энергичных звездочек пробилось сквозь покрывало ночи. Сначала она заметила его вещмешок, потом банку варенья рядом.

— Если ты голодна, Перси, может, принести тебе немного кролика? — предложила Саффи, наклоняясь и сметая осколки.

— Я не голодна.

Когда Перси вернулась в дом, она села за кухонный стол, поставила на него варенье и мешок и уставилась на них. Прошла целая вечность, прежде чем мозг передал руке команду открыть мешок и посмотреть, кому он принадлежал. Разумеется, она не сомневалась, что похоронила именно его, но удостовериться не мешало. Дрожащими пальцами, с колотящимся, точно хвост мокрого пса, сердцем, она потянулась к мешку, уронив банку на пол. Расточительство. Какое расточительство.

Мешок был полупустым. Смена белья, бумажник с мелочью, без адреса, кожаная записная книжка. Именно в ней Перси и нашла письма. Одно от Юнипер, которое так никогда и не сумела открыть, другое от парня по имени Тео, брата Тома, как она поняла по ходу чтения.

Потому что второе письмо она прочла. Позволила себе погрузиться в жуткое сознание того, что читает письмо мертвеца, узнает о его семье больше, чем ей бы хотелось, — о матери-вдове, сестрах и их малышах, простаке-брате, которого все нежно любят. Она заставила себя прочесть каждое слово дважды; в голове почти сформировалась мысль, что, наказывая себя подобным образом, она отчасти может загладить вину. Глупая мысль. Невозможно искупить случившееся. Разве что честным признанием.

Но разве она может написать им правду? Разве они поймут, как это произошло, что это был несчастный случай, ужасный несчастный случай, а вовсе не проступок Саффи? Что Саффи, бедняжка Саффи меньше всех на свете способна причинить вред другому человеку. Что она тоже была погублена; что, несмотря на свои мечты о Лондоне, замысловатые планы побега из замка (она думает, что Перси не в курсе), она не может выйти за пределы Майлдерхерста после той первой истерики в театре; что если кто-то и виновен в смерти юноши, так это их отец, Раймонд Блайт.

Нет. Люди никогда не смогут разделить мироощущение Саффи. Им неизвестно, каково расти в тени проклятой книги. Перси испытала нестерпимую горечь при мысли о жутком наследии «Слякотника». То, что стряслось сегодня ночью, вред, который невольно причинила бедняжка Саффи, — последствие действий отца. В детстве он читал им Мильтона: «Но зло само себя ударит рикошетом»; [58] Мильтон прав, ведь они до сих пор расплачиваются за совершенное отцом злодеяние.

Нет. Честного признания не будет. Она напишет его семье что-нибудь другое, по адресу, который находился в мешке: Хеншо-стрит, Лондон. Сам мешок она уничтожит, а если не уничтожит, то спрячет. Возможно, архивная комната подойдет для этого как нельзя лучше… Какая же она сентиментальная дура: похоронить человека, но не суметь выбросить его личные вещи… Истина и ее сокрытие навсегда станут бременем Перси. Что бы еще папа ни сотворил, в одном он был прав: ее долг оберегать остальных. И она позаботится о том, чтобы они никогда больше не расставались.

— Ты пойдешь наверх, Перси? — спросила Саффи; она убрала варенье и стояла с кувшином воды в руках.

— У меня еще пара дел внизу. Надо заменить батарейки в фонарике…

— Тогда я отнесу это Юнипер. Бедняжка хочет пить. До встречи!

— Я загляну по дороге наверх.

— Не задерживайся, Перси.

— Не стану. Я скоро.

Саффи помедлила у подножия лестницы, повернулась к Перси, мягко и немного тревожно улыбнулась и произнесла:

— Теперь нас трое. Уже неплохо, да, Перси? Нас снова трое.